Треллисанская конфронтация
Внезапно он вскочил и направил фазер на Чехова. Его голос дрожал от ярости.
– Ты! Ты должен был знать, что мы останавливаемся, но ничего не сказал мне!
– А вы и не спрашивали, – слащаво ответил Чехов. Он вдруг вспомнил, что его всегда интересовало, что испытывает человек, умирая от фазера и вот, похоже, сейчас он сможет это узнать.
Нактерновская воительница, с которой Чехову так не повезло, встала между ним и Морлом и строго сказала:
– Не будь дураком, Гандер. Ты же знаешь, он нам нужен. Небольшая отсрочка никому не может повредить.
Зулу резко взглянул на нее, в то время как лицо Чехова оставалось абсолютно невозмутимым. Он решил, что, наверное, его вклад уже приносит дивиденды.
Морл снова уселся в капитанское кресло, трясясь от того, как была воспринята его собственная ярость, а также от внезапного страха, что все в конце концов закончится катастрофой.
– Дайте подумать, – прошептал он. Есть ли у него теперь возможность продолжать начатое? Этот человек, безусловно, знает свое дело – Морл уважал подготовку персонала Звездного флота, хотя, как он думал, в их действиях чувствовалась трусость. Если корабль взорвется, никто ничего не получит, Морл и его люди погибнут без толку, так и не начав войны. Даже если двигатели взорвутся или откажут, не повредив при этом корабль, они будут лишены возможности двигаться, а значит пройдут месяцы или даже годы, прежде чем они доберутся до Нейтральной Зоны. Но их могут поймать и обезвредить еще задолго до этого. Весь план разваливался! Его великий план и те чудесные возможности, которые открывались перед ним благодаря случайному захвату одного из лучших кораблей Звездного Флота. Поначалу казалось, что сам рок на стороне Объединенной Колонистской Партии, и Морл на самом деле так всегда думал. Теперь, что бы он ни избрал, его ожидал провал.
Он снова облизнул губы.
– Сколько уйдет времени на этот ваш ремонт? – спросил он у Скотта, не сумев скрыть сомнения и страха, которые выдавал его голос.
Скотт слегка улыбнулся.
– Два часа. Может, три. Но знайте, – добавил он, предупреждающе подняв руку, – если придется заменять отдельные запчасти, то потребуется день, а то и больше.
День или больше! Наверняка, он не сможет так долго удерживать контроль над мостиком! В Морле заговорила его осторожная натура. Лжет ли этот человек? И как Морл сможет выяснить, что он лжет?
Тут он заметил, что на него обращены взоры его подчиненных, по-видимому, расстроенных его нерешительностью. Персонал «Энтерпрайза» также насторожился и вновь обрел надежду, почувствовав слабинку в своих захватчиках.
– Хорошо, – вырвалось у него, – Хорошо, инженер. Я разрешу вам ремонт, но никаких замен, которые потребуют много времени. Я хочу, чтобы снаружи все было закончено за три часа.
Скотт уже собрался уходить.
– Подождите-ка! – закричал Морл. – Вы что, думаете, я дурак? Вы пойдете туда не один! – Немного поразмыслив, он указал на одного из ассассинов. – Пойдешь с ним, – приказал он ему. – И не спускай ни на минуту с него глаз, чтоб он не смог нас выдать. Фазер спрячь, но держи его наготове. Не давай ему ни с кем разговаривать, если это не будет касаться технических вопросов. – Затем он повернулся к Скотту:
– А что касается вас, то помните, что у меня под контролем все эти люди. Если вы попытаетесь что-нибудь выкинуть, я убью их.
Всех. Скотт обвел взглядом команду мостика. Лицо его оставалось мрачным.
Только спустя несколько минут Морл ощутил легкий толчок, который наблюдается при переходе из нормального космоса в сверхкосмос, толчок скорее психологический, чем физический. На огромном экране перед ним звездное поле на мгновение исчезло и тут же вновь замерцало. Но теперь оно было статично; движения, улавливаемые человеческим глазом благодаря чрезвычайно высоким скоростям, прекратились. Ощущение подвижной вселенной уступило место чувству, будто корабль завис в абсолютно спокойном космосе. Несмотря на то, что Морл приказал Зулу включить максимальную скорость, на которую были способны двигатели, он знал, что эта скорость не шла в никакое сравнение с огромными расстояниями, которые им еще предстояло преодолеть; знал, что «Энтерпрайз», возможно, совсем не продвигается вперед. Их преследователи, если таковые имелись, конечно, не были так ограничены в скорости. Должно быть, это произошло, когда корабль был поврежден, а он со своими сообщниками вырвался на свободу. Какой дурак мог допустить, чтобы корабль так пострадал? Если бы в то время капитаном был Морл, этого бы никогда не произошло! Но факт оставался фактом. Гандер застонал.
