Солнце

 
Нодар Думбадзе
Солнце
Посвящаю памяти моего друга Гулды Каладзе. Он первый показал мне зеленый луч, засиявший на диске заходящего в море солнца.
В шесть часов утра оно взошло и золотой диадемой увенчало гору Эрцаху.
— Здравствуй, Эрцаху!
— О Творец! Где ты? Истомилась душа в ожидании!
— Я здесь! — сказало Солнце.
— Мороз сдавил меня своими обручами, трещит голова, дышать уже нечем! Всю ночь я не смыкала глаз! Помоги!
— Терпенье!
Солнце поднялось выше, диск его засиял, засверкал, и вдруг с неба хлынул поток света и тепла. Ледяные обручи на челе Эрцаху заскрипели, потом напряглись и… лопнули. Эрцаху вздрогнула.
— Слава тебе, Творец! — воскликнула Гора, вытирая со лба холодный пот. Светило улыбнулось. Вокруг его царственного ока легли мелкие морщинки.
— Слава тебе! — повторила Эрцаху и умолкла. Солнце поднималось все выше. В ущельях, балках, расселинах склонов Кавкасиони нарастал великий шум. Гремели, грохотали низвергающиеся с головокружительных высей лавины. Клубы пара и снежной пыли окутали Эрцаху.
Потом туман рассеялся. Прояснилось. Гора протерла глаза и украдкой взглянула на Солнце. Оно было уже высоко.
— Началось! — проговорила Гора.
— Что? — спросило Солнце.
— Рождение!
— Чье?
— Детей и внуков моих — Кодори, Псоу, Келасури, Гализги…
— И все они твои?
— Мои и моих сестер.
— Да умножится род ваш!-благословило Солнце Гору.
Эрцаху улыбнулась:
— О нет, Творец! В нашем роду наоборот: детей у нас великое множество, внуков меньше, правнуков и того меньше и, наконец, один-единственный потомок — Море!
Море-огромное, необозримое, необъятное— мирно спало у подножия Кавкасиони.
— Море! — вспомнило Солнце.
…Мальчуган гнал со двора козу на выпас. Обернувшись, чтобы закрыть калитку, он вдруг увидел Солнце и Эрцаху.
— Мама! — крикнул мальчуган. — Взгляни на гору и солнце!
Мать у очага кипятила молоко. Она взглянула на озаренную солнцем гору, и тут же молоко убежало.
— У, чтоб тебе повылазило! — крикнула в сердцах женщина вдогонку сыну.
— Да ты что, баба, ошалела? Ребенок только проснулся, а ты уже проклинать его! — отозвался муж.
— Погляди-ка на Эрцаху,-тихо сказала женщина.
Муж мотыжил во дворе кукурузу. Сощурив глаза, он взглянул на чудо, давно ставшее привычным.
— К погоде, — проговорил он и продолжал работу.
Море все еще сладко дремало, шурша белыми ресницами по прибрежному песку.
— Шшррр. Шшррр… Шшррр…
— Утро доброе! — приветствовало его Солнце.
— О, Светило? Доброе утро!
— Что ты делаешь?
— Три дня тому назад у меня утонул человек… Исчез… Все во мне так и кипело, бурлило от волнения! Его не было видно нигде! Но наконец он все же нашелся. И тогда только улеглось мое волнение…
— Кто же он?
— Не знаю.. Никто его не искал… Мои волны вынесли его на берег… Потом пришли два человека и унесли его куда-то.
— Куда?
— Не знаю… Ведь я не могу следовать, как ты, за людьми! — улыбнулось Море.
— Началось! — сказало вдруг Солнце.
— Что? — спросило Море, широко раскрыв веки.
— Люди пришли.
Люди шли к морю в одиночку и группами. Раздевались. Бегали. Кувыркались. Гонялись друг за другом. Обнимались. Ели. Пили. Собирали пестрые камушки, ракушки. Жгли щепки и хворост. Или же просто стояли у берега и швыряли в море камни. Потом, когда Солнце начинало припекать, люди укрывались под раскрытыми зонтами, в сооруженных наспех из простынь палатках. И тогда Солнце не видело их.
— Пока меня нет, они неделями смотрят в небо, ждут не дождутся моего появления… А стоит мне показаться, как они начинают прятаться от меня под своими зонтами, шалашами, палатками… Почему они, поступают так странно? — сказало Солнце.
