Цеховик. Книга 8. Запах денег

Вот такие шоу я люблю! Тут вам и сопереживание персонажам, и спецэффекты, и дикий драйв, а, самое главное, очень убедительные и натуральные крики жертвы. Ну, то есть, тот, кто был палачом, в один миг стал жертвой.
Прессуют его жёстко, а он дурак с перепугу никак не выпускает нож из руки. Террорист хренов. С такими у нас разговор короткий.
– Ты что, всё это время знал, что тут милиция? – бьёт меня кулаком по плечу Ирина, когда маньячелу сгибают в бараний рог и под усиленной охраной, как Ганнибала Лектера, выволакивают в подъезд.
– Отец! – кричит он. – Мой отец вас всех…
– Поможет тебе профсоюз на зоне организовать, – подбадриваю его я и поворачиваюсь к Новицкой. – Ты чего дерёшься? Я тебя от маньяка спас, а ты мне синяки расставляешь! Налей лучше.
– Чего тебе налить? – злится она.
– Кофе налей, не шампанского же.
– Кофе тебе… Иди сюда! Давай скорее!
Я подхожу и она вцепляется в меня и прижимает так сильно, что я даже начинаю опасаться, не сломала бы.
– Знаешь, как я испугалась?
– Всё уже позади, Ириш, всё уже позади, – приговариваю я и глажу её по волосам. – Всё позади, теперь ты его уже не увидишь. Он поедет туда, где обстановка поможет раскрыть его потенциал и страсть к насилию.
– Ты думаешь его посадят?
– Посадят? Ты видела, какую бригаду прислали на поимку маньяка? Им же нужно показать, что они не зря приехали. Не удивлюсь, если он признается ещё в десятке преступлений.
– Нет, ты что, думаешь он правда… маньяк?
– Как тебя угораздило маньяка подцепить-то? – хмыкаю я.
– Ты только никому не говори, ладно? – тихонечко просит она. – Вообще никому. И Платонычу своему тоже не говори, а то я знаю, ты ему всё рассказываешь. Обещаешь?
Она чуть отстраняется и смотрит на меня, как на самую дорогую вещь в своей жизни, на бриллиантовое колье или продвинутый гаджет. Нет, вообще-то, это я так, чтобы самого себя обмануть. Совсем не так она на меня смотрит. Не так. Да только что поделать? Она же сама всё знает и сама определила наши отношения. Сейчас и тогда, и на веки веков.
Ирина всё-таки не сдерживается и целует меня в губы. Не страстно, не как любовница и жрица любви, нет, она целует меня нежно и невесомо, как… не знаю… как облако, как растаявшая мечта. А в глазах у неё… не тоска, конечно, но… В общем, ни себе, ни людям, мучения одни.
– Замуж тебе надо, Ирка, – тихонько говорю я. – Ты когда рожать-то собираешься?
– Что?! – вскипает она. – Иди ты знаешь куда? К невесте своей!
Ого! Ну, дядя Юра, находка для шпиона, берегись! Я смотрю они плотненько пообщались сегодня.
Кофе она мне всё-таки даёт и, заглотив большую чашку, я возвращаюсь в гостиницу с Игорьком и Сергей Сергеичем. Сергеич уже никакой. На ближайшие дни даю ему выходной. Повозит меня Толян пока, у него права есть. А через пару дней уже вернётся Пашка Круглов и наша команда воссоединится. Сейчас он в кагэбэшном санатории в Минеральных Водах, Де Ниро помог пристроить.
Я захожу в свой номер совершенно никакущий, но собираю волю в кулак и встаю под душ. Горячая вода расслабляет и мышцы блаженно плавятся и становятся желейными.
Наташка стоит, обхватив себя за плечи. На ней футболка и короткие пижамные шорты. Она молча смотрит как я медленно превращаюсь в воду и пар.
У меня глаза слипаются, а ноги подкашиваются. Я… блин, я засыпаю. Стоя, как конь в стойле. Наташка успевает меня подхватить и я встряхиваю головой и всхрапываю. Точно, как конь.
– Егор! – мягко, по-матерински, улыбается она. – Ну подожди ещё секундочку, сейчас ляжешь нормально. Не спи, как лошадь.
– Я не лошадь, – мотаю я головой. – Я кентавр.
– Да, ты мой кентавр, – смеётся она и вытирает мне голову полотенцем.
А я прижимаю её к себе и…
– Нет, даже не думай, – выворачивается она. – Немедленно спать, а всё остальное завтра.
И то верно. Я падаю в постель и засыпаю раньше, чем успеваю коснуться головой подушки.
