Меч демона

Что ж, присутствие этих троих понятно – они являлись неофициальными старейшинами глена и брали на себя руководство в тех случаях, когда проблему можно было решить, не привлекая к этому лэрда, – особенно в нынешние смутные времена, когда лэрд был чужаком и, возможно, предателем. Тоби всегда считал этих троих Мозгами, Силой и Языком.
Странно, но на этот раз с ними был еще и четвертый: Кеннет Коптильщик – с деревяшкой вместо ноги, опиравшийся при ходьбе на палку. Этого пропойцу никто особенно не жаловал, зачем он здесь?
Тоби подобрал ноги, накинул на плечи плед и заставил себя сесть. Он выше любого из них. Они вооружены, и, сидя на полу, у него меньше шансов спровоцировать их на насилие.
– В чем дело? – резко спросил он. – Где бабка Нен?
– Я надеялся, ты нам это объяснишь, – ответил Йен Мельник.
Тоби поднял руки, демонстрируя им кандалы:
– Я не знаю! Я бежал. Я только-только зашел.
– Сассенахи не забрали ее?
– Конечно, нет! Даже англичане не настолько глупы, чтобы связываться со знахаркой.
– Тогда где же она?
– Не знаю. Она была здесь, когда меня увозили. Она говорила, что собирается уходить, что кто-то позаботится о ней. – Стараясь не паниковать, он переводил взгляд с одного лица на другое. – Она знала, что мне придется уйти из глена. Я решил, что кто-то в деревне…
– Впервые слышу, – заявил Мельник.
Страх сжал сердце Тоби ледяными пальцами. Если в глене предстояла смена знахарки, эти люди знали бы об этом. Он начал было вставать и снова передумал. Они доверяли ему не больше, чем он – им.
– Скажите мне, что случилось!
Толстый Йен неуверенно покосился на своих спутников, но те молчали.
– Мы пришли за тобой, но мы опоздали. Мы видели следы подков. Мы хотели поговорить со знахаркой. Ее здесь не было. Мы ждали, искали… – Он стоял далеко от огня, и все же лицо его лоснилось от пота.
Йен Мельник был перепуган до смерти.
– Она, наверно, с хобом!
– Что-то долго она там застряла.
– Вы ходили в грот? – Дурацкий вопрос. Они не посмели бы. На то и существуют знахарки. Хобы слишком вздорны и непредсказуемы.
– Мы окликали ее, – пробормотал кузнец. – Она не отвечала.
– Тогда я схожу сам, – решительно проговорил Тоби. Иногда бабка Нен брала его с собой к хобу – когда он был совсем еще ребенком. Он полагал, что тот неплохо к нему относится, раз спас его от демона леди Вальды. И потом, ему так и так надо пойти и поблагодарить хоба за помощь.
– Скажи лучше, как ты вернулся? – подозрительно спросил Мельник.
Тоби поднялся на ноги – остальные попятились, увидев выражение его лица. Здесь, у очага, крыша была достаточно высокой, чтобы он мог стоять во весь рост. Пошатнувшись от усталости, он оперся рукой о дымоход и свирепо посмотрел на них сверху вниз.
– Я сказал уже! – крикнул он. – Я бежал! Меня обвинили в убийстве солдата. Я признал это. Они заперли меня. Я вырвался. Уж не хотите ли вы сказать, что я сделал что-то с бабкой Нен? Это же бред! Ни у кого не поднялась бы рука на нее!
Ответ он прочел в их глазах. Ни у кого не поднялась бы рука на знахарку, тем более здесь, так близко к хобу. Ни у кого… кроме самого Тоби. Он тоже жил слишком близко от хобовой пещеры. Возможно, в их представлении на него распространялась часть того сверхъестественного, что окружает людей, общающихся с духами. За несколько последних лет нищий ублюдок вырос и стал самым высоким мужчиной в глене. Сегодня он убил солдата, и все же вот он, снова дома.
С мечами или без них, они смертельно боялись его.
Он взял себя в руки:
– Ну? Если вы меня в чем-то обвиняете, так и скажите. Да, я убил сассенаха сегодня вечером и не слишком раскаиваюсь в этом. Что вас еще беспокоит?
Мужчины неуверенно переглянулись, словно школьники на неожиданные слова учителя. Тоби ждал, что кто-нибудь из них спросит его про кровь на груди, но он и без этого был настолько исцарапан, что на надрезы никто не обратил внимания.
– Сдается мне, он говорит правду, – громко объявил Рей Мясник.
Кузнец и Мельник согласно закивали.
