Лорд Системы 13 (СИ)

— Конечно, я уважаю великого Конунга, — улыбаюсь я максимально обезоруживающе.
Не хватало мне ещё и в самом логове врага устроить резню с гвардией вражеского Лорда.
— Тогда вы идёте с нами, — заявляет хирдман. — Время принести присягу перед Системой и вступить в нашу непобедимую армаду.
Да, это как раз то, чего я больше всего опасаюсь.
  
Глава 20
 
— Сокол, ты там спишь что-ль? — сквозь дрему до него донёсся хорошо знакомый голос.
— Отстань, Генка, я в печали, — зевнул Вячеслав Соколовский или, как его прозвали на секции — Сокол, и покрепче обхватил сумку руками.
— Ну подумаешь, проиграли! — всё не унимался его сосед и друг с пелёнок, Геннадий Сафонов, он же Грабля в кругу друзей.
Высокий, голосистый и такой настырный, что даже мёртвого заболтает и заставит в гробу крутиться, словно в припадке.
— Не в первый раз и далеко не в последний же! — всё продолжал Генка.
— Умеешь же ты утешить, Грабля, — приоткрыл глаза Сокол и показал товарищу средний палец.
— Ваши слова ранят меня в самое сердце, товарищ Вячеслав, — скорчил печальную моську Грабля и откинул голову на своём сиденье.
— Да ладно вам, парни, — присоединился к их разговору третий участник, Валера Лихачевский, или в простонародье — Валерьян. Парень всегда выступал мостом между вечно задумчивым Соколом и не затыкающимся ни на мгновение Граблей, — Мы их так отдубасили, что им повезёт, если они вообще под утро встанут с коек!
— Это уж точно! — согласился с ним Грабля, — Видали, как я их верзиле по шлему прописал! Даже вмятина осталась! Дай я чуть посильнее и всё! Финита ля комедия бы наступила для этого гада!
— Угу, и тогда он бы тебя не просто на землю уронил, а ещё и сверху попрыгал бы! — цыкнул Валерьянка.
— Ой, да иди ты, Валерыч! — замахнулся уже было сумкой Грабля, — Ещё хотя бы одно пустословное обвинение, и ведь огребёшь от меня!
— Напугал ежа голой жопой, — хакнул Вальрьянка и вернулся на своё место.
— Спать хочется, капец как, — едва сдержал очередной зевок Сокол и прислонился лбом к окну.
Снова усталость накатила волной на него с головой. И снова захотелось подремать минут двадцать. Всё равно до конечной ещё ехать с полчаса. Так что, почему бы и нет?
Вот только Чёртов Грабля спать никак не хотел. А сидеть в тишине для него было подобно пытке. Вот и бесился засранец, точно уж на сковородке, подначивая, то Сокола, то Валерьянку.
Как раз в момент их очередного спора автобус подъехал к невзрачной остановке.
Вовсю разрисованная граффити и оклееная объявлениями, она наверняка пережила уже не одно десятилетие.
Как раз с этой остановки в салон автобуса не вошли, а скорее, ввалилось три тела.
Самые рядовые пьянчуги в рабочих затасканных куртках. В шерстяных чёрных шапках, натянутыми до самых бровей, с шатающейся походкой и мощным таким перегаром, который товарищи ощутили даже с противоположного конца автобуса.
— А я те говорю, Петрович! Так всё и было!
— Звиздишь!
— Ик! Мамой клянусь!
Совершенно не стесняясь, краснощёкий индивидуум приложился к пластмассовой бутылке «охоты крепкой».
Передвигаясь по склону, они наткнулись на контролёршу, молодую и достаточно симпатичную девушку.
Студентка наверняка подрабатывала в свободное от пар время.
И сейчас она молча уставилась на троицу пьянчуг.
Те косились в ответ, не предпринимая совершенно никаких действий.
— Заплатите за проезд, п-пожалуйста, — смущённо произнесла девушка.
— Гы, я бы заплатил, если бы деньги были…
— Тогда покиньте салон, — уже строже заявила она.
— Зай, зачем же сразу гнать! Мы ведь со всем почтением, — расхохотался второй увалень, едва грузно опустившись на свободное сиденье.
Сокол поморщился, понимая, что поспать ему теперь уж точно не получится.
— Эм, может, вмешаемся? — спросил Грабля, ища ответа у своих товарищей.
— И что? Выгоним их из салона? А если на телефон снимут? Потом ещё и обвинят во всех грехах, — протянул Валерьянка. Хотя по его лицу было видно, что происходящее ему совсем не нравится.
 
