Плененная грешником (ЛП)

 Я пытался заглушить душевную боль водкой, и если бы не эта гребаная встреча в Перу, я бы до сих пор был пьян в стельку.
 Но вот я здесь с Лукой, смотрю на Хуан-Пола, пока он возится с модифицированным Glock.
 Модифицированным, блин. 
 Хуан-Пол ухмыляется и протягивает оружие мне.
 — У него пуля большего калибра, но он легче.
 Точно. 
 Я лишь мельком смотрю на этот дерьмовый пистолет, затем прицеливаюсь в цель. Прежде чем я успеваю нажать на курок, обойма выпадает и с грохотом падает у моих ног.
 Опасный смешок вырывается у меня, когда я поворачиваюсь к Хуан-Полу, который выглядит так, будто вот-вот обделается. По его вискам струится пот.
 Он кричит на одного из своих людей, бьет его по голове, а затем бросает на меня извиняющийся взгляд.
 — С этим нужно немного поработать.
 Я киваю, кладя оружие на витрину.
 — Виктор, — бормочет Лука, с беспокойством произнося это слово.
 Мои глаза переключаются на Хуан-Пола.
 — Чья это была блестящая идея?
 — М-моя, — заикается он.
 Я достаю из-за спины один из своих пистолетов Heckler & Koch и киваю.
 — Ты заставил меня проделать весь этот путь сюда ради этого куска дерьма?
 — Простите, сэр. Дайте мне пару минут, чтобы починить его.
 Мои пальцы сжимаются вокруг рукояти моего оружия, когда я поднимаю его между Хуан-Полом и мной. Я киваю на Heckler & Koch.
 — Ты пытаешься продать мне дерьмо?
 — Нет, мистер Ветров. Люди должны были убедиться, что он работает, — он обвиняет двух мужчин, съежившихся позади него.
 Я направляю на них дуло своего пистолета, и они инстинктивно отступают назад.
 — Кто из них облажался?
 — Виктор, — бормочет Лука, который, судя по голосу, устал от того, что всю прошлую неделю оберегал меня от неприятностей.
 Игнорируя своего лучшего друга, я выдавливаю слова сквозь стиснутые зубы:
 — Кто. Блять. Облажался?
 Оба мужчины указывают друг на друга, и я разражаюсь смехом. Когда Хуан-Пол начинает смеяться, я навожу пистолет на его правую ногу и нажимаю на курок.
 С криком боли он падает на землю. Я присаживаюсь перед ним на корточки и прижимаю дуло к его голове. Встречаясь взглядом с ублюдком, я говорю:
 — Ты обещал мне модифицированный Glock, и не выполнил обещания. В следующий раз, если ты заставишь меня вылететь просто так, я прикончу тебя.
 — Д-да, мистер Ветров, — заикаясь, с облегчением произносит он.
 Я поднимаюсь на ноги и бормочу:
 — Я рассчитываю на скидку.
 — Конечно, — соглашается он. Не то чтобы у него был гребаный выбор.
 Когда я обращаю свое внимание на Луку, он просто качает головой.
 Мы покидаем душный склад, и я говорю:
 — Какая пустая трата гребаного времени.
 Лука вздыхает.
 — Как будто тебе было чем заняться.
 Так и есть. В моей груди чертовски много боли, с которой я должен как-то справиться.
 — У нас был уговор, — говорю я, протягивая руку Луке. — Дай мне мой телефон.
 Ублюдок забрал его, чтобы я не звонил по пьяни Розали и не умолял ее вернуться.
 Он вытаскивает устройство из кармана и сует его мне в руку. Я смотрю на разряженный телефон, потом бросаю на Луку недовольный взгляд.
 — Ты не мог его зарядить?
 Он ухмыляется мне.
 — Подумал, что это даст Розали еще девять часов, прежде чем ты начнешь преследовать ее задницу.
 — Ублюдок, — ворчу я, когда мы забираемся в джип.
 Полет обратно в Лос-Анджелес чертовски долгий, и сон ускользает от меня только для того, чтобы помучить меня.
 Теперь, когда я трезв, четкие образы Розали заполняют мой разум, каждый из них – кинжал в мое сердце.
 К тому времени, как я прихожу домой и подключаю телефон к зарядному устройству, я чертовски зол и жалею, что не убил Хуан-Пола.
 Я включаю свой ноутбук и начинаю яростно печатать. Мониторы загораются информацией, которую я до смерти хотел увидеть.
