Первый поход (СИ)

Вдруг взор генерала Ли затуманился. Он покачнулся, поднял вверх руку, словно, защищаясь от чего-то, а потом крепко ухватился за поручень, чтобы не упасть. Ли Чжонму удивленно оглядел пространство вокруг себя и еле слышно произнес:
— Мэр… мо.
Корабельный служка, преодолевая робость, кинулся к генералу с поклоном:
— Нужна ли тебе какая-то помощь, сиятельный господин?
Генерал удивленно посмотрел на него. Страшная мысль посетила Гванука: генерал был уже сед и прожил много лет; вдруг сиятельного сейчас поразила старческая немочь, как некогда и его прадеда, главу клана О. Страшная, страшная мысль! Сравнить благородного господина с простолюдином… По счастью, генерал Ли разомкнул свои уста и произнес:
— Да… — и оперся дрожащей ладонью на тонкое плечо маленького О.
— Прости… Я забыл помнить имя?
«Забыл⁈» — ужаснулся корабельный служка.
— Что ты! Откуда сиятельному знать имя нижайшего?
Генерал Чжонму снова долго смотрел на Гванука. Как будто, мысленно перебирал в руке четки.
— Следовательно… Пытаю необходимость вызнать… имя.
— Ничтожного зовут О Гванук. О из Мунгёнхэ.
— О? — глаза предводителя сузились. Наконец, на его лице появилась живая эмоция. Правда, этой эмоцией оказалась насмешка. Но ничтожному члену экипажа величайшего мэнсона к такому не привыкать.
— О — имя сказанного? — уточнил Ли Чжонму.
— Гванук, — бесцветным голосом уточник паренек. — Но как будет угодно сиятельному господину…
— О… вызывает удовольствие, — генерал даже крикнул погромче. — Эй, О!
— Рад служить! — Гванук поклонился бы, да старый генерал опирался на его плечо.
— Усталость… мучительна, О, — вздохнул Ли Чжонму. — Тяжесть… бытия. Требуется…
— Сиятельный хотел бы отдохнуть в своих покоях? — Гвануку нестерпимо было слушать, как великий предводитель тяжко подбирает неудачные слова, что он решился перебить его.
— Да! — чересчур радостно воскликнул тот. — Мудрость юность! Покои! Там!
«Отвести его? — спросил себя служка. — Видимо, он этого хочет».
— Прошу, господин, — он осторожно развернул генерала и повел к покоям, до которых было меньше десяти шагов.
Покои — это, конечно, громко сказано. Но их мэнсон настолько огромен, что на нем даже получилось возвести надстройку — в аккурат, между кормовым подъемом и толстой мачтой. Именно из-за надстройки этот корабль и стал флагманом. Ведь здесь великий генерал и предводитель похода возмездия мог дождаться высадки в относительно комфортных условиях. Сорок лет побед и славы были достойны большего… но большего во всём Кодже еще не нашлось. А дворцы еще не научились плавать.
Стражники у входа поспешно распахнули дверцы «покоев» и согнулись в почтительном поклоне. Вконец оробевший Гванук ввел командующего внутрь и помог усесться на закрепленную к полу постель. После чего, наконец, смог выразить почтение и сам: склонился, опустив взгляд в пол, и начал потихоньку пятиться. Его работу никто за него не сделает. А вот наказать…
— Стоп! — слегка испуганно махнул рукой генерал Ли. — Покидать… не следует!
Юный О замер. Выпрямиться? Служка не решился.
— Требуется… дойти в… непосредственную близость, — опять странно изъявил свою волю командующий.
Гванук всё-таки распрямился и сделал три маленьких шага вперед. Еще ближе? Нет, он не решается.
— Повествуй! — решительно приказал Ли Чжонму.
— Что? — испугался О Гванук.
— Всё! — рубанул рукой старый генерал. — Кто ты? Откуда? Как здесь? Зачем? Что делать?
Пока сиятельный не вспомнил все известные вопросы, юный моряк начал рассказ о себе. Как с младых лет матушка обучала его сложному искусству прислуживания. Клан О всегда славился отличными слугами. Однако, к несчастью, последние десятилетия были крайне благосклонны к землям Мунгёна, смертей стало совсем мало, и поколение Гва разрослось без меры — слуг стало намного больше, нежели господ, которые в тех нуждались….
