Пока хватит сил (ЛП)

— И что? — осведомился Энтони. — Ты думал, что она недостаточно хороша для меня?
— Конечно, нет. Я просто не думал, что вы подходите друг другу. — Я насмешливо хмыкнул. — И я был прав. Вы двое тогда продержались вместе всего пять минут, — добавил я, не понимая, какое это имеет отношение к делу, но слова все равно вырвались у меня.
— Это было неподходящее время. Я играл в хоккей за Мичиган, а она была — Тар Хил5. Но… судьба снова свела нас в этом году.
— Ее мама, — напомнил я ему. — Она свела вас вместе.
— Да, да. В общем, Нат — милая девушка. Возможно, она слишком хороша для меня. Так что сделай мне одолжение. Не будь козлом и своди ее на эту вечеринку.
Она слишком хороша для тебя. Я оставил эту мысль при себе и снова попытался встать. На этот раз удачно: я подошел к панорамному окну и приложил ладонь к стеклу, любуясь потрясающим видом на город.
— Костюм висит у меня в шкафу. Ты его не пропустишь. Мои фанаты в Twitter проголосовали за то, что я должен надеть сегодня вечером. У нас одинаковый размер, он тебе подойдет.
— Твои фанаты проголосовали? — я рассмеялся и повернулся спиной к окну. — Мы действительно находимся на противоположных концах спектра жизни, не так ли?
— Да ладно. У меня вчера была игра, а сегодня целый день я занимался рекламой, и все затянулось допоздна. И теперь моему пиарщику нужно, чтобы я остался на выходные для еще какого-то дерьма.
Он старался убедить меня. Слишком старался.
— Твоя пиарщица горячая?
— Какое это имеет отношение к делу?
Я ухватился пальцами за переносицу и наклонил голову.
— Просто ответь на вопрос. — Я ненавидел не доверять брату, но он был профессиональным хоккеистом, и женщины бросались на него в каждом городе, где он бывал, так что…
— То, как она выглядит, не имеет значения. Я здесь для работы. Просто выручи меня.
Работа? Тогда почему я услышал на заднем плане звук, похожий на сирену, как будто кто-то только что выиграл на игровых автоматах?
Мой младший брат был в казино. Конечно. Азартные игры были второй любовью Энтони после хоккея. Папа научил нас играть в покер примерно тогда же, когда мы научились завязывать шнурки.
В те времена ставки копейками и пятаками были просто игрой, но теперь Энтони спускал деньги пачками и совершенно не понимал, когда нужно остановиться.
— Она знает, что ты не вернешься в эти выходные? — я почувствовал, что сдаюсь.
— Я подумал, что ты можешь сообщить ей об этом как-то помягче. Почему бы вам не использовать это время, чтобы познакомиться поближе. Научиться ладить. Я планирую скоро сделать ей предложение.
И на этой фразе мой придурок-брат завершил разговор.
И не взял трубку, когда я ему перезвонил.
— Энтони, — прошипел я и бросил телефон на кровать, после чего направился в душ.
Ванная комната была такой же шикарной, как и все остальное в его роскошной квартире. Я обошел стеклянную стену, чтобы попасть в душ, в котором было на две душевые лейки больше, чем нужно.
Я повернул каждую ручку, и поток воды смыл туман с моего мозга. В моей голове всплыли последние слова, сказанные Энтони во время разговора.
Подождите, он сказал, что собирается сделать предложение?
Вода, брызнувшая мне в лицо, предупредила о том, что я намок и все еще одет.
Черт бы побрал это сотрясение мозга.
Я опустил взгляд на ботинки и вышел из душа. «Котики» терпеть не могли мокрые ботинки. К счастью, я находился под струями душа недостаточно долго, чтобы кожа пропиталась водой.
Сняв обувь, я как можно быстрее стянул с себя остатки влажной одежды и поморщился, увидев свое отражение.
Из-за двух недель отстранения мои темно-каштановые волосы выглядели более растрепанными, чем обычно, а щетина на лице стремительно превращалась в бороду. Но именно мои глаза рассказали настоящую историю. Усталые. Призрачные. Старые.