Завтра наступает для меня ближе к обеду. Звонит телефон, и я просыпаюсь. Наташка лежит рядом, зажатая между мной и стеной. Да, кровать не кинг-сайз, ничего не поделать. И вообще, одноместный номер больше похож на домик кума Тыквы, но нам хватает.
 
– Алло, – отвечаю я.
– Привет, Егор. Ты как там, живой? Отоспался немного?
– Ага… Немного… Привет…
Это Платоныч.
– Слушай, мы с Андреем сейчас поедем квартиру смотреть, нам Жора нашёл отличную трёшку.
– А Андрюха когда прилетел?
– Да вот только что. У них вчера контрольная последняя была, а сегодня он уже не пошёл.
– Ясно. А квартиру же тебе давно показали уже.
– Нет, это другая, прямо на Патриарших, представляешь? Можете с нами съездить? Наталья с тобой? Это ненадолго. Глянем все вместе, а потом пойдём пообедаем.
– Ну ладно… – соглашаюсь я. – А тебе не надо на работу?
– Так сегодня суббота, а я ещё официально не начал работать, со второго числа приступаю. В общем, собирайтесь, мы минут через двадцать заедем.
– Через двадцать?
– Да, примерно…
Приходится подниматься. Чувствую себя, как побитая собака. И это мне считай восемнадцать лет, а если бы я в своём оригинальном теле был? Вообще бы не встал.
Мы быстро собираемся, перенося утренние планы на вечер, и выходим из гостиницы. Игорь и Толян идут за нами.
– Игорёк, ты как после вчерашнего, выспался?
– Нормально, – кивает он, а глаза красные, сонные.
Мы садимся в машину к Платонычу, а ребята едут следом.
– Эх, Андрюха, не мог ты на день раньше прилететь? Посмотрел бы на Наташку в шикарных нарядах. И в купальнике.
Она двигает меня локтем в бок.
– Харэ, – хмурится она. – Не сочиняй, ты не видел. А то чего ты не видел, не было. Ясно?
– Ладно, – улыбаюсь я. – Не вопрос. Но я жалею, что не видел, поэтому, если ты може…
– Хватит, – злится она.
– Ну ладно. Хватит, значит хватит.
Квартира оказывается шикарной. Её держали для какой-то крутейшей шишки, но что-то пошло не так и она оказалась свободной. И Жорик проявил волю и порешал вопрос в пользу дяди Юры.
– Ого! – восхищается Трыня богатой лепниной. – Вот это да, это прямо, как в музее. И паркет в ёлочку!
– В музей завтра пойдём, – говорит Большак, – посмотришь, как там.
– Куда пойдёте? – интересуюсь я.
– В Третьяковку, – отвечает Андрюха. – Пошлите с нами. Там «Апофеоз войны» и «Явление Христа народу», я уже прочитал всё.
– Посмотрим, – пожимаю я плечами. – У Наташи спросить надо, а то вдруг у неё завтра какой-нибудь конкурс или модный показ.
– Егор! – она краснеет.
– А ну-ка, девушки, а ну, красавицы, пускай поёт о нас страна… – напеваю я.
– Ну, пожалуйста!
– Ладно, молчу. Всё, прости. Больше не буду. Хочешь в Третьяковку?
– Хочу.
– Значит, пойдём, – великодушно соглашаюсь я и снова пою. – И звонкой песнею пускай прославятся среди героев наши имена!
Обед проходит весело. Мы заваливаемся в «Прагу», там уже тусуются Жора и Скударнов с жёнами. Во всём чувствуется приближение праздника – в атмосфере, убранстве и даже каких-то особых новогодних блюдах. Трыне всё в диковинку – и место, и люди, и еда. Он следит за всеми буквально открыв рот.
Да что там Трыне, и Наташке подобная жизнь неведома, да и я далеко не светский лев и не тусовщик. Наталья меня радует тем, что не зажимается и не молчит в тряпочку, как провинциалка, но и не строит из себя бывалую москвичку. Она спокойна и приветлива, улыбается, участвует в разговоре, со своим мнением не лезет.
Я очень рад этому. На наших друзей она тоже производит приятное впечатление. Когда подают «Птичье молоко» в нашу компанию вдруг происходит вторжение.
– Нет, вы посмотрите! Вот они, притаились здесь, тихушники! Мы сидим в соседнем зале, с народом, а они в кабинете закрылись! Это Жорик любитель уединиться! Привет!
Это Галя, и она, на удивление, не с Борей и не с шумной компашкой, а с законным супругом.