Я вырубила его одним ударом (СИ)

Я понятия не имею, что мы делаем, что происходит между нами, но в настоящее время мне плевать.
Когда он начинает сосать сильнее, я позволяю своей голове удариться о стену. Затем он сдвигается так, что я уже не седлаю его бедро, а трусь клитором о его твёрдую ляжку, и стону, как шлюха в течке.
Он целует меня, пока я расстёгиваю его джинсы и опускаю ширинку, прежде чем засунуть руку в его брюки, сжимая его член через трусы. Мне нравится его обжигающий жар в моих руках, и я чувствую небольшое удовлетворение оттого, что в размерах Деклана нет ничего недостающего. Это почти последняя понятная мысль, которая приходит мне в голову, прежде чем оргазм пронзает меня насквозь.
Я отрываюсь от поцелуя Деклана, громко крича, когда он толкает меня несколько раз к стене, выжимая моё удовольствие, в то время как я продолжаю гладить его, помогая ему найти своё собственное освобождение, которое заставляет его ударить в стену рядом с нами, когда он кончает. Его рёва достаточно, чтобы у меня по спине побежали мурашки. А потом мы замолкаем, тяжёлое дыхание окружает нас, и наши мысли, наконец, упорядочиваются.
«Чёрт, я просто каталась на ноге Деклана, пока не кончила! И в то же время рукой довела его до оргазма!»
Из всех вещей, которые, как я думала, произойдут во время моего мини-отпуска, это никогда бы даже не вошло в сферу вероятного.
Что, чёрт возьми, только что произошло?
Деклан отступает назад, снова обнимая меня. Мои ноги остаются обёрнутыми вокруг него, пока он переносит меня на кровать, осторожно укладывая сверху.
Я вытаскиваю руку из его штанов, чувствуя себя неловко, так как не знаю, что мне теперь делать с обеими руками.
— Ты в порядке? — тихо спрашивает он, понизив голос, так как находится всего в нескольких миллиметрах от меня.
— Конечно, — говорю я гораздо увереннее, чем чувствую.
— Спасибо тебе за это, — говорит он мне искренне, даже если слова звучат слащаво.
— Не за что? — когда мой голос немного срывается в конце, я сжимаю губы.
— Серьёзно, видеть твоё лицо, когда ты кончаешь, чувствовать твой жар на моей ноге… чёрт, ты невероятна. Я всегда знал, что ты горячая штучка, но я не смогу смотреть на тебя снова и не видеть этого образа. Теперь мне будет тяжело постоянно находиться рядом с тобой, — он улыбается так, словно эта новость его нисколько не беспокоит.
Вау, немного слащаво, но всё равно горячо.
Что со мной не так? Я должна испытывать отвращение к самой себе… не так ли?
— Я только что кончил от твоих рук, но уже снова твёрд для тебя, — говорит он, и мои глаза скользят вниз по его рубашке, как будто я могу проследить весь путь до его промежности. Поскольку он склонился надо мной, я не вижу так далеко.
Как будто считая, что мне нужно подтверждение, он сдвигается, пока я не чувствую его на своём бедре.
«У него серьёзно снова встал!»
— Дек… — бормочу я, не зная, что сказать.
— Мы всё испортим, не так ли? — спрашивает он, когда я не продолжаю.
— Испортим что? — я кажусь ошеломлённой, когда он оставляет свой твёрдый член покоиться на мне.
«Ну что за дразнение!»
— То, что бы, чёрт возьми, ни происходило между нами.
Но ведь между нами ничего нет, правда?
— О чём ты говоришь?
— Ты всегда мне нравилась, Саш, — тихо признаётся он, но затем его глаза становятся жёсткими при следующих словах. — Конечно, ты избалована, и ты была сорванцом, когда мы были детьми, — сообщает он мне, и моё тёплое послевкусие начинает быстро рассеиваться, — но я всегда питал к тебе слабость. Последние несколько дней… тот поцелуй… твоё тело, — он качает головой, его голос затихает, как будто он говорит сам с собой, как будто я на самом деле не с ним. — Никогда не думал, что буду так сильно хотеть тебя. Ты всегда так некрасиво себя ведёшь. Никогда не подозревал, что внутри тебя сокрыта такая красота.
— Тебе стоит остановиться, пока ты не наговорил чего-нибудь лишнего, — предупреждаю я, но его уже не остановить.