Коптильщик насупился:
– Я хочу знать, как это можно сбежать из Локи-Касла.
Тоби не мог, не должен был рассказывать им, что случилось на самом деле. Если они только заподозрят его в том, что в него вселился демон, они, не задумываясь, пронзят его сердце мечом, а то и тремя сразу. Он попытался выдумать правдоподобное объяснение и понял – бесполезно.
– Я украл коня. – Это было лучшее, на что его хватило.
Последовало молчание. Потом Кузнец усмехнулся:
– А что до того? Ржавые цепи и вторые по силе плечи в глене, сдается мне? – Он явно хотел сбить напряженность.
– С чего это ты взял, что вторые? – спросил Мясник. – Уж хорошую говядину я распознаю с первого взгляда.
Кузнец и Мельник от души расхохотались. Все разом убрали мечи в ножны. Уже второй за эту ночь суд признал Тоби Стрейнджерсона невиновным – по крайней мере в данную минуту, – и теперь все снова стали друзьями, а мир – светлым и прекрасным… пока.
– Украл коня? – Жирное лицо Мельника расплылось в улыбке. – Вот здорово! Мы не обвиняем тебя ни в чем, парень, кроме того, что ты настоящий шотландец, и потом, сдается мне, сассенахские кони это тоже старая, добрая традиция в глене. Мы гордимся тем, что ты сделал сегодня ночью!
Нет, правда?
– Кеннет? – повернулся толстяк к Коптильщику. – Тебе нечего сказать этому человеку?
– Ага. – Коптильщик вяло двинулся вперед на своей деревяшке и повернул унылое лицо к Тоби. Ему не мешало бы побриться, и от него разило спиртным.
– Спасибо, – с прохладцей проговорил он. – Мы правда благодарны – и жена, и я. И сама Мег, конечно.
Он протянул руку, на которую Тоби смотрел, не зная, что с ней делать.
– Это был храбрый поступок, – не унимался Рей, – достойный Кэмпбелла.
Нет, серьезно? Достойное убийство? Тоби вяло пожал руку Коптильщику.
– На моем месте так поступил бы каждый мужчина. – Почему они думают, что он должен вести себя по-другому?
– Не каждый, а только самый храбрый.
Храбрый – значит глупый? Он не доверял внезапной смене их настроения. Что они вообще здесь делают? Где бабка Не и?
– Вы сказали, что пришли сюда за мной. Зачем?
Вопрос адресовался Мельнику, но, как только мечи спрятались в ножны, инициативу перехватил речистый мясник. Он потеребил свои можжевеловые усы.
– Помочь тебе, конечно. Увести тебя прежде, чем тебя поймают сассенахи.
Или чтобы сдать его прежде, чем англичане начнут брать заложников в отместку за смерть Форрестера? Тоби Стрейнджерсон не настолько глуп, чтобы ждать помощи от глена. До сих пор глен не проявлял к нему ни малейшей симпатии.
– И как вы собирались провернуть это? Они же возьмут заложников.
Рей Мясник удивленно поднял свои пышные брови:
– Тогда они пожалеют об этом! Мы превосходим их раз в двадцать. У нас есть друзья, которых мы можем кликнуть. Об этом, парень, не беспокойся.
– Они возьмут под наблюдение дороги, они пошлют…
– Мы тоже кое-что приготовили, – перебил его Мельник.
– Что-то не нравится мне, как все это звучит.
Мужчины переглянулись, закатывая глаза.
– Энни Бридж, – успокаивающе проворчал Мясник. – Она укроет тебя до темноты. Мы найдем проводника, и он проведет тебя тропами, о которых не знают англичане. – Он хитро улыбнулся. – И есть один благородный лэрд, которому нужны хорошие бойцы.
Тоби переварил все эти новости по одной. Энни потеряла мужа под Литхолом, а сыновей – под Норфорд-Бриджем и Парлайном. Энн сильнее других ненавидела сассенахов. Если он и может довериться кому-то, так это Энни. Ее дом стоял у самого входа в Глен-Орки, который считался непроходимым из-за болот и обитавшего в них безжалостного боуги. Если через Глен-Орки и существует безопасный проход, то англичане не единственные, кто никогда не слышал о нем. Под «лэрдом», разумеется, имелся в виду Ферган. Ну да, они вообразили себе, что раз деревенский ублюдок убил англичанина, то он захочет примкнуть к мятежникам. Он не собирался убивать Годвина. Он сделал то, что сделал, только ради Мег, никак не ради короля Фергана. Ему лучше не ввязываться в эти игры.