Браконьер. Назад в СССР. Книга 1

– Потом покажешь! – кивнул лесник.
Через несколько минут я увидел еще следы, но уже покрупнее.
– А кроме волков тут хищники еще есть? Ну, рысь там или барс?
– Конечно, есть, а как же. В тайге – все есть. Правда, медведя я здесь давно уже не видел… Ушли они отсюда, а причин много.
Для меня все было в новинку, поэтому я жадно впитывал всю информацию, которой делился опытный охотник. А тот, несмотря на манеру общения, и рад был что-нибудь рассказать, главное – вопрос правильно задать. Видимо, старику льстило, что рядом есть уши, готовые слушать его речи. Только вот рассказывать-то, он рассказывал, но все как-то в общих чертах. Без подробностей.
Пока я слушал – понимал, что раз я попал в пятидесятые годы, то нужно как-то крутиться и выживать. Нужны знания, навыки. Нужна информация. Ведь каждый знает – осведомлен, значит, вооружен! Чую, непросто мне будет, ой непросто. Из двадцать первого века, в глухомань пятидесятых годов двадцатого века…
– Ну что, Женька, держишься еще? – усмехнулся лесник, когда мы обошли довольно крутой холм у подножия и поднялись на следующий, пусть и пониже.
– Нормально, – проворчал я, перебирая уставшими ногами. Тяжелые и неповоротливые кирзовые сапоги быстро дали мне понять, насколько я не готов. И хотя, во времена срочной службы мне еще довелось их носить, эти ощущения были благополучно забыты.
Мышцы ныли так, что казалось, ступни вот-вот отвалятся. Пальцы свернулись в трубочку – я их даже не чувствовал толком. Но это все ерунда, ничего там не отвалится и не отмерзнет. Обычный человек моего возраста вполне способен идти до двадцати часов в день. Главное, что происходит в голове, и как себя настраиваешь на то, что предстоит сделать. Мозг управляет телом, а самоконтроль в этом плане – отличный союзник. И все же я упорно шел вперед, игнорируя усталость.
– А ты молодец, терпеливый, – похвалил Матвей на очередном небольшом привале. – Думал, жаловаться начнешь, ан нет… Держишься!
Если уж говорить честно, то я был сбит с толку. В прошлой жизни тело-то у меня было закаленное и тренированное, воля тоже. Я неоднократно был в изнурительных двадцатикилометровых марш-бросках, бывало, не спал по трое суток и питался одними концентратами… Был в пустынных равнинах Монголии, в горах Урала и Адыгеи. А здесь не пойми что: сознание и память мои, а тело – нет. Неадаптированное оно, несмотря на то, что реципиент вроде как был охотником, пусть и браконьером. Мозги понимают, что путь невеликий, а тело устало, хоть волком вой. Но чего уж греха таить, я боялся показать слабость перед Матвеем и ударить лицом в грязь – опять фыркать будет. Не привык я жаловаться. Мне даже казалось, что он только и ждет, когда я упаду на снег и попрошу отдыха.
Вообще, старик был хоть и вредный, но постепенно я понял, что все это показуха. На самом деле он был относительно добрый и отзывчивый, хоть и черствый, как ржаной сухарь. Видать, нечасто старик с людьми время проводил.
– Диву даюсь, я Женька! – Матвей Иванович посмотрел на меня как-то иначе. – Смотрю на тебя и думаю – знаний ноль, опыта тоже. Нетерпеливый, но настойчивый. Самоуверенный, а неподготовленный. Еще и стремления с избытком. Как же ты из своего Сочи сюда-то попал?
Я ничего не ответил. Лишь вздохнул и плечами пожал.
Ну не говорить же ему, что я гость из будущего, в самом-то деле? Еще подумает, что я головой тронулся, возьмет, да и бросит здесь. Врачей я не боялся – психушек в тайге не было тогда.
Однако зря я опасался – старик задавал вопросы просто так, для поддержания беседы. Вряд ли его действительно интересовало, как я сюда попал… Хотя, по его лицу и не скажешь, что, правда, а что нет.
– Гляди-ка… – снова вооружившись биноклем, произнес он. – Вон там, впереди, слева. Реку видишь? Узнаешь места?
Я повертел головой и заметил, что с этого места открывается довольно неплохой вид. Впереди, за деревьями, примерно в километре была видна извивающаяся речушка, куда меньше той, по которой я перемещался на плоту.
