История всемирной литературы Т.6
Реализм в исследуемый период сформировался лишь в России и некоторых странах Западной Европы. В ряде других случаев (венгерская, ирландская, скандинавская и другие литературы) можно говорить лишь о ранних его ростках.
Реализм складывался сразу в нескольких национальных вариантах, из которых в первой половине XIX в. зрелости достигли только русский, французский и английский. Различия коренятся в оценке исторической перспективы, в отношении к обществу и отдельному человеку, в особенностях морального пафоса, не говоря уже об отличиях, обусловленных национальной художественной традицией или существующими на протяжении веков чертами национального характера (например, специфический английский юмор, столь ощутимый у английских романистов).
В полной мере различия национальных типов реализма могут быть раскрыты на материале всего XIX в. В первой половине столетия наметились лишь некоторые черты. Так, общая для реалистического исследования жизни этическая оценка осуществляется в английском, французском и русском реализме по-разному. У англичан осуждение зла почти обязательно сопровождается жизненным крахом воплощающего это зло персонажа: разорением, провалом интриги, разоблачением и т. д. Французские реалисты фиксируют насовпадение социальной и нравственной судьбы персонажей: социальное поражение поднимает человека на нравственную высоту, и, напротив, описание успеха в обществе есть форма морального осуждения. Русские художники предпочитают, чтобы приговор себе выносил сам герой в муках совести, в напряжении самопознания и самооценки. Русская литература уже в эту эпоху мерит человека необыкновенно высокой нравственной мерой, что станет весьма существенным для русского реализма второй половины века и определит его особое место и влияние на другие национальные варианты реализма.
Реалистический метод открыл искусству новые, грандиозные перспективы. Реализм не отказался от решения столь глубоко волновавшего романтиков вопроса о судьбе отдельного человека в бурях исторических событий и о судьбах каждой нации, о возможностях самораскрытия нации и личности, но при этом углубился в исследование сложного, диалектического характера исторических явлений. Отодвинув на второй план заботу романтиков о живописности и контрастности, реализм перенес центр тяжести на внутренние связи событий. Казавшаяся писателям-романтикам трагически неизбывной противоречивость массовых движений (Клейст, Эспронседа, польские романтики и др.) получает теперь иную оценку — более уравновешенную, учитывающую и историческую ограниченность, и скрытые силы массового порыва (Пушкин, отчасти Мериме). Тем самым была создана основа для более объективного, чем у романтиков, рассмотрения вопроса о месте человека в историческом процессе, о взаимоотношениях личности и массы, человеческой воли и стихии. Рождался новый, реалистический историзм, позволивший художникам приблизиться к глубокому постижению реальных движущих сил исторического процесса.
РАЗДЕЛ ПЕРВЫЙ
-=ЛИТЕРАТУРЫ ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЫ=-
ОБЩИЙ ХАРАКТЕР ЛИТЕРАТУРНОГО ПРОЦЕССА
На сломе эпох, когда с европейской исторической арены уходил феодализм, а победивший буржуазный общественный строй уже выявил и свою неспособность обеспечить всеобщее счастье, и свою внутреннюю противоречивость, когда умы и души людей только что потрясла грандиозная и страшная революция, а уже неотвратимо приближались новые революционные схватки, — в эти насыщенные политическими событиями и работой общественной мысли десятилетия литература также напрягает свои силы, побуждаемая необходимостью угадать и понять движение истории, рассмотреть и оценить его ближайшие и отдаленные последствия. Центральным для художественных направлений эпохи стал вопрос о том, как человеку не только выстоять в этом необычайно обострившемся борении социальных сил, но и активно участвовать в историческом процессе, влиять на него, быть ли человеку, по выражению Гёте, «молотом» или «наковальней». Разные направления и художники выдвигали несходные ответы, нередко противоположные, но глубоко прочувствованные, сопряженные с эстетическими открытиями всемирного значения.
