Клонирование: правда и вымысел
Год назад по весенней Москве бегал с микрофоном мой знакомый журналист Лева Пащенко и останавливал прохожих таким вопросом: «Вы боитесь грядущих клонов?» Люди реагировали по-разному. Одни посылали репортера подальше, другие испуганно шарахались, третьи (таких было значительно меньше) пытались что-то ответить. Но все ответы делились на три группы: нет, да, не знаю. «Нет» говорили в основном подростки, их было немного. «Не знаю» отвечали люди достаточно молодые, и они пытались объяснить, почему затрудняются с ответом: слишком противоречиво пишут в газетах, нельзя понять, где правда, а где ложь. Самой многочисленной оказалась группа испуганных граждан среднего возраста. Уровень их аргументации просто чудовищен:
– Клоны нас поработят, сделают людьми второго сорта.
– От них будут одни неприятности.
– Если клон убьет человека, его не посадят в тюрьму.
– Клоны – что-то омерзительное.
– Не хочу, чтобы у меня был двойник: нас станут путать.
– Клоны захотят быть личностями, а они только тело.
– Клонов будут лучше брать на работу.
– Он же будет жить вместо меня!
– Нас уже семьдесят лет клонировали…
– От них, от них вся беда и вся зараза.
– Что нам, СПИДа мало?
– Я против фашистской генетики.
– А если вырастят Сталина или Гитлера?
– Убийцы тоже могут себя клонировать.
– Жить в семье с клоном?!
– Нам хватает приезжих, а мы коренные москвичи.
– Вот радость! Похоронил вчера тещу, а завтра она снова тут как тут!
– Клонов только богатые смогут иметь, а простой человек никогда.
– Боюсь ли я клонов? Еще как! Это хуже атомной бомбы!
– У меня начальник дурак, а если появится еще и клон дурака?
– Это все пакостно, пакостно, противно человеческой природе…
Вся эта группа опасающихся граждан испытывала к гипотетическим клонам омерзение и была убеждена, что «час Икс» близок: отсчет начнется, когда родится первый клонированный ребенок. А потом – события завертятся как снежный ком.
«И так для людей еды не хватает, – доверительно сообщила Леве старушка, – сколько голодающих в мире, а вам еще клонов нужно плодить для чего-то… Лучше усыновите беспризорного ребенка – и помощь окажете, и добрый поступок совершите. А будете клонировать людей, так никакой еды людям не хватит. Вся она на клонов ваших пустоголовых уйдет».
«Удивительно, – поделился репортер своими размышлениями, – наш милосердный народ не воспринимает клонов как людей. Это то, что может отнять у человека пищу, кров и работу. И почему-то они убеждены, что „пустоголовым“ клонам будет легче влиться в нашу действительность и жить припеваючи. Интеллигентного вида женщина мне шепотом сказала, что ей и новых русских вполне хватает, и так у нее в районе остались одни братки. А если еще и клоны будут, так это все – конец света. О конце света все говорили. Они где-то вычитали, что двойники заменят людей, если люди не станут себя защищать. И якобы это всеобщая клонизация планеты уже не за горами, так что настало время преградить дорогу клонам. Я бы поставил страх перед клонами на третье место – после страха перед будущим и страха перед смертью. Даже не знаю, как это воспринимать. Я… в замешательстве».
Если сказать, что материал готовился для первоапрельского номера газеты, то замешательство было крайним. Никто (и это стоит повторить с восклицательным знаком – никто!) не понял, что опрос населения был всего лишь шуткой. Народ воспринял грядущую опасность всерьез. Кто-то давал советы, как радикально решить проблему путем уничтожения лабораторий (почему-то американских) при помощи самонаводящейся ракеты. Кто-то был обеспокоен юридическим статусом будущей опасности. Всерьез спрашивали, на какое имя и фамилию клонам будут выдавать паспорта? А будут ли они отвечать перед законом? А будут ли иметь право на жилплощадь? А кем будут считаться дети от клонов и обычных людей – людьми? А обучать их будут в обычных школах или в изолированных заведениях? Но все сходились в том, что клонов нельзя считать полноценными людьми даже после смерти породившего их человека. Один пенсионер твердо сказал: «Это же чудовища, их надо в зоопарке держать, за решеткой». Но его перебила сердобольная ровесница: «Нельзя их за решеткой, они же все в тридцать лет станут такими, как мы сейчас». Правда, на вопрос, боится ли она клонов, эта женщина все равно ответила: «Да, боюсь». В целом же репортер пришел к грустному выводу: появление клонов означало для жителей Москвы, что прошла эра людей и люди больше никому не нужны.