— Я говорю серьёзно. Это никуда не денется. Никогда не мог смириться с твоим образом жизни, но, чёрт возьми, я буду мечтать о тебе и этом моменте всю оставшуюся жизнь.
 
— Мой образ жизни? — спрашиваю я, зациклившись на этом слове.
— Я зарабатываю обычные деньги, о чём ты уже знаешь. Моя семья была очень бедной, мой отец сидит в тюрьме, — он пожимает плечами, как будто это всё объясняет.
— Значит, ты можешь быть только с тем, у кого есть родственник, заключённый в тюрьму? — саркастически спрашиваю я.
— Что? — его глаза сужаются, гнев явно нарастает. — Ты же знаешь, что я не это имею в виду.
— Тогда что ты имеешь в виду? — спрашиваю я, отталкивая его назад, сажусь и скрещиваю руки на груди, пряча влажные пятна на моих сосках, где он их сосал, и пытаюсь игнорировать ощущение материала, царапающего чувствительные вершинки.
Он стоит, глядя на меня сверху вниз.
— Саша, твои родители возненавидят меня. Вы бы посмеялись, узнав, насколько скудны мои сбережения. Тебе бы не понравились те места, которые я посещаю. И тебе определённо не понравится, что единственный смокинг, который у меня есть — это тот, который я надену на эту свадьбу, и он арендован.
Моя кровь закипает, когда вспыхивает мой гнев. Мы знакомы восемнадцать лет, но Деклан меня совсем не знает. Он думает, что меня волнует богатство. Что я забочусь о социальном статусе. Он думает, что меня волнует мнение моих родителей! Неужели он настолько слеп?
— Я думаю, тебе лучше уйти. Я устала, и считаю, что мы отлично отделали Боуэна, — говорю я ему вместо того, что действительно хочу сделать, а именно закричать ему в лицо о том, как он ошибается во мне. Какой в этом смысл? Зачем ему менять своё мнение о том, кто я на самом деле, когда это всё равно ни к чему не приведёт? Деклан, очевидно, видит во мне только мелкую, жадную до денег, социальную дуру, если он действительно думает обо мне все это.
Деклан прищуривается.
— Ты сердишься на меня?
«Да!»
— Нет, я устала. Я не спала всю прошлую ночь, присматривая за тобой, а сегодня была занята весь день. Мне нужно поспать, чтобы не упасть в обморок во время свадьбы.
— Кстати, о прошлой ночи, я думаю, ты должна извиниться передо мной, — раздражённо сообщает он мне.
Моя кровь определённо сейчас вскипит.
— Вообще-то это ты должен благодарить меня, так что давай считать, что мы квиты. Выметайся.
— Благодарить тебя? Ты что, спятила?
— Да, определённо. Итак, дама попросила тебя покинуть её комнату. Ты серьёзно собираешься проигнорировать мою просьбу? — я продолжаю смотреть ему в глаза, стараясь говорить нейтральным тоном.
Я не хочу, чтобы он понял, что я зла и расстроена.
Деклан ещё немного смотрит на меня, потом качает головой и направляется к двери.
Никто из нас даже не снял одежду, так что ничто не мешает ему немедленно сбежать. Он уже застегнул ширинку на джинсах, но всё равно не уходит, просто держит руку на дверной ручке и смотрит на меня.
— Не знаю, что тебя так расстроило, но не думай, что я когда-нибудь забуду, что произошло между нами сегодня вечером, — и с этим прощальным замечанием он уходит.
Я бросаюсь обратно на кровать, раскинув руки, и удивляюсь, как, чёрт возьми, я только что попала в эту передрягу.
Почему один из моих самых горячих оргазмов должен был быть именно с Декланом Локвудом? Почему я решила оспорить глупый комментарий Боуэна? Он причина, по которой мы разделили тот горячий поцелуй, и то, что произошло в моей комнате, было прямым ответом на это. И почему, чёрт возьми, Деклан должен так потрясающе целоваться?
Почему весь мир теперь прикалывается надо мной? Что я сделала, чтобы заслужить такую дерьмовую карму?
Конечно, я смогу избегать встреч с ним, несмотря на то, что мы оба участвуем в свадебной вечеринке и будем находиться в непосредственной близости друг от друга.
Это ведь выполнимо, верно?
Да, мне тоже кажется, что я размечталась.