Камень черной души (СИ)

Сил у, все еще растерянной, женщины хватило на то, чтобы согласно кивнуть головой.
— Пока кроме тебя о том, кто ее родители, не нужно знать никому. Так будет безопаснее. Для всех вы идете в храм, чтобы поклониться Пресветлой за возвращение огня в очаги. Все, что знаешь, подробно расскажешь только Верховной жрице храма. Она сама решит, как лучше поступить дальше. Девочке о том, кто ее родители, тоже говорить не нужно. Можешь сказать, что в храме помогут узнать, где они и что с ними сталось. Можешь рассказывать, какие они были, но осторожно, без полных имен. Пусть она сама пробует вспоминать. Скажи, что ее собственные воспоминания для нее полезнее, чем твои. Потому что твое мировосприятие может помешать ей, вспомнить ее собственные ощущения. Сама реши, что и как скажешь, главное, чем меньше она пока знает о себе от других, тем лучше для нее. Любая неосторожная фраза может вызвать цепную реакцию и обрушить стоящий на воспоминаниях блок. А теперь отдыхайте. Путь неблизкий. Лучше взять в деревне подводу. Так доберетесь быстрее. Да и ненужного внимания к себе меньше привлечете.
  
Глава 12
 
Дракон
Сайрон уже четвертый день прятался в лесу рядом с домом Мирры. Ему удавалось остаться незамеченным и наблюдать за его обитателями. Из подслушанных разговоров он понял, что девушка набирается сил после болезни, а Мирра и Хартина помогают ускорить этот процесс. Причем восстановление идет достаточно успешно. И сегодня Найденка(это имя, что ли у не такое?) уже смогла пойти на поляну к роднику вполне самостоятельно. И даже попыталась пробежаться. Хорошо вовремя поняла, что силенок на длительную пробежку не хватит, и перешла на шаг. Отставать от нее не хотелось, а бежать следом незаметно не получилось бы.
До сегодняшнего дня она не выходила одна, и Сайрон не мог просканировать магический фон. Сейчас он, залюбовавшись девушкой, снова едва не забыл сделать это. То, что он увидел, сильно расстроило его. Девушка, предназначенная ему самой судьбой, к которой он прикипел душой, не владела магией. Даже малых крох ее не было в ее ауре. Пустышка? Неужели и его постигнет участь предка. Ему тоже суждено стать камнем? Нет, только не это! Надо всеми силами сдержать оборот. Сначала познакомиться или хотя бы оставить магическую метку, подарить кулон или колечко, которые послужат якорем. А что потом? Как он покажется ей в драконьем обличье? Как не испугать и не стать отвергнутым? Тревога в душе нарастала. Дракон заворочался, давая понять, что изо всех сил будет сдерживаться и не рваться на свободу раньше времени. Он очень постарается… Ну кто же мог знать, что все будет иначе…
Девушка тем временем неспешно вышла к ручью. Из укрытия, которое выбрал Сайрон, все хорошо было видно. Теперь, когда ее опекунш не было рядом, он мог лучше ее рассмотреть. И когда она вышла из воды, сладко потягиваясь на солнце, он не сдержался и сделал всего один шаг, который стал роковым. Нет, она не сразу увидела его. Неспешно оделась, подняла к небу лицо, подставляя его ласкающим солнечным лучам. Повернулась, чтобы поднять кувшин, и только тогда их глаза встретились. Сначала на ее лице было только изумление от неожиданности встречи.
И тут он напрочь забыл о контроле. Дракон рванулся, признав пару. Оборот стал неизбежен. В глазах девушки Сайрон успел увидеть смятение и испуг, прежде чем она закрыла лицо руками и отвернулась от него. Обратный оборот невозможен! Он испортил все, что мог. Дракон расправил крылья и поднялся в воздух, чуть не сбив порывом ветра девушку с ног. Рык отчаяния вырвался из пасти дракона вперемешку со струей пламени. Ничего не видя перед собой, дракон рванул прочь.
Постепенно эйфория полета в сознании дракона вытеснила сознание Сайрона-человека. Дракон наслаждался высотой и свободой. Крылья уносили Сайрона все дальше и дальше. Туда, где снежные вершины давно мечтали увидеть его полет. Звали и манили своей красотой и неприступностью. Душа дракона стремилась туда. Там и небо казалось синее, и ветер ласковее, и солнце ярче.
 
