Похождения Штирлица (Операция 'Игельс')

Укушавшийся адъютант Гиммлера, шатаясь, подошел к Штирлицу и стал поздравлять его с днем рождения. 
- Я восхищаюсь вами, господин штандартенфюрер! Вы - мой идеал контрразведчика! 
Они выпили на брудершафт. 
Мюллер, которому понравилась сидящая рядом блондинка, посмотрел на часы и сказал: 
- По-моему, нам пора спать. 
Гиммлер встал и покачал перед носом Штирлица указательным пальцем: 
- А все-таки, Штирлиц, вы большая свинья, пытались от нас скрыться на даче... 
- Извинитесь! - возмутился адъютант и влепил Гиммлеру пощечину. 
Пьяный Борман обходил стол и по очереди пытался завести знакомство с женщинами. От него несло водкой и чесноком, и женщины с отвращением отталкивали его. Английский агент спрятался от Бормана под столом. 
Не солоно хлебавши, Борман сел рядом с пастором Шлагом. 
- Б-Борман, - сказал Борман, протягивая потную ладонь. Они познакомились и выпили. Закусили. Еще выпили. Вскоре пастор Шлаг, подтягивая в терцию с Борманом, запел: 
- От Москвы до британских морей... 
Вольф, Холтоф и Фон Шварцкопфман затеяли преферанс. Пулю писали мелом на полу. Фон Шварцкопфман проигрывал и ругался. Вокруг них столпилось большинство женщин, они с азартом наблюдали за игрой и подсказывали незадачливому Фон Шварцкопфману. 
Гиммлеру стало плохо, он залез под стол и заснул, потеснив английского агента. 
Штирлиц вспомнил, что сегодня у него день рождения. Он с отвращением оглядел зал и понял, что праздник испорчен. 
"Их бы собрать всех гадов где-нибудь... Только не на моей даче... И запалить фитиль у яшика с динамитом..." - устало подумал Штирлиц. 
Он плюнул в Геринга, прихватил с собой бутылку портвейна и направился в туалет отдохнуть от вульгарного шума. 
Из-за стола вылез английский агент и по-пластунски пополз в том же направлении. 
Туалет Штирлица был отделан югославским кафелем. Рядом с бассейном стоял голубой финский унитаз. Штирлиц присел, подпер щеку кулаком и задумался, глядя на репродукцию картины Левитана "Русская осень". Штирлицу вспомнилась родная деревня, стог сена, девушка с родинкой на левой груди. "Черт возьми, - подумал Штирлиц, - кругом одни жиды!" И тут ему пришла в голову мысль поздравить центр со своим днем рождения. Штирлиц попытался вспомнить, куда он прошлый раз засунул рацию. Ни под умывальником, ни в бачке он ее не нашел. Зато в самом унитазе обнаружил нечто похожее. По крайней мере, это нечто было со знаком качества. 
"Феликсу от Юстаса. 
Совершенно секретно, - передавал Штирлиц открытым текстом, - поздравляю со своим днем рождения, желаю счастья в труде и в личной жизни. Юстас." 
Центр не отвечал. 
"Заснули они там что ли?" - подумал Штирлиц и повторил сообщение. 
Было похоже, что в центре уже отметили день рождения, надрались и спят. Штирлиц огорчился, что там надрались без него, и выключил рацию. "Понавешали тут!" - он дернул за веревочку, бачок заурчал. Английский агент за дверью сменил кассету. Неудовлетворенный Штирлиц пнул дверь ногой, дверь ударила агента по носу, и Штирлиц, забыв бутылку портвейна, пошел к столу. 
Агент, потирая распухший нос, вошел в туалет. 
"Где он прячет рацию?" 
Агент стал искать и нашел бутылку портвейна. 
Борман, напоив пастора Шлага так, что тот упал под стол, привязал его шнурки к ножке стола и, потирая руки, по привычке пошел в туалет. В туалете английский агент пил портвейн. 
- П-Пардон, мадам, - сказал Борман, закрыл дверь и тупо уставился на букву "М". 
"У Штирлица перепутаны таблички на дверях. На женском туалете висит табличка "М". Тут надо подумать. Что скажет по этому поводу Кальтенбруннер?" 
Задумчивый Борман взвесил все "за" и "против", загнул три пальца и поменял таблички. Потом подумал, что сделал доброе дело, и поменял таблички назад. 
- Люблю порядок, - сказал он вслух и вошел в другую дверь. Раздался визг, и Борман вышел с отпечатком ладони на правой щеке. 
"Левша, - подумал Борман, - ничего не понимаю!" 
 
И обиженный Борман пошел в сад. 
В зале все уже спали. Генерал Фон Шварцкопфман во сне бормотал: 
"Шесть пикей - Сталинград. Куда вы с бубями, ваши не лезут..." 
И только Штирлиц сидел в углу и при свете торшера читал Есенина. 
"Нет, не могу я видеть вас - Так говорил я в самом деле, И не один, а сотню раз, - А вы - и верить не хотели..." 
ГЛАВА 7 
Встреча с новой радисткой была назначена на пляже. Предыдущая радистка Штирлица неожиданно ушла в декрет и ее отправили на Большую землю. Штирлицу очень недоставало радистки, и в центре было решено послать новую. 
Чтобы не привлекать внимания, Штирлиц не стал ходить по пляжу в мундире, а разделся и решил купаться. Жаркое солнце поливало землю своими лучами, как кипятком, и от одной мысли о купании уже становилось легко и приятно на душе. Зажав двумя пальцами нос, Штирлиц нырнул в воду. Вода была теплая, прозрачная, и он несколько минут позволил себе понежиться. Штирлиц лежал на спине и слегка шевелил пальцами. Через час, посмотрев на часы, он вылез из воды. Зашел в кабинку, выжал свои семейные трусы и причесался. 
Он шел по пляжу, насвистывая, как было условлено с центром, "Интернационал" и среди многих девушек пытался найти русскую радистку, полагаясь на свою интуицию. Интуиция Штирлица никогда не подводила. Русская радистка стояла у пивного ларька в броско-красном купальнике со звездой на левой груди. В одной руке она держала газету "Правда", а в другой - чемоданчик с рацией и ситцевое платье. 
Штирлиц три раза обошел вокруг пивного ларька. Слежки не было. Он не мог рисковать новым агентом. 
Радистка Штирлицу понравилась. 
- Вы не скажете, который час? - спросил он. Это был пароль. 
- Я оставила часы в Москве, - с готовностью ответила радистка. 
Штирлиц взял ее под руку, и они прогулялись по пляжу. 
- Загораем? 
Радистка кивнула. 
Они сплавали до буйков, позагорали, поговорили о погоде в Москве, отослали радиограмму в центр об успешном прибытии радистки. Штирлиц рассказал ей пару скользких анекдотов. Она деликатно посмеялась, и Штирлиц пригласил ее в ресторан. 
- Одну минутку, я только переоденусь.