 Один показывает, что Розали находится на территории Сицилии, а когда я увеличиваю изображение с помощью камеры видеонаблюдения, то замечаю, что там есть ресторан.
 Вероятно, она ужинает. 
 
 На ее банковских счетах я вижу расходы на гостиницу, а залог за квартиру пропал.
 Я начинаю копать, но не могу выяснить, где она живет.
 Мое внимание привлекает монитор с видом на ресторан, и я теряю способность дышать, когда вижу Розали, идущую сбоку от здания.
 Иисус. 
 На ней чертовски сексуальное черное коктейльное платье, доходящее до середины бедра, и туфли на каблуках. Лиф в форме сердца подчеркивает ее декольте, что мне чертовски не нравится.
 Схватив свой телефон, я включаю его. Я игнорирую все пропущенные звонки и сообщения и набираю ее номер.
 Пока идут гудки, я наблюдаю, как она достает телефон из сумочки. На ее лице появляется шок, затем за ним быстро следует облегчение.
 — Привет, — доносится ее запыхавшийся голос на линии.
 — Что, черт возьми, на тебе надето? — Я огрызаюсь.
 На ее лбу появляется морщинка.
 — Что, прости?
 — Платье. Тебе лучше тащить свою задницу обратно в свою квартиру и переодеться, или, клянусь, я прилечу и сорву его с твоего тела.
 Я наблюдаю, как гнев искажает черты ее лица.
 — Ты не отвечаешь на мои сообщения и звонишь мне ни с того ни с сего, чтобы командовать мной? — Ее грудь вздымается, делая ложбинку между грудями более заметной. Мой член твердеет при виде этого. — Если до тебя еще не дошло, я больше не твоя пленница, Виктор. Я могу носить все, что захочу.
 Она, блять, вешает трубку, затем оглядывается по сторонам, пока не замечает камеру видеонаблюдения. Женщина смотрит на меня, прежде чем продолжить идти по улице.
 Я откидываюсь на спинку стула, на моем лице появляется улыбка, когда я наблюдаю, как ее сексуальная попка покачивается под тканью.
 Христос, я скучаю по тебе, моя маленькая Роза. 
 Как изголодавшийся мужчина, я упиваюсь видом ее подтянутых ног и шелковистых каштановых прядей, ниспадающих на спину, пока она не исчезает из поля зрения камеры.
 Только услышав ее голос и увидев ее, я немного ослабил боль в груди.
 Я слышу лай и встаю со стула. Когда я спускаюсь по лестнице, то вижу Луну, сидящую у раздвижных дверей, ее хвост виляет, а язык высунут.
 Я открываю раздвижные двери, и Луна виляет хвостом так сильно, что даже ее зад подрагивает. Я приседаю и позволяю ей лизать меня.
 — Да, я тоже скучал по тебе, милая девочка.
 — Ты дома, — окликает папа, поднимаясь по тропинке.
 — Да. — Я выпрямляюсь во весь рост. — Спасибо, что присмотрел за Луной.
 — Твоей маме нравилось, когда она была рядом, — отвечает он, подходя и становясь передо мной. Бросив на меня обеспокоенный взгляд, он спрашивает. — Как ты держишься?
 Я пожимаю плечами.
 — Я в порядке.
 Не думаю, что когда-нибудь снова буду в порядке. Не с Розали на другом конце страны.
 Папа кивает на свое место.
 — Мы давно не садились вместе ужинать.
 Я указываю на лестницу.
 — Дай мне час, чтобы управиться с работой, потом я приду.
 Мне нужно, чтобы мой гребаный телефон зарядился, прежде чем я куда-то пойду.
 Папа бросает на меня предупреждающий взгляд.
 — Не заставляй меня приходить за тобой.
 Я усмехаюсь и смотрю, как он идет обратно по тропинке.
 Гладя Луну по голове, я говорю:
 — Пойдем, девочка. — Она следует за мной вверх по лестнице, но направляется в спальню Розали.
 Когда я заглядываю внутрь, мое сердце болезненно сжимается.
 Господи, я все еще чувствую ее запах. 
 Я захожу в спальню, сажусь на кровать, откидываюсь назад и смотрю в потолок.
 Луна ложится рядом со мной и издает скулящий звук.
 — Я тоже по ней скучаю, — шепчу я, потирая рукой ноющее место в груди, где находится мое сердце.
 Вернись ко мне, Розали.