Огуречный бизнес попаданки (СИ)

При жизни шевалье Ревиаля она не решилась бы сказать ничего подобного. Я сама была знакома с ним не больше месяца, но даже за столь короткое время успела понять, что он был благородным и мудрым человеком. Было искренне жаль, что вместе с поместьем Даррен не унаследовал и черты характера своего отца.
По мнению Даррена и его жены месье Ревиаль однажды совершил страшную ошибку — много лет назад он влюбился в дочь крестьянина Табиту и ради этой любви пожертвовал своим положением в свете. Когда он женился на любимой, общество отвернулось от него, и двери многих домов, где его прежде привечали, оказались для него закрыты навсегда.
Я, как и остальные члены семьи, присутствовала при кончине Карла Ревиаля, и на смертном одре он сказал, что никогда не жалел о своем решении и что его собственная семья всегда была для него важнее, чем мнение чужих людей.
Вот только Даррен и Чарис думали по-другому.
— И что это значит, Чарри? — испугалась Гертруда.
— Что вам придется покинуть наш дом, — невестка воинственно вскинула голову и оглядела всех нас. — У вашей матушки есть домик в деревне, вы можете поселиться там. Мне жаль говорить вам это, но ничего другого не остается. Наши соседи не станут наносить нам визиты и звать нас к себе в ответ до тех пор, пока здесь находится Табита. Вы сами знаете, матушка, что они никогда не сочтут вас ровней себе.
Табита не возразила ей ни словом, только отвернулась к окну, чтобы никому не показывать своих слёз.
— Не смей так говорить! — не выдержала я. — От того, что матушка уедет из этого дома, твой муж не перестанет быть ее сыном.
Я плохо разбиралась в местных законах. Но помимо того, что было прописано в кодексах, были еще и другие законы — законы чести и доброты.
— Лорейн права! — поддержала меня Гертруда. — В наших жилах течет такая же кровь, что и в жилах Даррена.
Я услышала шорох и посмотрела в сторону дверей. Брат старался остаться незамеченным, но его выдала тень. Это было так подло и трусливо, что мне стало не по себе. Он не осмелился сам бросить в лицо матери и сестер все эти мерзкие слова, предпочтя, чтобы их высказала нам его жена.
— Ты забываешь, дорогая, что твой муж был обычным торговцем, — усмехнулась Чарис. — И в твоих детях дворянской крови еще меньше, чем в тебе самой. И ваш отец был вовсе не богат. Оставленных им денег едва хватит на то, чтобы сделать ремонт в гостиной, столовой и бальной зале, где мы намерены принимать гостей. И мы не обязаны содержать твоих сыновей и дочь — у нас есть собственные дети, мы должны думать об их интересах.
— Пусть так, — согласилась Гертруда. — Возможно, я и матушка не заслуживаем вашей доброты. Но ты должна позволить остаться здесь хотя бы Лорейн. Она еще очень молода и может выйти замуж за достойного человека. Клод Дэвис любит ее, и его семья достаточно уважаема в обществе. Надеюсь, с этим ты спорить не станешь?
— Хорошо, — после некоторых раздумий кивнула Чарис. — Лорейн может остаться здесь до свадьбы.
Гертруда бросила на меня подбадривающий взгляд. Она была рада, что позаботилась хотя бы обо мне.
Вот только я бы предпочла, чтобы она не вспоминала о Клоде Дэвисе. Потому что это был не мой жених. Это был жених настоящей Лорейн Ревиаль, в тело которой я попала два месяца назад.
Как это случилось, я не знала. Как не знала и что произошло с самой Лорейн. Я просто очнулась в ее теле, когда оно лежало у подножия высокой парадной лестницы в этом доме. И теперь в моей голове боролись друг с другом мои собственные воспоминания и воспоминания этой белокурой девочки, чье имя я вынуждена была носить. И как же непросто было во всём этом разобраться!
— Лорейн! — Даррен, наконец, решился обнаружить свое присутствие и переступил через порог. — Прибыл Клод Дэвис! Он ждет тебя в гостиной. Поторопись! И если он заговорит о свадьбе, то не смей ему возражать. Уверен, что наш отец не захотел бы, чтобы вы откладывали церемонию из-за того, что срок траура еще не истек. Для всех будет лучше, если ты выйдешь замуж как можно скорей.
 
— Она это понимает и сама, дорогой, — улыбнулась Чарри. — Этот молодой человек такой авантажный, что перед ним невозможно устоять. Вы будете прекрасной парой, Лора!
Я стиснула зубы и заставила себя промолчать. Но в гостиную я направилась с твердым намерением отказать Клоду Дэвису, если он вздумает заговорить о свадьбе.
Вот только делать этого мне не пришлось. Потому что Клод разорвал помолвку сам.
  