— А в чем ином поступают они не странно? — спросило Море.
Солнце поднялось высоко-высоко. И люди с этой высоты казались Солнцу мелкими, еле различимыми существами…
Со двора обнесенной каменной оградой дачи выбежал старик, неуклюже затрусил по дороге. Добравшись до другой дачи, он, словно подкошенный, опустился на лежащий у ворот валун и крикнул:
— Приди ко мне, человек, сын мой при смерти!
Вышел со двора человек и утешил пришедшего:
— Не бойся!
— Как же мне не бояться, если он умирает?
Тогда тот, подавший надежду человек побежал куда-то и привел с собой много других людей. Трое из них направились к больному.
— Профессора пришли! — сказал кто-то.
— Неужели?!
Молчание и надежда воцарились в доме.
— На что жалуетесь? — спросил больного первый врач и сам же устыдился своего вопроса: больной уже был не в силах говорить…
— И давно он так? — спросил у молодой испуганной женщины второй врач и сам же устыдился своего вопроса: больной страдал уже немало лет…
— Воздуха! — простонал больной.
Распахнули окна.
— Закройте заднюю дверь! На сквозняке он простудится!-сказал третий врач. Сказал, опасаясь, как бы потом люди не упрекнули его в молчании. И поняв это, он тоже устыдился своих слов.
— Откройте окна, двери, разломайте стены… Дайте мне воздуха!.. Дышать дайте!..-Опершись на плечи молодой жены и верного друга, больной метался, рвался, бился, просил лишь одного — воздуха.
Отец отозвал в сторону первого врача.
— Скажите, ради бога, что с ним?
— Положение, конечно, тяжелое, но если вовремя принять меры…— солгал врач.
— А как вы думаете, доктор? — обратился отец к другому.
— Мм… Если срочно доставить его в Москву…— солгал и другой.
— Да что за болезнь такая? Как она называется? — спросил отец третьего.
— Это — смерть! — вырвалось у него.
— Как? Как вы сказали? — переспросил изумленный отец.
— Смерть! — повторил врач.
— А… А лекарства? Ведь…
— Единственное лекарство от этой болезни — смерть. . Врач надел шапку и вышел. Остальные последовали за ним.
— Ну, что? Что они сказали? — бросилась к отцу молодая женщина.
— Сказали, что все будет хорошо! — солгал отец.
— Что там происходит?-спросило Море у Солнца.
— Умирает человек.
— Как умирает? А что делают врачи?
— Врачи ушли!-пожало плечами Солнце.
— Побудь с ним ты!
— Но мне нельзя останавливаться!
— Побудь с ним! — повторило Море.
— Чем я ему помогу? Ведь его покинули даже люди!
— Люди!.. Люди очень часто и легко покидают друг друга… Но ты можешь спасти его! Побудь с ним!
— Не могу… Единственное, что в моих силах, — вернуться к нему завтра в это же время…
Солнце покинуло комнату, перешагнуло через перила балкона и удалилось.
— Уходишь? — спросило Море.
— Ухожу,-ответило, не оборачиваясь, Солнце.
— Любовь — это лишь чувство близости, ставшее привычкой, и только! — изрек юноша и прикрыл пуп лежавшей навзничь девушки теплым белым камушком.
— Вы так думаете? — спросила девушка, не открывая глаз, и грациозным движением красивой руки сбросила камушек.
— Достаточно! Есть пять калорий! Теперь ложитесь вверх спиной! — хриплым голосом объявил репродуктор. Девушка перевернулась.
— Это не я думаю, а так оно и есть! — Юноша дрожащей рукой погладил девушку по спине-от шеи до обворожительных округлостей.
Девушка быстро присела, из-под обведенных черной тушью ресниц метнула в юношу взгляд голубых глаз.
— Ого, какой вы быстрый!
Юноша вздрогнул, увидев ее упругую загоревшую грудь и коричневые соски.
— Я-а? — проговорил он глупо.
— Да, вы! — повторила девушка и взглянула на Солнце.
Не устояв перед соблазном, Солнце сжало горячими своими руками плечи и бедра девушки. Та вскочила — возбужденная, взбудораженная. Тогда Солнце обхватило ее грудь. Девушка задрожала.