Массандрагора. Зов Крысиного короля
– Думаю, нет, – медленно проговорил блондин. – Ведь проверить, что именно тебе сделали, в этих условиях невозможно, – он обвел комнату рукой. – А твое личное дело еще, наверное, не исправили. Бюрократии у нас хватает, знаешь ли… Честно говоря, я еще сам не решил, что с тобой делать. Чует мое сердце, что-то здесь не так. Может, ты как хакер выполнил некое важное задание, а потом тебя заставили его забыть. Может быть такое? Легко. И гуманно, согласись. В прежние времена просто закатали бы в бетон, и дело с концом. Смотришь ведь остросюжетные фильмы? Ну вот.
– Но я-то не хакер, я вообще программирую довольно слабо, – возразил Пашка.
– Так ты этого просто не помнишь!
– Но я же не мог им стать за пару месяцев!
– А по нашим сведениям, за два года! Может, в тебя запихнули ложные воспоминания?
– А такое возможно?
– Не слышал о таком, но исключать нельзя. Дело в другом – зачем?
Они помолчали. Толстяк думал. Пашка ждал. Прошла минута, вторая, началась третья… Что он тянет? Боится?
– А что это за тестер, которым вы меня проверяли? – спросил Пашка. – Ну, коробочка с лампочкой?
– Чекер. Это называется чекер, – задумчиво пробормотал толстяк. – В тебе сидит уникальная биоэлектрическая метка, мы ловим конфигурацию создаваемого ею поля, а затем сверяем ее по базе данных наших сотрудников… В общем, ничего сложного.
– И как эта метка во мне оказалась?
– Видимо, завербовали тебя когда-то. Оттуда и метка…
– А подделать ее можно?
– Нельзя. Много раз пытались, но в этом ее смысл – в неподдельности, понимаешь?
– Ну а саму базу данных можно же взломать и подменить код прямо в ней? Или перехватить линию передачи данных и на лету подменить неправильный код на правильный? Или просто заставить этот чекер выдать нужный сигнал в нужный момент? По-моему, это проще всего.
– А говоришь – не хакер! – рассмеялся блондин.
– Так это же очевидные вещи… – пробормотал Пашка.
В комнату заглянула связная.
– Что у вас тут: все нормально, Гельмут? – спросила она. В ее губах дымилась сигарета.
Блондин кивнул.
– Прописать ему, что ли, порошочки?.. – протянул он. – Так ведь что-то не то с ним…
– А что такое?
– Не сходятся некоторые даты и факты, не вяжутся между собой…
– Значит, я не подстава, – подал голос Пашка. – Логично?
– Почему это?
– Подстава так криво не делается. Тогда даты вязались бы, как ты заметил.
– Слабый довод, – покачал головой Гельмут, – ты ведь вообще можешь не знать о том, что являешься подсадной уткой! Хорошо, я все же рискну, и мы попытаемся помочь тебе. Неофициально. Совсем неофициально, ты меня понимаешь?
– Понимаю.
– Ни черта ты не понимаешь… Лизка, принеси-ка розовую.
Лиза равнодушно пожала плечами и исчезла, плотно прикрыв за собой дверь.
– Будешь колеса катать, – тем временем заявил Гельмут. – Курс долгий, может занять до месяца. Но ты – странноватый случай, так что ничего гарантировать не могу.
Пашка промолчал, не зная, как реагировать. Он ожидал, что у них тут высокие технологии, лаборатория, томография и синхрофазотроны, мертвенный свет люминесцентных ламп, ну хотя бы хирургический стол, а они ему какие-то самодельные порошочки предлагают! Колеса, значит? Очень интересно! Это что, наркопритон? Наверняка варят всякую дурь, а потом испытывают на дурачках вроде него! Может, еще неделю назад он был как раз у этих двоих и валялся тут в соседней комнате в бессознательном состоянии? И вот он, идиот, повелся на полную белиберду и по собственной воле снова здесь!
Вошла Лиза и протянула небольшую продолговатую таблетку бледно-розовой окраски.
– Положи под язык и соси, не глотай, – сказала она. – Невкусная, зато действенная, уж поверь.
Пашка неуверенно взял таблетку. Она была холодной. Держат в холодильнике?
– Первая бесплатно, – сказала девушка. – Затем по три тысячи.
– Что?.. По три тысячи?! Рублей?
– Хо! – уперла Лиза руки в бока. – А ты думал, я – мать Тереза, да? Рублей, рублей! У нас тут не благотворительный курорт!
