По Москве – рекой. Увлекательная прогулка по набережным: знаменитые и малоизвестные достопримечатель
В Смутное время, когда неподалеку отсюда «засел» Лжедмитрий II, земли бывших рядом Подъёлок оказались в руках Андрея Палицына, одного из сторонников самозванца. Видать, Палицын умел быстро ориентироваться в ситуации и дружить «с кем надо», раз уж смог и при новом, настоящем царе стать муромским воеводой. Тогда же и продал свои Подъёлки дьяку Михаилу Данилову, и при нем в 1629 году была возведена каменная церковь Покрова Пресвятой Богородицы, а само село стало зваться Покровское-Подъёлки.
В 1664 году Покровское купил владелец Иванькова Родион Стрешнев, поэтому название целого московского района звучит как «Покровское-Стрешнево». Иногда эту местность зовут Покровское-Глебово – тоже не случайно: правнучка Родиона Стрешнева, Елизавета Петровна, была женой генерала Федора Глебова. Будучи единственным ребенком в семье, она добилась того, чтобы ее сын получил двойную фамилию – Евграф Глебов-Стрешнев – и таким образом продолжил род Стрешневых. В 1880-х годах главный усадебный дом был перестроен по проектам архитекторов А.И. Резанова и К.В. Терского: был создан средневековый замок с элементами готического и неорусского стилей. Усадьба задумывалась как сказочный замок.
Муж Елизаветы Петровны построил для супруги на берегу Химки двухэтажный Ванный домик «Елизаветино» со зверинцем. В нем бывала Екатерина II, а хозяйка приглашала Карамзина сюда писать главы своей «Истории государства Российского». Барон Врангель в начале XX столетия так описал «Елизаветино» в книге «Старые усадьбы: Очерки истории русской дворянской культуры»: «…идешь по саду с бесконечными прямыми дорогами, окаймленными столетними деревьями, идешь долго к Ванному домику, вход в который охраняет маленький мраморный Амур. Дом стоит над гигантским обрывом, поросшим густым лесом, который кажется мелким кустарником, уходящим вдаль. Построена эта очаровательная игрушка мужем Елизаветы Петровны Стрешневой как сюрприз жене. Дом полон дивных английских гравюр, хороших старых копий с семейных портретов». К сожалению, «Елизаветино» было утрачено во Вторую мировую войну во время бомбежки.
В начале XIX века после смерти мужа Елизавета перестроила главный дом в стиле ампир, разбила сады и оранжереи. Тогда же в Покровском-Стрешневе появились дачи – как бы сейчас сказали, элитный поселок из 22 дач, которые арендовались очень богатыми и известными людьми.
Дачи в Покровском были очень дороги, а на въезде в поселок стоял шлагбаум. Сюда же в 1856 году на дачу, которую снимало из года в год семейство врача придворного ведомства А.Е. Берса, часто наведывался Л.Н. Толстой. Здесь он впервые встретился с двенадцатилетней дочкой Берсов Сонечкой, которая через шесть лет знакомства стала его женой.
В середине XIX века владельцами обширного поместья стали супруги князь и княгиня Шаховские-Глебовы-Стрешневы (уже тройная фамилия! – мужская линия рода вновь пресеклась).
Не имея собственных детей и обладая большим капиталом, Евгения Федоровна и Михаил Валентинович активно занимались благотворительностью: состояли в попечительских советах сиротских приютов, жертвовали средства на летние детские колонии, лазареты и убежища для престарелых.
В селе Иванькове было открыто несколько небольших промышленных предприятий, и в это же время оно становится известно как модная дачная местность. В путеводителе по московским окрестностям С.М. Любецкого о нем говорится: «Прекрасное по своей гористой местности и удобству селение Иваньково; там летом во множестве обитают московские переселенцы».
В 1884 году княгиня Евгения Федоровна у себя в имении создала первый загородный приют для гимназисток со слабым здоровьем. Он назывался «вакационной колонией» для девочек-гимназисток из небогатых семей. Летом 1886 года в приюте находилась 31 девочка от 9 до 17 лет. Приют работал с середины мая по середину августа. Его обслуживала ферма, поставлявшая к столу парное молоко. Сама княгиня строго следила за тем, как идут дела, и каждое утро посещала здания приюта.