Не просто так, наверное. За две недели после той операции я дважды терял сознание, о чем не сказал врачам, и приходил в себя после этих падений на землю с ощущением похмелья, но точно не от виски. Как бы мне ни хотелось снова оказаться на поле боя, я никогда не стал бы рисковать своими товарищами. Но как только моя голова встанет на место, я тут же вернусь. Как только доктор разрешит.
 
Помассировал виски, желая, чтобы головная боль прошла. Я отказался от более сильных лекарств, которые предлагал врач. Видел, что тяжелые лекарства по рецепту сделали с несколькими моими приятелями.
Вздохнув, я снова пошел в душ, на этот раз без одежды. Должен признать, что три насадки для душа ощущались хорошо, как массаж, особенно когда струи воды били по затылку. Экстравагантность имела свои преимущества.
Не знаю точно, сколько времени я просто стоял, пока на меня лилась вода, но в конце концов я взял одну из бутылочек и намылился. Когда почувствовал аромат лаванды, я понял, что это гель для душа Натальи.
Я поменял бутылочку на другую, пахнущую свежей мятой, которая, как я понял, принадлежала Энтони, и постарался смыть ее запах лаванды со своей кожи. Мне не нужно было чувствовать на себе запах этой женщины весь вечер.
Но повторное мытье тела не помешало мне вспомнить о том, когда я в последний раз видел Наталью.
На маминой вечеринке по случаю Четвертого июля. Когда соседский придурок-доберман побежал за белкой на заднем дворе и по пути врезался в Наталью.
Я был рядом и успел поймать ее, предотвратив падение в бассейн. Почему я ее спас? Потому что она была в сарафане. Меньше всего мне хотелось видеть Наталью в мокром сарафане. Видеть, как он облегает ее формы, словно ткань приклеена к ее потрясающему телу.
Но в тот невыносимо жаркий день Четвертого июля, когда я «спас» ее от бассейна, я притянул ее к себе с чрезмерной силой, в результате чего ее щека столкнулась с моей грудью.
Она подняла свои зеленые глаза, и я понял, что был слишком близко. Достаточно близко, чтобы понять, что она не пользовалась духами, и пахла только лавандовым средством для душа. В шоке от того, что сделал, я тут же отпустил ее.
Я нюхал девушку моего брата. Никакого сотрясения мозга у меня тогда не было. По крайней мере, я об этом не знал.
— Почему ты думаешь о ней? — Потому что увижу ее сегодня вечером. — А сейчас я разговариваю сам с собой. — Да, врачам об этом знать не обязательно.
Я быстро намылил волосы шампунем, но когда выключил душ, услышал, как кто-то окликнул меня:
— Эй, это я.
Оглядываясь назад, я должен был открыть рот и сказать: «Не входи. Это Райан».
Но вместо этого я схватился за полотенце, висевшее возле душа, когда дверь открылась.
В дверном проеме стояла Наталья. Глаза расширены. Губы приоткрыты.
Я ожидал, что она комично прикроет глаза руками, но нет, она медленно окинула взглядом мое тело. Не торопясь.
Я приподнял бровь.
— Наслаждаешься шоу? — не дожидаясь, пока ее глаза встретятся с моими, я закрепил белое пушистое полотенце на талии, а затем провел обеими руками по своим мокрым волосам.
Наталья молчала, не сводя глаз с моей груди, и я решил, что она разглядывает шрамы на ней. В том числе свежий, полученный после операции две недели назад.
Я прислонился боком к стене, забавляясь ее шокированным состоянием.
Но теперь настала моя очередь изучать, во что она одета. И это оказалось ужасной идеей. Ее Converse и узкие джинсы не были проблемой. Проблемой стала белая футболка без бюстгальтера. Очевидно, Бог испытывал меня.
Я не только мог разглядеть ее полную, округлую грудь, но и то, что ее соски напряглись, натягивая в ткань.
— Скажи мне, что ты пришла сюда не в этом, — прохрипел я, расцепляя руки.
— Подожди, что?
Я почувствовал, как ее взгляд метнулся к моему лицу, и проделал какой-то джедайский трюк, чтобы убедить себя поднять глаза.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она, вместо того чтобы ответить мне. — И почему ты голый?