Любовь

Все, что она говорила, заставляло ее чувствовать себя неловко.
– Даже если ваша работа обязывает вести себя подобным образом, подумайте: вам было бы приятно, если кто-то настолько неуважительно относился к вашему личному пространству?! Почему люди такие бесчеловечные?!
Девушка продолжала кричать. Фургон Худжуна уехал. Репортеры вздохнули и проводили его взглядом.
– Вы ведь тоже были журналистом. Разве вы не понимаете? – сказал кто-то обиженно, обращаясь к Гынён.
Девушка холодно посмотрела на мужчину.
– Я понимаю и считаю удачей, что перестала быть репортером. Мы создаем сплетни под предлогом необходимости показать людям правду. Но сколько подобное может продолжаться? Разве вы не знаете, как сильно некоторые звезды страдали от сплетен? – Гынён окинула окружавших ее репортеров разочарованным взглядом. – Любая сплетня живет неделю, максимум месяц. Я еще не видела ни одной знаменитости, чью карьеру разрушил бы какой-то нелепый слух. Право знать само по себе не плохое явление. Но не должны ли мы также уважать право человека не говорить, если ему не хочется? А вы готовы рассказывать о своей личной жизни? Все это словно игра в лотерею.
Гынён бросила быстрый, наполненный горечью взор на журналистов, а затем просто ушла. Ситуация была ей неприятна, но в то же время она впервые чувствовала себя такой окрыленной.
Фотография появилась в газетах и интернете, а именно та самая, где Гынён расчищает путь для Худжуна. Возможно, ее опубликовал тот самый репортер, снимавший Гынён крупным планом. На фотографии девушка получилась суровой и разъяренной, словно львица, защищающая своего детеныша.
Кроме того, вышла статья о том, что Гынён проявила себя как настоящий менеджер и благополучно помогла Худжуну отправиться домой. Конечно, комментариев было очень много.
 
Антифанаты разве так поступают? Антименеджер теперь на стороне Худжуна.
 
 
Антименеджер защитила нашего Худжуна.
 
 
Оказывается, антифанатка тоже имеет сердце.
 
 
Благодаря антименеджеру Худжун не попал в неприятности.
 
 
Мне все равно она не нравится.
 
– Пожертвовала собой? Да я прямо Симчон [9], – хихикнула Гынён.
Худжун по-прежнему сидел в солнцезащитных очках и смотрел в монитор. Он несколько раз перечитал статью.
После выхода статьи и публикации фотографий, где Гынён помогает Худжуну, поклонники звезды больше не писали злобные опусы. Даже наоборот, многие просили позаботиться о Худжуне. Да, времена меняются.
Пока девушка с любопытством просматривала комментарии в интернете, позвонил продюсер шоу.
– Ты ведь не боишься падать?
В сознании Гынён появился образ ухмыляющегося продюсера.
– Что вы имеете в виду? – Девушка потерла нос и наклонила голову.
– Когда-то ты говорила, что умеешь высоко прыгать. Я с нетерпением жду новый выпуск. Давай постараемся!
Девушка и забыла, что когда-то говорила такое.
– Встретимся на съемочной площадке.
Продюсер Хан попрощался и повесил трубку.
Девушка была удивлена. Хан Мёнсу точно не шутил? Ей очень не хотелось участвовать в его новой задумке.
Гынён облизнула губы и выключила ноутбук. Она легла на диване в гостиной с подушкой в руках.
Удары и падения не так уж пугали девушку. Ее беспокоило, что на экране все снова выйдет не так. Вернутся злобные комментарии, и закончит она свои дни в полном одиночестве.
Размышляя над ситуацией, Гынён пришла к выводу: даже с пола есть надежда подняться. Теперь она хорошо понимала поговорку «У каждой медали две стороны».
В недоумении от происходящего девушка осматривала комнату. Ей было жаль и Худжуна. После сегодняшнего казалось, что вся его жизнь – бесконечные репортеры и камеры.
Вдруг ей стало интересно, чем именно сейчас занимается Худжун.
Певец только что закончил тренировку, повесил полотенце на шею и прошел мимо своего ноутбука. Видя на экране лицо Гынён крупным планом, он улыбнулся.
 
