Ведьма и бог

– Да, но больше не произноси это имя, – предупреждает он.
– Эдип?
Он ускоряет шаг, когда Сфинкс со звериным рычанием устремляет на меня пронзительный взгляд, что заставляет семенить быстрее. Вскоре мы достигаем лифта, Деймос, кажется, расслабляется, только когда двери закрываются. В этот момент он отпускает мою руку. Прячу руки в рукава, надеясь, что сегодня мы больше не будем обмениваться прикосновениями.
– Да, его имя, – подтверждает он. – Он один из потомков Гармонии, эта тема все еще болезненна.
Киваю, смущаясь. Боги помнят всех смертных потомков. Как странно, должно быть, видеть, как они живут и умирают. Или совершают непоправимые ошибки, как Эдип. Может быть, именно поэтому в мифах немногие боги привязываются к людям. Ведь рано или поздно они будут наблюдать за их гибелью. Поднимаю взгляд на жениха: достаточно ли этого, чтобы объяснить его холодность? Я состарюсь, но он не изменится. Вся моя жизнь будет вращаться вокруг брака… А для него я стану короткой главой в бессмертии. У него нет причин для активного участия.
Двери открываются как раз в момент, когда начинает кружиться голова.
Верхний этаж похож на интерьер дуплекса Деймоса: сплошной металл и стекло. В задней части находится письменный стол с креслом, перед ним – единственный стул. Аскетизм во всей красе. К счастью, замечаю бильярдный стол и что-то вроде маленькой кухни с одной стороны, в другой находится раковина и две скамейки, похожие на ту, что стоит у Деймоса дома. Все это делало рабочее место немного более комфортным. В кабинете имелась латунная труба, спускающаяся с потолка, с отверстием под рукой. Похоже на систему капсул, отправляемых по пневматической трубе. Но я не увидела ни компьютера, ни телефона для связи.
– Зачем мы здесь?
– Чтобы узнать адрес бара, – говорит он, беря со стола лист бумаги.
Я не помешана на мобильных телефонах в отличие от многих однокурсников – никому из моего окружения они не были нужны, – но все же. Боги могли бы приложить усилия, чтобы идти в ногу с технологиями. В наши дни никто не записывает адреса на бумажке.
– Мне нужно призвать Спартов и Эриний.
– Кого?
– Нас! – отвечает рокочущий женский голос.
Поворачиваюсь и вздрагиваю от представшего видения. К двум вооруженным теням, которых я видела прошлой ночью, добавились три, у каждой свое оружие: копье, меч, лук, два кинжала и трезубец. Рядом с ними три краснокожие женские фигуры с большими черными крыльями и каштановыми волосами, извивающимися словно змеи. Кажется, что золотые и темные борозды текут от их глаз по щекам. Все они одеты в обтягивающие бюстье и что-то вроде шорт, облегающих стройные ноги. На поясах у них висят хлысты.
Жуткое собрание смотрит на меня с неожиданным интересом.
– Кто эта смертная?
– Ваша будущая госпожа, Элла, потомок Цирцеи и Медеи, – представляет меня Деймос, вставая рядом со мной.
Не ожидала, что он представит меня сотрудникам – если они ими являются, – но все равно робко машу рукой. Взгляды, которые они бросают на меня, грозны. Существа едва заметно склоняют головы в знак приветствия. Мне привычнее вид древесных нимф возле Поляны. Это парообразные существа, созданные из ветерка, цветов, веток… В них есть что-то милое и притягательное. Тогда как двор будущего мужа вызывает лишь отвращение.
Бросаю озадаченный взгляд на Деймоса. Они пойдут с нами? Кажется, я очень плохо понимаю его понятие «немного выпить».
– Мегера, Алекто и Тисифона – Эринии. Эхион, Удайя, Хтоний, Гиперенор и Пелор – Спарты. Сможешь запомнить? Или забудешь, как Соню?
Так. Вот теперь я точно потеряна. Или сейчас рассмеюсь. В любом случае Деймоса сложно понять. Собираюсь засмеяться, потому что замечаю, что он, похоже, следит за моей реакцией, а я не запомнила ни одного имени.
– Пусть будет восемь Сонь.
О, он улыбается! Искренне! И у него маленькая ямочка на левой щеке!
Клянусь всеми нимфами, его улыбка очень сексуальна…
Сглатываю и быстро отворачиваюсь от этого обескураживающего зрелища.