Ну кто бы сомневался!
– И сколько их нужно всего, таблеток-то?
– Обычно семь-восемь. Для тебя, забывчик, не знаю. Может, и больше. А может, и меньше, но это вряд ли.
Пашка посмотрел на Гельмута. Тот виновато развел руками, мол, все это просто бизнес. Пашка нахмурился, протянул было таблетку обратно, замер, опять поднес ее ко рту, снова задумался…
– Тебе решать, – сказал толстяк. – Мы не настаиваем. Но не жди чудес, особенно поначалу. Но первая-то – бесплатно!
Ага, всегда так говорят. Бесплатный сыр…
– Принимать каждые четыре дня, желательно перед едой, – продолжала Лиза, словно профессиональная медсестра. – Алкоголь пить нежелательно. После каждого второго приема – к нам на контроль, если так можно выразиться. По записи. – Она подмигнула.
– Да не бойся ты, не наркотик это, – усмехнулся блондин. – Мы таким не балуемся. Только иногда раскуриваем… трубку мира.
– Точно, – кивнула девушка.
– Но тебе не предлагаем. Во избежание.
В приоткрытую дверь вошла белая ухоженная кошка. Презрительно посмотрев на Пашку зелеными глазами, она уселась посередине комнаты и принялась методично вылизывать свою холеную шерстку. «Да они тут все поголовно блондины», – хмыкнул про себя Пашка, приоткрыл рот и…
– А где вы их берете? – напоследок спросил он с напускным подозрением.
– Варим по проверенному рецепту. Или ты думаешь, их можно взять в ближайшей аптеке? – усмехнулся Гельмут. – Ешь уже. Хуже не будет.
Пашка вздохнул и положил таблетку под язык. У нее оказался кисловатый яблочный привкус.
– Ну как, не страшно? – спросил толстяк.
Пашка покачал головой. Язык тут же немного онемел, затем на несколько секунд в ушах появился шум. Потом таблетка стала очень горькой. Наркота какая-то… Подсадят на эту гадость и начнут затем тянуть деньги.
– Побочных эффектов почти нет, – говорил где-то вдалеке Гельмут. – Ну, после пятой-шестой таблетки может немного тошнить, бессонница там, резь в глазах, понос, но это все фигня. Почки с печенью не посадишь, волосы не выпадут. Но часто такую процедуру проводить, конечно, нельзя, скрывать не буду.
– Если есть деньги, можешь сразу купить еще, – предложила Лиза. – Хотя бы две-три штуки. А то часто встречаться будет проблематично, сам понимаешь. Мы люди скрытные и очень занятые.
Пашка с недоверием посмотрел на нее.
– Потом. Сейчас денег нет.
– Ну, как хочешь… Да, и еще – пей больше воды, чтобы метаболиты скорее выводились.
Пашка сидел на лекции профессора Жолданова, сгорбленного нудного старика, и красными, воспаленными глазами пялился в окно, ничего за ним, однако, не замечая. Зато он буквально чувствовал, как клетки его мозга шевелятся, растут, обмениваются всякой разной информацией, поднимают «архивы» уже давным-давно забытых воспоминаний, перетасовывают их и проталкивают на уровни выше. Будто у этих нейронов выросли крылья, с них стерли пыль, заправили топливом и дали мощного пинка, напоследок наказав: «Вспоминайте! Вспоминайте! Вспоминайте!», работал конвейер, крутились шестерни, тарахтели миллиарды маленьких моторов и насосов, перекачивая драгоценные порции мозгового сока – вверх-вниз, вверх-вниз.
У него чесался мозг. Реально чесался! Как будто там выросли волосы! От каждой клетки, каждого аксона тянулись маленькие шевелящиеся волосики и щекотали, щекотали, щекотали… Иногда это было просто невыносимо. Хотелось хохотать и бить ладонями по столу. Но он сдерживал себя. Наверное, стоило посидеть пару дней дома, но ведь обещанный курс лечения мог затянуться на целый месяц…
Но самое главное заключалось в том, что таблетки работали. После первой из них Пашка, конечно, не почувствовал ничего. Может, лишь некоторое возбуждение и легкость в голове. Правда, на следующий день вдруг ни с того ни с сего вспомнился школьный стих Пушкина и прошлогоднее расписание гатчинской электрички – дословно. Это было неплохо, но все еще недостаточно. По-видимому, какой-то эффект присутствовал, но сможет ли он победить амнезию полностью?