Вот вам и первоапрельская шутка.
Когда в 1997 году мир облетела весть об удачной попытке клонирования овечки Долли, в разных странах были срочно проведены опросы населения. Американцы – восемьдесят девять процентов! – высказались тогда за запрещение клонирования. Россия тоже не осталась в стороне. В мае 1997 Институт социологического анализа провел общероссийский опрос, в котором участвовали более полутора тысяч респондентов. Им задавали такой вопрос: «Как вам, может быть, известно, шотландским ученым удалось создать живую овцу Долли, которая стала точной копией другой овцы. Не исключено, что в близком будущем ученые смогут создавать и точные копии отдельных людей. С каким из следующих мнений по этому поводу вы бы согласились?» Было предложено девять вариантов ответа:
– это недопустимо, потому что каждый человек – это Божье творение (29 %);
– это недопустимо, потому что может привести к намеренному созданию людей «высшего» и «низшего» сорта (14 %);
– это недопустимо, потому что может привести в дальнейшем к ослаблению семейных уз и привязанностей, распаду общественных отношений (5 %);
– это допустимо только для медицинских целей, например в случае бесплодия (18 %);
– это допустимо, поскольку появится возможность увеличить количество умственно и физически одаренных людей (4 %);
– это допустимо, если у каждого будет возможность иметь свою «копию» (1 %);
– против, поскольку неуютно знать, что где-то рядом живет твоя «копия» (3,5 %);
– другие аргументы «против» / «против» без аргументации (4 %);
– другие аргументы «за» / «за» без аргументации (0,5 %);
– затрудняюсь ответить (19 %).
Так что и наши граждане большинством голосов (55,5 %) выступили против клонирования, и только 24 % россиян считают, что клонирование может быть разрешено, но при определенных условиях.
Синдром двойника
Так в психиатрии называют один из симптомов шизофрении. Я неоднократно и сам читал истории болезни людей, страдающих раздвоением личности. Представление о существовании двойника, отнимающего у больного его законное место в жизни, – типично для страдающих этим заболеванием. У человека как бы выпадает часть жизни, когда ее ведет его второе «я».
«Она пыталась меня убить, – сообщает двадцатилетняя больная, – и везде портит мне отношения с людьми. Представляете, прихожу я на курсы кройки, а мне говорят, что я их уже в прошлом году закончила. Звоню своему парню, а он отвечает, что я с ним поссорилась. И на работе (работает уборщицей) ей, этой самозванке, уже зарплату выдали. Она меня обокрала! Она отняла у меня любимого! Она пытается меня отравить ядом, когда я сплю! Я спрашивала – она точная моя копия. И лицо такое же, и рост, только носит не распущенные волосы, а „конский хвост“. А в милиции мне посоветовали к вам обратиться, сказали, что ее нет, этой самозванки (плачет). А я вам ее фотку принесла, вот, поглядите, как она на меня тут похожа! Нас даже мама не различает. Она маме сказала, что я сумасшедшая, а разве я сумасшедшая? Я просто хочу жить собственной жизнью и не зависеть от своего двойника…»
Что тут скажешь? Больной человек… Но результат стандартных опросов показывает, что более половины взрослого населения уверено в реальном существовании двойников и в том, что они есть у каждого человека, а не только у известных личностей. Правда, о двойниках известных людей мы знаем гораздо больше, чем о двойниках простых смертных.