Алые небеса Сеула

Длинные изогнутые ресницы начинают быстро моргать – потешно. Нежно-розовый румянец, раскрасивший щеки, сглаживает острые черты лица, превращая молодую женщину в смущенную старшеклассницу, – любопытно. Губы, и так припухшие из-за ранки, становятся еще сочнее – цепляюще…
Внезапно понимаю, что жуть как хочу к ним прикоснуться. Почувствовать пальцами, насколько те мягкие, теплые, отзывчивые… Осознание столь резко ударяет в голову, что инстинктивно отшатываюсь, упирая в брюнетку потрясенный взгляд, вскоре соскальзывающий в сторону. Неловко. Ужасно. А что, если она заметила?.. И, надеясь замести следы собственного замешательства, начинаю трагично охать, дабы отвлечь внимание пытливых глаз от истинных эмоций, вызванных их хозяйкой.
Работает! Янки хихикает, отшучивается, мигом находит тему для разговора, правда все ту же – насчет посещения больницы. Но, что важно, не догадывается о моем неконтролируемом системном сбое.
Я расслабляюсь. На пару минут даже перестаю отслеживать действия «медсестры», но вдруг ее тонкие пальчики смело ныряют под разорванную ткань моих джинсов, пытаясь добраться до раны на колене. И совершенно невинное прикосновение запускает по телу электрический импульс.
– Эй-ей! – вскрикиваю я, резко отодвигаясь. – Это уже слишком, дальше сам справлюсь! – Не понимаю почему, но от мысли, что Мэри будет шарить у меня под одеждой, хотя происходящее совсем не имеет сексуального подтекста, сводит желудок.
Или не желудок?.. Бр-р-р-р. Пора срочно заканчивать лечебные процедуры, пока не заглючило! И только я решаю встать, как мисс Хоук, с надменным видом узурпатора отбрасывает мои руки, закрывающие прорезь на колене, опять забираясь под ткань, оставляя на ране смачный слой мази и что-то приговаривая.
– Не будь ребенком, – в итоге усмехается она, размазывая лекарство по коже.
Какая упрямая!
Ладно. Нужно подумать о чем-то другом, абстрагироваться. Например… Ну… Хм, а руки-то у нее холодные… Замерзла? Может, отдать куртку? Пальчики изящные, тонюсенькие. Ногти короткие, аккуратные. Люблю, когда у девушек…
ЧТО?! Стоп! Соджин, давай завязывай!
Хмурюсь. Отворачиваюсь, зависая взглядом на… Фиг его знает на чем, главное – не смотреть на янки.
Спустя минуты три Мэри наконец-то заканчивает лапать мои конечности, и я вроде как могу по-настоящему расслабиться. Но очередная благодарственная речь девушки встает поперек горла удушливым комом.
Да уж и впрямь герой! Сначала чуть не угробил, а потом спас! Самому тошно!
От угнетающего приступа самобичевания спасает вопрос: что я тут делаю? И действительно, что? Интересно, как отреагирует «леди в беде», если выяснит правду, не всю, конечно, а лишь ту, что причина моего нахождения здесь – она.
Мэри безотрывно смотрит в мои глаза. Ожидание делает ее взгляд по-детски наивным, открытым и трогательным.
Сердцу становится тесно в груди из-за чувства вины, и я решаюсь повторить фокус с отвлечением внимания, тыча американке в бедро поврежденным коленом.
– Ты обещала подуть… Жжется!
Хоук теряется, но вникает в суть просьбы и наигранно закатывает глаза, мол, Соджин, ты охренел.
Выглядит безумно мило, ОПЯТЬ… и побуждает меня не только широко улыбнуться, но и выложить всю подноготную.
– Я знал, что ты будешь искать способ слить меня сегодня. Поэтому приехал к отелю раньше.
Ловлю на себе не то удивленный, не то возмущенный взгляд, легонько усмехаясь.
– Чего смотришь? Нужно было соврать, что наша встреча случайность? Брось! Мы ведь оба работаем с цифрами, кодами, закономерностями и в курсе – вероятность подобного совпадения равна нулю. В общем… – Пожимаю плечами, с намеком, мол, а что, собственно, тут такого… и, не давая девице опомниться, спрашиваю в лоб: – Хочешь съесть что-нибудь корейское? Как-то неправильно в первые вечера за границей лопать вафли, которые готовят везде одинаково. Острое любишь?
Мэри растерянно кивает. Я, не теряя ни секунды, вскакиваю на ноги, забывая про фееричное столкновение с асфальтом. Однако тело помнит и мгновенно дает об этом знать – из груди вырывается сдавленный выдох. Девушка, подмечая его, начинает подниматься со скамейки, но я резко выбрасываю вперед ладонь, препятствуя ее порыву.
 
