Изгои

Эту историю он слышал уже дважды – из вторых и из первых рук. Тем не менее понять в ней что-либо пока не мог.
Несмотря на крайнюю усталость, старый граф согласно кивнул.
– С радостью. Вы хотите, чтобы я рассказывал все так, словно вы слышите эту историю в первый раз?
– Если это возможно.
– Прекрасно… Пошатнувшееся здоровье императора навело Шанди на мысль о том, что неплохо было бы ввести институт регентства… Мы разыгрывали в лицах церемонию возведения на престол. Шанди – теперь это, разумеется, его величество – сидел на Опаловом троне, проявляя признаки явного нетерпения. Принцесса… императрица… сидела рядом с ним на троне сановника. В Ротонде стоял полумрак – купол был укрыт снежной шапкой.
– А еще там стоял лютый холод, – вставила Эигейз, взяв очередную конфету.
– Верно… И тут вдруг нам сообщили о кончине императора.
– Кто сказал вам об этом? – полюбопытствовал Рэп.
– Солдат.
– Центурион Хардграа, – добавила Эигейз. – Начальник охраны Шанди.
– И, стало быть, его доверенное лицо, – кивнул Рэп, решив про себя, что это обстоятельство не имеет отношения к делу. Волшебник не нуждается в агентах – он знает все и без них. Четверо узнали о том, что сердце Эмшандара остановилось, еще до того, как это поняли медики, дежурившие у кровати старца.
– Конечно, доверенное, – согласился Ионфо. – Солдат сказал об этом юному Ило. Порой тот может смошенничать, однако это не мешает ему оставаться личным сигнифером Шанди, стало быть, ему тоже можно доверять. Мне непонятны истинные причины этого… Впрочем, не важно. Ило подошел к трону и сообщил о случившемся новому императору. Разумеется, все присутствующие тут же поняли, что это за новость.
– Еще бы не понять, – заметила вскользь Эигейз.
– Думаю, все это заняло не больше минуты, – продолжил Ионфо. – Императрица заключила супруга в объятия… Тот что-то сказал королевскому предводителю герольдов… Затем появился маг… Все это продолжалось с минуту – не больше.
– К какой из сторон света был обращен Опаловый трон?
– На север… Был день Севера. Четыре трона смотрителей расположены по периметру… Впрочем, вы наверняка знакомы с устройством Ротонды, не так ли?
Рэп поежился.
– Еще бы! Однажды я там едва ноги не протянул… Выходит, старшим смотрителем Четверки тогда был Распнекс. Право созывать совет принадлежало именно ему. Но имело ли все это значение, и не помешали бы ему в любом случае? Что могла задумать Четверка? Что происходило в оккультной политике Империи на самом деле? Рэп разочарованно заскрипел зубами. Полночь уже миновала, теперь выполнение обязанностей старшего смотрителя должно было перейти Востоку – Чародею Олибино, этому напыщенному идиоту. Впрочем, важно ли это?
– Все повернулись в его сторону, – продолжал граф. – Я уже говорил о том, как темно было в Ротонде. Белый же трон прямо сиял… вернее, светился. Светился… словно фонарь. Украшавшие его драгоценные каменья так и сверкали. Смотритель стоял на возвышении рядом с троном.
– С Распнексом я тоже знаком, – кивнул Рэп. – Угрюмый, как и все дварфы, но не скажу, что слишком злой. – Кто знает, что с ним могло произойти за эти восемнадцать лет… – С той поры как он стал смотрителем, прошел год, верно?
– Немного меньше.
– А ведь он – маг довольно заурядный… Когда Светлой Воды не стало, оставшиеся три смотрителя могли найти для северного направления и более могущественного чародея – ведьму или, скажем, мага, однако они этого не сделали. Почему?
Граф принялся рассказывать о том, как Распнекс потребовал немедленного провозглашения нового императора. Он не смог сдержать улыбки, вспомнив растерянность старого герольда и мгновенную реакцию сигнифера Ило, зачитавшего нужный текст по памяти.
– Похоже, этот малый неплохо соображает, – заметил Рэп. Насколько он помнил, Шанди тоже отличался живостью и сообразительностью. Он ничуть не походил на тех безликих лидеров, которые окружают себя такими же, как и они сами, болванами.