Он был слишком поглощен мыслями и не заметил, как прилив надежды озарил лицо согнувшегося Зулу. Он-то видел по своим приборам, что скорость корабля оставалась прежней. Скотт солгал, быстро и спонтанно, но, как видно, очень убедительно. Теперь они получили несколько часов и еще одного союзника в лице главного инженера, в то время как число их надзирателей уменьшилось на одного. Раньше Зулу требовалось много усилий, чтобы скрывать свое естественное веселое настроение; сейчас же оно из него просто било ключом.
Глава 12
Услышав, как кто-то откашлялся, Маккой оторвался от отчета ассистента, который он просматривал, и увидел Спенрида, стоящего в дверях. Тот был чем-то обеспокоен.
– Доктор. Я хотел бы поблагодарить вас за вашу помощь. Я… Пришел мой вызов.
– Твое что?
– Ну, это, мой вызов. Так что вы больше меня не увидите.
– Что-то я не понимаю, – сказал Маккой. – Ты куда-то отправляешься?
Спенрид вдруг всхлипнул:
– Да нет. Никуда. Егемоты никуда не отправляются. Мы просто умираем.
– Умираете? – Маккой, кажется, начинал понимать. – Ты хочешь сказать, что получил что-то вроде предупреждения о смерти?
Спенрид кивнул:
– Да, вызов. Мне официально об этом сообщил представитель отдела снабжения гемотов. Он сказал, что это должно произойти до банкета для лидеров гемотов.
– Ах, да. Этот чертов банкет. Мне тоже надо там быть, как бы мне этого не хотелось. Так вот, послушай меня, Спенрид. Я уже сталкивался с такого рода предрассудками, этими предсказаниями судьбы или прогнозированием смерти, другими словами; и я могу тебе сказать, что все это ерунда. Не имеет значения, в каком районе Галактики тебе приходится об этом слышать, это все равно чушь. Подойди ко мне после этого банкета, и я повторю тебе то же самое, тогда посмотрим, что ты об этом скажешь.
Спенрид вдруг засмеялся и свирепо оскалил зубы.
– Если вы, доктор, увидите меня на банкете, скажите мне об этом. – И он гордо вышел из зала, оставив Маккоя в приливе внезапно охватившего его гнева.
Несколько минут он размышлял и о своем гневе, и об этом странном случае. Наконец он встряхнул головой и прогнал эти мысли прочь.
– Какое невежество, – пробормотал он. – Может быть, мне удастся вбить в головы этих рабов немного умных вещей. Если, конечно, не будут возражать их хозяева, которым бы тоже не мешало изменить свои взгляды на мир, потому что, если Треллисан вступит в Федерацию, все очень сильно изменится в этом районе. Что же касается пропитания, то как, черт возьми, заставить этих людей научиться возделывать землю? Теперь, когда они лишились морей или скоро их лишатся, им нужно забыть о своих водорослях и о рыбе. Возможно, им придется урезать паи рабам и остаток пустить на развитие. Будь я проклят, если меня это интересует.
От досады он потряс головой и заставил себя сосредоточиться на отчете, лежащем перед ним.
* * *Их успех прибавил храбрости рыбакам. Они целыми группами сидели в лодках со взрывными устройствами, которые доставил им Годор. Он отказался сообщить Кирку и Споку, откуда они у него. Как иноземцам, им явно не во всем еще можно было доверять; кто знает, может, когда закончится этот кризис, они и не выдадут его и остальных заговорщиков хозяевам, невзирая на эти милые разговоры о Федерации и правах на равенство. Это бесило Кирка, ибо он знал, какие перемены влечет за собой война. Годор часто выходил на лодках в море – удача вернула всю его храбрость; и кроме того, казалось неминуемым, что силоны со временем нанесут ответный удар. А если Годор погибнет, у Кирка больше не будет доступа к взрывчатым веществам.