– Она не может пойти с нами в таком наряде, – говорит одна из Эриний.
 
– Что не так с моим нарядом?
Может, для первого свидания он и не подходит, но для прогулки с тенями и адскими крылатыми тварями – в самый раз.
– Ты права, Алекто, – соглашается предатель-жених.
Встречаюсь взглядом с совой, она не реагирует.
– Рапсо! – зовет Деймос.
На его зов откликается одетая полностью в черное маленькая богиня с аккуратно заплетенными каштановыми волосами, в круглых очках.
– Деймос, я в самом разгаре работы! Неужели ты думаешь, что можно сшить свадебное платье, просто щелкнув пальцами?
На запястье у нее красный браслет – держатель для булавок, а на шее – рулетка. Значит, Рапсо – божество шитья? Есть ли такое божество? Она обращает внимание на меня и приходит в восторг.
– Неужели это она?! Знаменитая Невеста Ужаса! О, Деймос! Она именно такая, какой ты описал! – восторгается она, прижимая ладони к щекам.
Чувствую, как учащается пульс. «Невеста Ужаса»… Не знаю, нравится ли мне это обращение. Но как именно он описал меня?
– И что же он сказал?
– Два слова! Рыжая…
Мои плечи опускаются. Черт, это первое, что замечают люди, когда смотрят на меня!
– Красавица.
Прилив крови заставляет щеки покраснеть.
– Рапсо, – рычит Деймос, вероятно смущенный не меньше меня.
– Ладно-ладно, – ворчит богиня. – Он сказал три слова: рыжая, без дара.
Поправка бьет словно пощечина. Что еще я могла ожидать от бога ужаса? Он ведь презирает меня.
– Но я нахожу тебя очень красивой, – продолжает Рапсо, прижимая руки к сердцу. – Афина создает фату, ты будешь идеальна в день свадьбы, вот увидишь!
– Рапсо, мне нужен наряд для Эллы, – перебивает Деймос. – Мы хотим совершить налет на подпольный бар, она должна остаться незамеченной.
Как раз в тот момент, когда собираюсь выйти из себя, Рапсо кладет одну руку на талию, а другой трет подбородок, наблюдая за мной.
– У тебя хорошие формы, жаль, что ты их скрываешь, – замечает она.
Это правда, я ношу свободную одежду. Хочу, чтобы меня замечали, но не нравится быть в центре внимания. Это противоречиво, знаю. А может, это следствие «бездарной» жизни, ведь я столько лет оставалась незамеченной.
Чувствую себя настолько подавленной, что не пытаюсь ответить Рапсо. Но это ее не обескураживает. Она щелкает пальцами, и по мне пробегает холодная дрожь. Мой наряд исчезает и в доли секунды сменяется другим. Я оказываюсь в черном бюстье без бретелек, как у Эриний, очень короткой кожаной юбке и сапогах на шнуровке.
Совсем не мой стиль.
– Знаю, знаю, – соглашается Рапсо. – Но поверь, на фоне такой банды это лучшее, что могу сделать.
Сжимаю пальцы в кулаки, все больше раздражаясь.
– А я думала, что вы не можете создать одежду по щелчку пальцев.
Рапсо смеется, хлопая в ладоши.
– Я не могу «создать», но могу «одеть» кого-то, щелкнув пальцами, – поправляет она. – Я покопалась в гардеробной Эриний.
Еще лучше.
Затем Рапсо обращается к богу ужаса.
– Деймос, твой стиль безупречен. Ничего не меняй, – говорит она, прежде чем повернуться. – Мегера, Алекто и Тисифона, ваш вкус сомнителен, но вам очень идет.
Крылатые существа хихикают, явно тронутые шутливым комплиментом. Наконец Рапсо останавливается перед пятью тенями, которые до сих пор не произнесли ни слова.
– Спарты, если захотите освежиться, не стесняйтесь заглянуть ко мне в мастерскую на тридцать втором этаже. Нагрудные пластины уже давно не в моде, ребята. Нужно идти в ногу со временем. Я в вас верю.
Тени советуются друг с другом, выглядя потерянными, в то время как Рапсо ускользает.
– Выдвигаемся, господин? – спрашивает одна из Эриний.
– Встретимся на углу Десятой авеню и Сорок второй улицы. Оставайтесь под землей, я подам сигнал.
Крылатые существа потирают в предвкушении руки и исчезают, погружаясь в землю вместе со Спартами. Мы снова одни.