Картина литературного процесса в западноевропейских литературах первой половины XIX в. весьма своеобычна в сравнении с предшествовавшими эпохами. Убыстрился темп литературного (как и общественного) развития. Новые художественные направления складываются и достигают зрелости в относительно короткие сроки, исчисляемые теперь не столетиями, а десятилетиями. При этом появление и укрепление нового метода не означало полного изживания старого. Характерная черта эпохи — сосуществование художественных направлений. На протяжении нескольких десятилетий просветительская и классицистическая традиции, романтизм, а затем и реализм поддерживали отношения, в которых борьба и преодоление сочетались со взаимовлиянием. Каждое из направлений отстаивало свои принципы в полемике, утверждало их в манифестах и других программных заявлениях, но при этом на практике художники и особенно большие художники не были скованы программами. Творческое сознание обладало значительной свободой выбора, постоянно и целенаправленно обращалось к самым разным источникам, включая и разнообразные традиции прошлого, и поиски современников. Однако и в очень сложных литературных явлениях просматривается идейно-художественная доминанта, позволяющая понять, какому методу служили «присвоенные» элементы.
Стадиальная последовательность литературного развития хорошо известна: классицизм и просветительская традиция — романтизм — реализм. В европейских литературах параллельно шел также чрезвычайно важный процесс — становление революционно-демократической литературы. Истоки его — в агитационной литературе, и прежде всего в массовой песне Великой французской революции. «Марсельеза» Руже де Лиля, «Песнь отправления» М.-Ж. Шенье, народные «Карманьола» и «Ça ira» продолжали жить в классовых битвах века. Новые песни и агитационные стихи, сатира и публицистика рождались в политических схватках 20—40-х годов. Революционно-демократическая литература приобретает общеевропейский характер, оказывает влияние на видных писателей эпохи.
Революционно-демократическая литература первой половины века не дает еще оснований говорить о формировании нового метода. В этом движении участвовали писатели-романтики, стоявшие на левых общественных позициях (Барбье, Гервег, Фрейлиграт, в значительной мере Веерт), писатели, чье творчество временами сближалось с реализмом (Беранже, Гейне, Бюхнер), поэты, стремившиеся продолжить и обновить революционно-классицистическую традицию (Моро). Новаторство революционно-демократической литературы в ту эпоху носит прежде всего идейно-тематический характер.
Такое яркое течение, как чартистская литература 40-х годов в Англии, является характерным примером перерастания революционно-демократической направленности в революционно-пролетарскую. То же самое можно сказать о творчестве поэтов-песенников Французской революции 1848 г. Э. Потье и Ш. Жилля.
В острой критике противоречий буржуазного общества сказывалось влияние социалистических идей. В начале века то были идеи утопического социализма. На исходе периода становление революционной эстетики протекает уже в тесной связи с формированием взглядов К. Маркса и Ф. Энгельса и их выступлениями по вопросам литературы в 40-е годы.
РОМАНТИЗМ
Романтизм — первое по времени возникновения новое художественное направление века — основывался на общекультурном сдвиге, захватившем все сферы общественного сознания и изменившем мировосприятие людей эпохи. Романтизм был ответом человеческого духа на движение истории, ставшее вдруг до осязаемости наглядным. В одну человеческую жизнь вместились изменения, раньше доступные лишь историческому изучению. «Преобразился мир» — такова лаконичная формула эпохи, данная Пушкиным. Эмоциональное переживание, а затем осмысление трагического опыта Великой французской революции играли решающую роль в генезисе романтического миросозерцания. Но и вне последующего исторического опыта: наполеоновских войн, национально-освободительных движений, развития буржуазных отношений и пауперизации народных масс, сопровождающей это развитие, победившей в Латинской Америке революционной Войны за независимость, наконец, нового социального обострения в Европе, приведшего к революциям 1830 и 1848 гг. — понять романтизм невозможно. В XIX в. в литературы разных стран и континентов приходили новые и новые поколения романтических писателей, поглощенные новыми, поставленными уже их временем, их действительностью социальными и духовными проблемами. Слова В. И. Ленина о XIX веке, который «во всех концах мира только то и делал, что проводил, осуществлял по частям, доделывал то, что создали великие французские революционеры буржуазии» (Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 38. С. 367), относятся прежде всего к социальной истории. Литература же воспринимала это объективное содержание социального развития сквозь призму современных ей политических, идеологических, теоретико-эстетических опосредований. Ощущение вовлеченности каждого отдельного человека и всего человечества в быстрое, вихревое историческое движение, ощущение, рожденное великой революцией, остается и пронизывает романтизм, вызывая к жизни искусство, чрезвычайно многообразное, но обладающее и некоторыми общими доминантами.