– Хорошо сработано, да? – Джихян тоже смотрел в монитор, передавая Худжуну бутылку с водой.
– Не каждый пойдет на такое. Только сильный духом решится сделать подобное. Неужели она и правда приняла мою сторону? – фыркнул Худжун.
– Не могу поверить, что еще недавно она была журналистом, – пробормотал певец, отворачиваясь от ноутбука и вытирая пот со лба полотенцем.
Джихян вопросительно посмотрел на него:
– Такой бесстрашный человек может быть лидером какой-либо организации или грозой района.
– Да, особенно если нужно вымогать деньги.
– Ха-ха-ха! Верно! Сначала казалось, что ее интересуют только деньги.
Услышав слова Джихяна, Худжун засмеялся.
– Благодаря Гынён ты снова начал смеяться, – с улыбкой сказал Джихян.
– Правда?
– Я волновался за тебя, но сейчас рад. Ты заслуживаешь этого, – добавил Джихян, собирая журналы и полотенца, разбросанные по комнате.
– За меня? Ну, люди по-разному ведут себя, – слегка нахмурившись, сказал Худжун.
– Хорошо, когда есть возможность посмеяться от души. И не притворяйся, что не знаешь, о чем я. – Джихян посмотрел на звезду и подмигнул ему, а затем пошел в кладовую.
– Что же плохого в притворстве? – Худжун облизнул губы и потянулся.
Ему на глаза снова попался крупный план с Гынён.
– Смешно тебе? – Худжун поджал губы и выключил ноутбук.
Как только девушка поела, ей позвонили. Она вскочила со своего места, словно ужаленная.
– Что вы сказали?
Вероятно, сейчас она действительно стала популярна.
Люди, раньше не желавшие на километр к ней приближаться, теперь хотели взять у нее интервью.
Похоже, слава Худжуна положительно повлияли на девушку.
– Мне не нравится, когда надо мной шутят, – сказала девушка серьезным тоном.
Репортер из женского журнала засмеялась и назначила встречу в кафе.
Девушка пришла на встречу раньше, поэтому у нее было время неторопливо выпить кофе, листая книгу. Она сидела и наслаждалась ароматом американо.
– О! Простушка Гынён! – внезапно раздался знакомый голос.
Девушка поспешила обернуться. Злыдня Мунхи находилась в очереди перед стойкой. Она удивилась, заметив Гынён.
Женщина держала в руках учебник разговорного английского.
Любой, кто увидел бы ее, подумал, что она учитель английского. Вдруг Гынён вспомнила слова Сухвана об интервью на английском языке для сотрудников редакции.
– Зд-здравствуйте. – Девушка неловко встала и поприветствовала Мунхи.
– Как поживаешь?
– Что? Ну…
Учитывая их последнюю не слишком теплую встречу, девушке было неприятно случайно столкнуться с Мунхи.
– Могу я присесть на минутку к тебе?
Гынён понимала: у них нет тем, которые они могли бы обсудить.
– Вы не заказали кофе?
Девушка хотела избежать неловкости, если бы им пришлось сидеть лицом к лицу.
– На самом деле в последнее время я прихожу сюда, чтобы просто отдохнуть. От кофе стараюсь отказываться, хотя и пришла сюда под предлогом кофе.
Чтобы Мунхи не пила кофе? Разве она вообще питалась чем-то еще?
Однако по неведомой Гынён причине Мунхи не выглядела враждебной, а даже наоборот, слегка потерянной. Неужели она забыла их последнюю встречу? Неужели на нее так повлияли изменения в журнале?
Прежде чем Гынён успела ответить, Злыдня Мунхи уселась на стул напротив. У девушки не осталось другого выбора, как сидеть и молиться, чтобы их беседа поскорее закончилась. Гынён посмотрела на часы, до встречи с репортером оставалось двадцать минут. Мунхи нисколько не смущали действия девушки.