Княгиня, как показывает схема из ее архива, разделила свою обширную усадьбу на три зоны:
1) Окрестности дома с регулярным парком и оранжереями и дорожки в «Елизаветино» – для личного пользования семьи и специально приглашенных гостей: «Пускать гулять только по особому распоряжению, без билетов. Не допускать езды ни верхом, ни в экипажах».
2) «Карлсбад» (получивший такое название из-за местных источников), то есть местность над Химкой и за Иваньковской дорогой. Здесь разрешалось гулять по билетам, ловить рыбу в реке, кататься на лодках. Границы «Карлсбада» были выделены стриженой еловой изгородью.
3) Восточная часть парка от дороги в Никольское до границы с землями села Всехсвятского и с Коптевскими выселками. Здесь также разрешалось по билетам собирать грибы, ходить по траве.
Софья Андреевна Толстая в письме мужу в 1897 году жаловалась: «В Покровском очень грустно то, что везде видна злоба хозяйки: все огорожено проволокой колючей, везде злые сторожа, и гулять можно только по пыльным, большим дорогам».
Вот вам и совершенно другой взгляд на дела известной благотворительницы. Но как бы там ни было, во время Русско-японской войны княгиня Евгения Федоровна устроила в своем имении лазарет на 25 раненых воинов, подарив для этих целей чудо-дом «Елизаветино» своей подруге – знаменитой портнихе Надежде Ламановой.
Еще в конце XIX века Покровское-Глебово облюбовали фабриканты: здесь открылись шерстопрядильная фабрика Ефима Белишева и красильно-бумажная фабрика Александра Граната. А уж с приходом нового, XX столетия привычный усадебный уклад жизни был вынужден вовсе измениться: появилось «Пиротехническое заведение Германа Германовича Кульганена», усадьбу пересекла Московско-Виндавская (теперь Рижская) железная дорога. Здание возле платформы железной дороги спроектировал архитектор Бржозовский.
Но в начале XX века Покровское продолжало оставаться популярным дачным местом. Местные крестьяне получали хороший доход от сдачи домов внаем. Дачи сдавались по цене от 100 до 2 тысяч рублей за сезон и пользовались такой популярностью, что в летний сезон 1908 года между Покровским и Петровско-Разумовским было устроено автобусное сообщение (по Петербургскому шоссе).
А дачи в Иванькове облюбовали актеры Художественного театра, и одним из первых был художник-декоратор театра Виктор Андреевич Симов, построивший оригинальную дачу-мастерскую в форме парохода. Симов строил дачи и для своих коллег и друзей. Например, сохранившиеся до наших времен дача «Грековка», дача Василия Лужского «Чайка», а также дача миллионера Владимира Носёнкова «Осинка», которую Симов построил в 1909 году в соавторстве с одним из братьев Весниных, Леонидом Александровичем, известным впоследствии как архитектор-авангардист.
В Иванькове имел недвижимость также владелец Трехгорной мануфактуры Н.И. Прохоров. Здесь, между прочим, жил на даче и Алексей Николаевич Толстой, – его рассказ «Буря» помечен в рукописи: «10 июня 1915 г. Иваньково». Название деревни упоминается им и в романе «Петр Первый».
Дачником здесь был знаменитый врач С.П. Боткин, перестроивший на свои деньги церковь Покрова, а также многие предприниматели и богатые люди свободных профессий.
Все эти дачи сохранились в Никольском тупике – «уголке» между каналом имени Москвы и Химкинским водохранилищем. И в советское время на здешней даче обитал писатель Алексей Толстой, и к нему в гости приезжал в 1923 году Михаил Булгаков, о чем упомянул в своем дневнике: «Сегодня я с Катаевым ездил на дачу к Алексею Толстому (Иваньково). Он сегодня был очень мил. Единственно, что плохо, это плохо исправимая манера его и жены богемно обращаться с молодыми писателями. Все, впрочем, искупает его действительно большой талант. Когда мы с Катаевым уходили, он проводил нас до плотины. Половина луны была на небе, вечер звездный, тишина».
После Октябрьского переворота 1917 года в усадьбе разместился санаторий ЦК, потом – дом отдыха текстильщиков. Дачи в основном перешли во владения санатория Московского горкома «Чайка» (теперь это дом отдыха «Чайка» – пансионат Управления делами мэрии Москвы). В Иванькове побывал Ленин, чтобы навестить Инессу Арманд.