– Ило – известный прохиндей, – вздохнула Эигейз. – Его мать была моей близкой подругой. Он до сих пор называет меня тетей… Ммм… Вы… вы ведь знаете… он – Иллипо.
Лицо ее выражало скорбь, которую при свете дня она постаралась бы скрыть.
– Да. Последний из Иллипов, – поддержал супругу граф.
– Но кто такие эти ваши Иллипы? – спросил Рэп, немало озадаченный резкой сменой настроения собеседников.
– Когда-то они были очень богаты, – осторожно ответил Ионфо. – Большой старый клан… Три или четыре года назад случился скандал. Обвинение в измене и так далее. – Еще более осторожно граф добавил:
– Эмшандар тогда, похоже, перестраховался. Впрочем, он ведь был уже таким старым…
Импы не станут дурно отзываться о своих императорах, особенно о тех, которые только что скончались.
Однако что же это выходит? Из всего клана уцелел один-единственный человек? Рэп на миг задумался и тут же поразился тому обстоятельству, что единственный оставшийся в живых представитель старого рода оказался доверенным лицом внука и наследника Эмшандара. Хорошенькое дельце!
– Выходит, императором Шанди объявил не кто иной, как его собственный сигнифер, назвавший его Эмшандаром Пятым?
– Именно так.
Эигейз захихикала.
– При всем при том вся Империя кличет его именем Шанди.
– Долго это не продлится, – заметил граф. Невнятно извинившись. Рэп вновь поднялся со скамьи и попросил возницу повернуть на улицу Акаций. Дом Сагорна имел несколько входов, но сегодня ничто не мешало им направиться прямиком it парадному подъезду.
– Почти на месте, – сообщил он, вновь усаживаясь.
– Остальное вам известно, – со вздохом закончил свою историю граф. – Шанди взял в руки государственные реликвии – щит и меч и вызвал смотрителей. На вызов его ответила одна только Чародейка Грунф.
– В тот же миг! – заметила Эигейз неодобрительным тоном.
– Соответственно, всем стало ясно, что прочие смотрители ничего не имеют против его восшествия на престол. Достаточно было согласия и двух из них. С этого момента и до самой своей смерти Шанди будет законным императором.
Рэпу доводилось встречаться и с Грунф, правда, видел он ее издалека. Она была сильна, но, как и большинство троллей, слишком ленива. Неожиданно он вспомнил о том, что эта крупная женщина вот уже восемнадцать лет находится у власти, и от этой мысли ему стало грустно. В свое время она заняла место мерзавца Зиниксо.
Рэп чувствовал, что Зло, угрожавшее миру, неким образом было связано именно с Зиниксо. Волшебников же предчувствия редко обманывают.
Ни Распнекс, ни Грунф не стали бы уничтожать Свод Правил, ибо понимали, что после этого мир неминуемо погрузится в хаос. Что до Олибино, то тот был пустым и глупым позером, если не сказать – идиотом. Ничего не стоило втянуть Смотрителя Востока в любое сколь угодно грязное дело. Югом владел эльф Лит'риэйн, поступки которого не подчинялись обычной логике – эльфов не понимал никто. Почему же эта парочка не появилась в Ротонде, почему она не пришла приветствовать нового императора?
Экипаж выехал на улицу Акаций. Рэп заметил стоящие вдали три кареты, охранявшиеся двумя десятками гусаров. Кони весело заржали, приветствуя друг друга. Вероятно, теперь свет фонарей мог различить и возница. Интересно, как отнесутся к этому нашествию соседи? Сагорн и его компаньоны явно будут вне себя от ярости, оттого что кто-то посмел нарушить их покой.
– Жаль, что я не помню последних слов дварфа, – вздохнул Ионфо. – Я ведь мог чего-то и не расслышать. Когда в Ротонде пусто, там сильное эхо; голос же у Распнекса низкий…
– Насколько я помню, – заметил Рэп, – голос у Распнекса – точь-в-точь гул камнепада. Если вы позволите мне немного оживить вашу память…
Волшебник заметил на лице графа испуг, однако тон старика при этом оставался таким же спокойным.
– Конечно, господин. Я буду только рад этому… Силы для этого нужно совсем немного – чуть-чуть больше того, чем располагает балаганный гипнотизер. Воздействовать на чужое сознание – дело нехитрое.