— Покиньте салон или заплатите за проезд, — попробовала вразумить мужчин девушка.
Но окутанные алкогольной дымкой мозги пьянчуг явно не желали принимать установленный порядок.
— Вот чего ты начинаешь, а⁈ — повысило голос ближайшее к контролёрше туловище, — Мы и так пашем, что день, то заря! Можем же мы позволить себе и до дома доехать! Что за молодёжь пошла!
— Вы не заплатили за проезд… — попыталась было вновь возразить контролёрша, когда над ней навис алкаш.
Девушка неуверенно сделала шаг назад и запнулась о собственную ногу. Пискнув, она упала в проход между сидений и со слезами в уголках глаз уставилась на мужчину перед собой.
— Не смей мне указывать, что делать, сука! — рявкнул на неё тот.
— Так, ну всё. Я пошёл, — рыкнул Сокол, перелезая через Граблю.
— Ты уверен? — последовал вопрос Валерьянки ему в спину.
— Более чем, — буркнул Вячеслав.
Проигрыш на соревнованиях, раздражающая мигрень после пропущенного удара в финальном матче, всхлипы девушки, а также омерзительный гогот пьяных тел — всё это смешалось в бурный коктейль.
Который требовал выброса. Хоть в каком-то виде.
И Сокол уже знал, как он может решить все проблемы за раз.
Всё, что от него требовалось…
— Извинись перед ней и покинь автобус, — потребовал парень у обидчика.
— Чё, героем себя посчитал, сопляк! — разинул было пасть алкаш, и тут же получил кулаком в челюсть.
От силы удара он рухнул на задницу, ошеломлённо смотря перед собой в пустоту.
— Никогда не был хорошим дипломатом, — хрустнул кулаками Сокол, возвышаясь над мужиком.
Всё, что от него требовалось — это прибегнуть к насилию.
К самому доступному и очевидному для каждого разумного языку.
— Мелкий говнюк! — завопил второй мужик, вскочив со своего места. Обойдя своего дружка, он широко замахнулся кулаком.
На что Сокол резко пригнулся и с разворота впечатал локоть в грудь противнику.
Тот резко выдохнул и, запнувшись обо всё ещё не в силах подняться, коллегу, грохнулся на пол.
Третий член этой компании явно оказался чуть более трезвым, а потому с широко раскрытыми глазами он только и мог, что глотать воздух и озираться по сторонам.
Гладенькая улыбка сама по себе легла на лицо Вячеслава.
— Ну что, приятель, махаться будешь? Или, как пёс, без дружков ничего не можешь?
Мужик ничего не ответил. Вместо этого он бросился бежать.
И врезался лицом в закрытые двери автобуса, при этом умудрившись разбить нос.
Соколу только и оставалось, что безучастно глазеть на это шоу.
— Вот тебе и финита…
* * *
— Значит, он ударил первый? — равнодушно спросил уже немолодой милиционер с выпирающим из-под жилетки животом.
— Д-да, но… — ответила кондукторша.
— Этого нам более чем достаточно, — хлопнул блокнотом служитель закона, а затем обернулся к своему молодому напарнику, — Паш, пакуй всех шестерых!
— Но ведь они первые начали! — воскликнул Грабля, явно не желая лезть в служебную машину. Впрочем, спрашивать его мнения никто не собирался, — Тем более это была самооборона!
— Главное, не кто начал, а кто продолжил, — вздохнул милиционер и поправил свою фуражку, — Да и это вы утверждаете, что они первые начали. А вот ваши «деды морозы» уверяют, что вы напали на них среди бела дня. Прямо в салоне автобуса.
— Это ведь неправда! — нахмурился Валерьянка.
— Это нам и предстоит понять, — поморщился милиционер, — В изоляторе посидите немного. Опросим. Ну и после этого…
— Семёныч, ты это видел? — подозвал его «Паша». Он как раз раскрыл спортивные сумки троицы товарищей.
— Что там, Паш?
— Тебе лучше самому взглянуть на это, — хмыкнул оперативник.
Вздохнув, немолодой Семёныч прошёл к багажнику, где он и смог видеть мечи и топоры.