— Медленность! — ворчливо перебил Гванука сиятельный Чжонму. — Категорически необходима медленность.
Испуганный О резко снизил темп своей речи. Он даже начал было говорить по слогам, но, заметил, что так великий генерал Ли хмурится еще больше.
 
Мальчик рассказал командующему, как совершенно оголодав, он отправился на юг, в Кодже, где, по слухам, работа имелась для всех. И не ошибся. После нескольких дней поиска, весной, вскоре после начала года, он ухитрился пристроиться на этот корабль. Служкой. На многие суда берут таких мальчишек для грязной работы, чтобы за несколько лет из самых крепких сделать настоящих моряков. Конечно, обычно сюда попадают мальчишки из береговых городов и селений, те, что хорошо знакомы с морем… Но в этом году брали всех. Ибо столь великий флот готов был пожрать всё население Чосона.
— Вот и вся моя история, сиятельный господин, — старательно поклонился Гванук.
— Нет, — рассердился генерал Ли. — Не вся. Повествуй… продолжение.
— Что же? — испугался служка.
— Любое восхотение, — для убедительности Ли Чжонму пристукнул кулаком по мягкой постели. И добавил. — Но медленность.
Нет ничего хуже безграничного выбора. Юный О растерянно замер, не в силах придумать тему для рассказа. Но нетерпеливое покашливание с постели помогло. Служка принялся рассказывать о своей работе на корабле; о том, как ранее поразил его остров Кодже; насколько он непохож на горы Мунгёна. Рассказал о матушке и большом клане О. Так разошелся, что даже рассказал о прадеде, который в прошлом году внезапно выжил из ума и быстро превратился из гордости клана в его позор.
Тут Гванук испуганно спрятал язык за зубами, ужаснувшись двоемыслия сказанного… Но сиятельный Ли не обратил внимания. Причем, всё долгое время рассказа слушал он с величайшим вниманием. Порой даже губами проговаривал то, что рассказывал Гванук. Изредка он выставлял ладонь со словами «востребовано повторение» — и служка пересказывал заново.
Долго. Непозволительно долго длился его рассказ. А ведь на палубе всё это время валялись так и не убранные канаты. Надзирающий Куй от него за это живого места на спине не оставит.
А сиятельный Ли всё не унимался…
Ему явно становилось лучше. Глаза оживленно бегали по каюте, сам он уже полулежал в вольготной позе.
— Вот что, О, — остановил он, наконец, служку. — Ты превосходный… молодец. Повествуй же мне: какая помещается в тебе… лелейная мечта?
— Служить тебе, сиятельный господин, и благу всего Чосона — есть моя единственная и глубочайшая мечта, — радостно склонился в поклоне Гванук.
Казалось бы, так просто. Но краем глаза он заметил, что генерал Ли недовольно скривился.
— Прямо. Будь прям! — приказал он. — И нет. Изведи из себя… пустое. Востребована честность… Честность самого нутра. Твоя мечта, О. Какая самая мечта?
Гванук застыл. Чтобы высшее существо интересовалось его мечтами? Но генерал пытливо смотрел на юного О и на самом деле (!) ждал ответа.
— Сиятельный… Меня всегда учили служить… Это я и мечтаю делать. Ну… Если бы предки смилостивились, и я мог служить самому королю во Дворце Кёнбок… Или даже… императору…
Последние слова Гванук говорил почти шепотом, в ужасе от самого себя. Но он с детства слышал чудесные истории об императорском дворе Великой Мин. И если бы он мог, хотя бы, мыть полы, по которым шагает Сын Неба…
— Хахаха! — странно засмеялся генерал Ли. — Вот это мечта… Прислушайся, О: я способен изготовить исполнение. Хочешь выслуживать рядом с императором — будешь! Испытываешь доверие?
Испуганный служка лишь коротко закивал. Да и как бы он посмел сказать «нет» командующему? Сиятельный Ли сразу забудет свои слова… или? Вдруг он, и правда, в силах доставить его в Запретный город Северной Столицы?
Маленькое сердце в щуплой груди бешено колотилось от страха и надежд. Но старый генерал не дал ему время на отдых.
— Ничто или всё не доставляют… безвозмездно, О. Ты испытываешь понимание?
О да! Юный О очень хорошо испытывал такое понимание. Страх моментально победил жалкие надежды. Сейчас последует какое-нибудь страшное предложение… Гванук ждал чего угодно, но не того, что услышал.