– Все норм. Жди здесь. Я сейчас! – И скорым шагом, насколько позволяет колено, направляюсь обратно к месту икс.
Затем на параллельной улице нахожу супермаркет и ресторанчик быстрой еды. Заказываю две порции умеренно острых ттокпокки [22], полагая, что Мэри недооценивает могущество корейских специй, а еще парочку корн-догов с сыром и стакан лимонада в непрозрачном бумажном стакане, куда позже намереваюсь перелить соджу. Сгодилось бы и пиво, но стресс после аварии да снедающий стыд за содеянное требуют градус повыше.
Возвращаюсь к заскучавшей девице. Пару минут наблюдаю за ней из тени: сидит, любуясь заходящим сеульским солнцем, болтает ногами прямо как маленький ребенок. Милашка, такая беззащитная и… красивая… Ащщ! Ну что со мной сегодня? Головой же не бился, а мысли лезут странные, совсем мне не свойственные.
Чертыхаюсь и твердым шагом направляюсь к скамье, типа такой невозмутимый, холодный и равнодушный. Молча достаю из пакетов еду, выкладывая между нами, как бы провожу разделительную черту. Вручаю американке сосиску на палке. Открываю стакан с лимонадом и без сожалений выплескиваю содержимое в траву, тотчас наполняя емкость соджу, купленным в супермаркете. Не могу ждать. Мозг разорвет, если не сдобрить его каким-нибудь успокоительным. Еще и чертов закат, играющий на лице спутницы золотисто-алыми бликами…
Ненавижу закаты! Не выношу до скрипа зубов! И дело вовсе не в Мэри или ситуации в целом. Но так уж сложилось, что в моей жизни всегда, АБСОЛЮТНО ВСЕГДА, все самое непоправимое случается на фоне кроваво-алых небес!
  
Глава 12
 
Мария Соколова
 
Вместо желанного ответа мистер, нет, господин Ли (в Корее вроде так принято, я – в режиме адаптации) тычет мне в бедро ногой с каким-то уж слишком хитрым взглядом. В ответ смотрю непонимающе.
– Ты обещала подуть… Жжется! – жалостливым голосом поясняет он, подавляя ухмылку.
Цокаю языком, кривлю губы, а после гляжу на собеседника так, чтобы без слов понял: «Ага, сейчас же».
Вот дурачок! Кто бы мог подумать, что он способен на подобные глупости? Впрочем, я одобряю. Соджин мне определенно импонирует. Хм, не могу припомнить, доводилось ли раньше видеть его искреннюю улыбку? Прежде она в принципе не появлялась или я не обращала внимания? При этом парень, э-э-э… выглядит живее? Да, именно! Обычно, исключая «хищный взор» в номере, он кажется отстраненным, холодным, сдержанным, словно не с человеком болтаешь, а с новой версией андроида.
Хотя нет, стоп, было у Ли и другое выражение лица, в кофейне – до боли раздражающее высокомерием! Даже вспоминать не хочу! Тот парень мне не нравится: бесит до дрожи в кончиках пальцев. Противный, заносчивый и никогда бы не стал помогать незнакомке на улице, провожать на собеседование и уж точно не понес бы на руках в больницу!
Ой! Похоже, отвлекаюсь от сути… Удивительно, насколько сильно может сбить с мысли одна-единственная улыбка. Но о чем я? Ах да: почему Соджин очутился здесь?
Смотрю на парня в ожидании. Он медлит с ответом. Наверное, выдумывает невероятную историю, как бороздил просторы соседних галактик на стальном коне, а путь по звездам случайно завел его в богом забытую подворотню, где, подобно рыцарю в черных доспехах, ему пришлось спасать меня от ревущего монстра.
Разумеется, Ли так не скажет, ответит нечто вроде: «Проезжал мимо», – а то и вовсе молча пожмет плечами. Но нет… Сегодня все иначе!
Парень говорит ПРАВДУ, и я окончательно теряюсь, пытаясь понять, не послышалось ли мне. Он действительно признался в том, что следил за мной? Прямо в лоб?