– Вижу, но не узнаю. А это что за река?
 
– Я ее Прорвой зову. Как раз пойдем вдоль нее. В этом районе много рек, да и озер хватает, – пояснил старик. – Богата область на это дело. Потерпи, еще несколько километров и доберемся до Соболевки. Дом у меня там стоит. Вообще, мной не одно зимовье по этому району построено, но сейчас нам туда не нужно.
Вдруг мой желудок предательски заурчал.
– Да ты, я смотрю, голодный? – произнес он.
– Ну да. Очень. – не выдержав, согласился я. – Со вчерашнего дня ни крошки во рту. На плоту ничего съестного не было, а единственную найденную банку консервов при появлении медведя я бросил. Удалось лишь рыбу поймать, да на костре запечь.
– Чего ж сразу не сказал? – прищурившись, проворчал тот. Легко скинул с широких плеч вещевой мешок, развязал и вытащил оттуда сверток белой ветоши, в которую было завернуто два куска вяленого мяса и несколько сухарей. – Держи. Негусто, зато самое то, чтобы голод заглушить. Для начала хватит, а там и до поселения доберемся. Там и горячая еда есть, а если поднапрячься, то и банька будет.
– Спасибо. Отлично. А то еще немного и у меня желудок от голода к позвоночнику бы прилип. Долго еще идти?
– Дотемна дойдем. Но это если не тащиться, как черепаха.
Последнее было камнем в мой огород, но я не стал на этом зацикливаться.
Я прямо на ходу с жадностью вгрызся зубами в вяленое мясо. Что бы это ни было, но оно оказалось на редкость вкусным, хотя слегка жестковатым и пересоленным. Сухари были самыми обыкновенными, из ржаной муки, но тоже весьма неплохими на вкус.
Минут за десять я все это умял, сразу понял, что самочувствие стало лучше. Благодарный желудок перестал урчать и стал вести себя куда тише. Я взял флягу и хотел было запить, но лесник меня остановил.
– Что там у тебя? – спросил он. – Вода?
– Ну да.
– Повесь обратно. На вот, попробуй это, – он снял с пояса свою флягу и протянул мне. – Вряд ли ты такое в своем Сочи пробовал.
Я, кстати, обратил внимание, что у него на поясе, на широком ремне висело сразу две фляги. Видать, только одна из них предназначена для воды.
Откупорив алюминиевую крышку, я сначала понюхал. Ощущался сладковатый цветочный запах, но вместе с тем, немного на квас смахивало. Однако, когда я попробовал, то обалдел.
– Отец, да это ж медовуха! – удивленно воскликнул я, опознав напиток. – Причем шикарная!
Медовуха действительно была отменная, на травах. Чувствовалось, что старик туда еще чего-то намешал, но это было только во благо.
– Гляди-ка, угадал, – довольно крякнул Матвей Иванович. – Она самая. Где это ты медовуху пробовал?
– На Кавказе тоже в лавках купить можно!
– Купить? Где, в горах, что ли? – тот почесал седую бороду. – Что ты мне сказки рассказываешь? Кто ж ее продавать будет?
– Там продают, – авторитетно заявил я. – А медовуха превосходная.
– При ежедневном употреблении в небольших количествах, здоровье поправляет. Ну все, хватит на первый раз. Много такого напитка пить нельзя, а то желудок встанет.
Я сделал еще глоток и передал флягу обратно.
Мы продолжали путь. Близился закат.
В какой-то момент я сам не заметил, как лес вдруг расступился и перед нами развернулся поселок. Сначала мы миновали старую, потемневшую от времени деревянную ограду, состоящую из тонких бревен. Никакой защитной функции она не несла, лишь отделяла лес от поселка. Ну и чтобы скот не разбежался, правда, такового я здесь не увидел. Какой же скот зимой?
Рядом пролегала прокатанная машинами грунтовая дорога. Как раз в этот момент, из-за поворота показался темно-зеленый грузовик, какие я много раз видел в советских фильмах.
– Ох ты ж… – пробормотал я, во все глаза глядя на ЗИС-5, самый массовый грузовик времен ВОВ и послевоенного периода. – Так это правда?!
И выглядел он не как восстановленный, а будто бы недавно сошел с конвейера. На крыше и тентованном кузове лежал снег.
– Что ты там бормочешь? – обернулся ко мне егерь.