Глава 2
 
Жених Лорей Клод Дэвис был среднего роста, светловолосым и обычно улыбчивым — это уже даже я успела заметить. Но на этот раз он отчего-то был хмур.
— Нам нужно поговорить, Лора, — тон его не сулил ничего хорошего.
Я кивнула и хотела закрыть дверь в гостиную. Но вовремя спохватилась. Нравы здесь были совсем другими, и незамужняя девушка не должна была уединяться с мужчиной.
— Говори!
Я была голодна и утомлена разговором и с нотариусом, и с Чарис, и предпочла бы сесть в кресло у камина. Но Клод стоял в центре комнаты как мраморное изваяние, и я встала в двух шагах напротив него.
— Даже не знаю, с чего начать, — замялся он. — По дороге из города мы с отцом встретил господина нотариуса, когда тот ехал от вас. Он сказал, что всё досталось Даррену. И дом, и деньги, и земля. Надеюсь, он хотя бы не откажется дать тебе приданое, которое тебе обещал отец.
Так вот, что его беспокоило — мое приданое! Он пришел, чтобы я успокоила его! Но я не могла, да и не собиралась этого делать.
— Нет, — я покачала головой, — он не даст за мной ничего. У него свои дочери на выданье.
Клод еще больше помрачнел. Он переминался с ноги на ногу и молчал. Словно должен был что-то сказать, но не решался этого сделать. И я сказала это за него сама:
— Ты не женишься на мне, если у меня не будет приданого. Так?
Он выдохнул:
— Я бы женился, если бы не отец! Ты же знаешь, Лора, как я люблю тебя! Но отец мне не позволит! Он и так был против нашего брака, — тут он смутился, не осмеливаясь произнести причину недовольства отца. Но я знала ее и сама — неблагородное происхождение матери Лорейн. — Мне удалось убедить его, когда шевалье Ревиаль сказал, что даст за тобой пятьсот золотых. Он говорил, что положил эти деньги в банк и не станет их тратить!
Пятьсот золотых! Те самые пятьсот золотых, что теперь будут разделены между братьями Лорейн! Значит, на самом деле они предназначались ей самой! Возможно, шевалье собирался сделать соответствующие распоряжения в завещании, но не успел. А быть может, он сказал свою волю Даррену и понадеялся, что тот выполнит ее безо всяких нотариально заверенных бумаг? Я бы не удивилась, если бы это было именно так.
— Ты расторгаешь помолвку? — уточнила я.
— Я не хотел бы, но…
— Расторгаешь? — я была настойчива.
Он кивнул. Теперь он не решался посмотреть мне в глаза. Должно быть, он ожидал от меня слёз, а то и истерики.
А я облегченно вздохнула. Правда, постаралась сделать это так, чтобы он не заметил. Я совсем не хотела за него замуж. Хотя настоящая Лорэйн наверняка хотела – Клод был видным парнем. Вот только я была не она!
Я вернулась в столовую, когда супницу уже унесли. Но я еще успела ухватить кусочек куриного мяса и немного тушеных овощей.
— Что сказал Клод? — Чарис сгорала от любопытства.
И я удовлетворила его сполна.
— Он расторг помолвку!
Гертруда охнула и погладила меня по плечу. Даррен нахмурился. А по лицу Чарри пошли красные пятна.
— И ты позволила ему это сделать? — возмутилась она. — Ты должна была воззвать к его совести и заставить выполнить обещание. Вы были помолвлены, и у него есть определенные обязательства перед тобой. Он не может не понимать, что своим решением ставит тебя в неловкое положение! Что станут говорить в обществе?
Меня мало волновало то, что будут говорить в обществе, но если бы я произнесла это вслух, она бы меня не поняла.
— В твоем возрасте у меня были уже двое детей! — сказала она. — Пройдет еще пара лет, и в твою сторону не посмотрит ни один уважающий себя мужчина. Ты так и останешься старой девой, несмотря на всю свою красоту. А всё потому, что твой отец отвергал всех женихов, которые к тебе сватались. Один казался ему недостаточно благородным, другой — не слишком умным. Ты как младшая дочь была его любимым ребенком. Он считал, что ты заслуживаешь лучшего. А теперь ты останешься ни с чем и вынуждена будешь выйти замуж за какого-нибудь мельника или кузнеца, — она содрогнулась при этой мысли.