Сайрон-человек не мог пробиться сквозь эту пелену дикой радости и свободы. Прошел не один час, прежде чем дракон ощутил усталость и голод. Причем голод даже сильнее, учитывая то обстоятельство, что Сайрон-человек вот уже дня два питался только лесными ягодами и корешками съедобных растений, боясь уйти далеко от дома Мирры.
Тем временем дракон заметил на склоне стадо оленей. Один из которых и стал его обедом. Не особо ощущая вкуса, он просто схрумкал его, как пирожок, целиком. Хорошо, сезон гона давно прошел, и олени сбросили рога. И, хотя Сайрон был не привередлив в еде, мысль о том, что освежевать тушу все же не мешало бы, неприглядным червячком шевельнулась внутри.
Сытый дракон задремал, и к Сайрону вернулась способность рассуждать здраво, а следом за ней и отчаяние от необратимости произошедшего. Он прекрасно сознавал, что ничего не в силах изменить. Теперь вопрос только в том, как быстро он умрет от тоски и безысходности, медленно окаменеет или бросится с высоты на камни.
Сайрон смалодушничал и выбрал второе. Умереть быстро, разбившись о крутые утесы в горах. Он поднял дракона на крыло. Долететь до гор, полюбоваться напоследок вершинами, подняться как можно выше, чтобы уж наверняка, и сложить крылья. Душа его плакала, прощаясь с любимой, просила прощения за все, что случилось, и за то, чему так и не суждено случиться. А крылья уносили все дальше и дальше.
  
Глава 13
 
Дорога к храму.
Сегодня я проснулась раньше солнца. Вон оно, только подкрасило горизонт. В доме тихо. Осторожно, чтобы не разбудить никого, сделала утренние дела, умылась у колодца. Люблю смотреть, как встает солнышко. В моей спальне окна были на восточной стороне. Я с рассветом перебиралась на подоконник, чтобы поздороваться с наступающим днем. Сад под окном еще спал. Я дожидалась, пока солнышко не поднимется над лесом, потом бежала в комнату нянюшки. Та уже поджидала меня с доброй улыбкой. Умывала, наряжала, причесывала нетерпеливую егозу. И как только на ногах моих оказывались туфельки, я убегала, чтобы до завтрака поздороваться с родителями. Такие мелочи вдруг всплыли в памяти. Но кто я? Все звали меня Инкой, потому что я сама так себя называла. Но ни своего полного имени, ни имен родителей не помню. Может, не все сразу?
— Мандаринка моя, пташка ранняя, встала уже, — голос нянюшки вывел меня из воспоминаний. — Я тут с позволения хозяйки стол накрыла, пойдем завтракать и в путь. Ни о чем пока не спрашивай, по дороге все объясню.
Завтракали вдвоем. Хартина ушла в деревню еще затемно, как сказала Мирра, чтобы нанять нам подводу. Простились с хозяйкой. Отшельница напоследок внимательно посмотрела мне в глаза: «Трудная у тебя судьба, но слушай свое сердце, и будешь счастлива. А пока в дороге слушайся нянюшку, я ей все объяснила. И не задавай много вопросов. Время придет, сама все вспомнишь. Сама — это важно! И да поможет вам Пресветлая.»
К деревне мы вышли быстрее, чем я ожидала. Мне хотелось узнать о себе как можно больше, но помня слова Отшельницы, вопросов я не задавала.
Мирра не выдержала сама.
— Поговорить при чужих нам не удастся. Поэтому скажу, что можно сейчас. Мы едем в храм Пресветлой, чтобы поблагодарить за милость. В дома вернулся огонь, владеющие вновь обрели силу. Теперь у людей появилась надежда выжить. Нас туда направила Отшельница. Теперь то, о чем ты хочешь спросить, но кроме тебя это никто не должен знать — твои родители живы, и ты с ними обязательно встретишься, но не сразу, а с благословения Верховной жрицы. Большего сказать не имею права. И да, ехать нам три дня. Лучше, если тебя вообще никто не увидит, кроме меня. Прошу слушать меня и четко выполнять, что я скажу. Даже если тебе очень захочется сделать по-своему. Это нужно, чтобы добраться до места без приключений и задержек.
У выхода из леса нас уже ждала крытая серой тканью кибитка. Паренек, мой ровесник, поил коня перед дорогой. К нам подошла Хартина.