Пока хватит сил (ЛП)

Может, мужчины и были вооружены, но у меня было множество способов расправиться с этими уродами.
— Но если вы обидели мою собаку, я сама вас убью, — добавила Саманта, ее голос был резким. Мне не нужно было оглядываться, чтобы понять, что она выглядывает из-за моего плеча и смотрит на незваных гостей.
— Может, я и убийца, но не причиняю вред животным, — небрежно заметил ближайший ко мне мужчина, когда я наконец поднял руки вверх, продолжая просчитывать свои дальнейшие действия. — Твоя собака спит.
Насколько я мог судить, акцента не было. Или они были отличными актерами, пытавшимися скрыть от меня свое происхождение. У обоих были темные волосы и глаза. Бороды. Примерно моего возраста, или на несколько лет старше. Ничем особо не выделялись, если не считать татуировок на тыльной стороне рук.
— Я здесь по поручению твоего брата. — Единственный мужчина, который говорил до сих пор, устремил свой взгляд на меня. — И не для того, чтобы причинить вред тебе или девушке. — Я заколебался от его слов, но, когда начал опускать руки, он жестом велел мне поднять их. — И мы не хотим затевать ссору с ее мужем. Наш человек следит за ним, пока он возвращается из садика с сыном, и у нас есть около четырех минут до того, как он будет здесь. Но нам понадобится всего две, — продолжил он, его тон был ровным и спокойным. Это лучше, чем раздраженный и нестабильный, подумал я.
— Если вы хотя бы подумаете о том, чтобы прикоснуться к моему сыну… — прохрипела Саманта, но, к счастью, она знала, что лучше не делать ничего неразумного и не бросаться на них.
Может, я и был спецназовцем, но я не мог броситься на этих двух парней, не поймав при этом пару пуль.
Предполагая, что говоривший с нами был главным, я сосредоточил свое внимание на нем.
— Что ты имеешь в виду, говоря о моем брате?
Он убрал пистолет в кобуру под пиджак, заменив его на телефон.
— Энтони сказал, что ты захочешь получить доказательства, что он жив, прежде чем мы перейдем к деталям.
Я нахмурился, все еще пытаясь понять, что происходит, и как мой брат умудрился вляпаться в неприятности на этот раз. Ведь иначе двое парней не стояли бы здесь.
Он положил телефон на пол и пнул его ко мне своим черным замшевым мокасином. Энтони сказал ему, что я опасен? Предупредил, чтобы он не подходил близко, иначе я его убью? Зачем ему помогать этому засранцу, если он сам в опасности?
— Подними его, — приказал он, и я быстро поднял телефон с пола. — Как видишь, Энтони держит сегодняшнюю газету «Нью-Йорк Таймс».
Я бросил быстрый взгляд на фотографию брата. Одетая козырьком назад кепка поверх его длинных вьющихся светлых волос. Белая рубашка, рукава которой закатаны до локтей, на предплечьях видны татуировки. Он сидел на стуле в спальне и держал в руках газету. Его зеленые глаза были устремлены в камеру. Никаких синяков или видимых повреждений.
— Сейчас мертвым он ничего не стоит для нас. Он должен нам слишком большую сумму.
Я издал низкий гортанный звук, сложив два и два вместе.
— Сколько денег вы дали ему для игры в казино?
— Мы не давали. Мы выплатили его долги, и теперь он должен нам. С процентами, конечно. Мы думали, что с его статусом знаменитости он подойдет для этого. Оказалось, что нет. — Он посмотрел на часы. Оуэн должен был скоро приехать.
— Сколько? — неужели Энтони уже спустил все свои деньги, заработанные в профессиональном хоккее? Он только-только вышел на пенсию, но, черт возьми, зная моего брата…
— Девятьсот пятьдесят, — обрушилось на меня, и я поборол желание закрыть глаза от отвращения.
— Девятьсот пятьдесят тысяч долларов? — почти миллион долга? Неужели мой брат сошел с ума? — И он сказал вам, что я могу покрыть его долг? — Что, ради всего святого, происходит?
— У тебя есть две недели. Это щедрый срок. — Он снова достал пистолет из пиджака. — Держи телефон. Мы позволим Энтони позвонить через несколько дней, чтобы подтвердить, что он жив и у тебя сохранилась мотивация. — Он наклонил голову, показывая молчаливому парню, чтобы тот начал двигаться. — Ограбь банк, если понадобится, но если хочешь увидеть брата живым, ты отдашь его долг.
 
Я сделал шаг вперед, и Саманта схватила меня за руку, напоминая, чтобы я не набрасывался на него с кулаками. Мое тело напряглось, я был готов к драке, но сдержался и смотрел, как эти придурки уходят.
Как только я услышал, что входная дверь закрылась, я поспешил туда и выглянул в окно, чтобы оценить происходящее на улице.
Двое мужчин запрыгнули на заднее сиденье черного «Эскалейд» и уехали. Окна были слишком затонированы, чтобы разглядеть пассажиров спереди, и номерной знак, конечно, отсутствовал.
Я выругался и вернулся на кухню, но обнаружил, что она пуста. Я выключил плиту и нашел Саманту на заднем дворе, сидящую рядом со своим хаски.
— Он в порядке? — я опустился на колено напротив Олли. Его язык свисал с края рта, но он дышал.
Она уже вынула дротик с транквилизатором из его бока.
— Да, с ним все должно быть в порядке.
Через несколько секунд я взял ее за руку и помог встать.
— Мне так жаль, что я подверг вас всех опасности.
— Это не твоя вина. — Ее взгляд скользнул мимо меня, и когда я повернулся, чтобы увидеть Оуэна, въезжающего на подъездную дорожку, мы оба направились к воротам.
Саманта бросилась встречать сына и подняла его на руки.
— Что случилось? — спросил Оуэн, заметив напряженные выражения наших лиц.
— Пойдем, поговорим внутри, — предложил я, и мы пошли в дом.
Оуэн забрал Мэтью у Саманты, как только мы оказались на кухне, и прижимал его к себе, пока я рассказывал о случившемся, наблюдая за венами, вздувающимися на его шее.
Когда я закончил рассказывать, он вернул Мэтью Саманте. Его глаза опустились на пол, пока он обдумывал полученную информацию.
Я знал Оуэна. Он будет добиваться справедливости.
И на его месте я бы чувствовал то же самое. Но это были проблемы моего брата, и мне не нужно было втягивать Оуэна и его семью еще больше, чем уже произошло.
— Как ты планируешь поступить? — спросил Оуэн, понизив тон, чтобы Мэтью его не услышал. — Я прикрою тебе спину. Неважно, что ты решишь делать. — Оуэн посмотрел на Саманту, которая усаживала Мэтью за кухонный стол. — Я знаю людей, у которых есть такие деньги. Я могу достать их для тебя. А пока я могу подключить к делу ребят из «Скотт & Скотт Секьюритис», — сказал он, пока я молчал. — Я могу выяснить местоположение Энтони. Найти твоего брата, чтобы убедиться, что с ним все в порядке.
— Я не позволю твоим друзьям оплатить долг моего брата. И я не хочу вмешивать…
— Как только они наставили пистолет на мою жену, эти засранцы втянули меня. Я помогу тебе, несмотря ни на что. — Оуэн сложил руки на груди, не сводя с меня глаз, словно провоцируя меня отказать ему.
Этот человек был упрям. Он ни за что не отступит. И как бы мне не было больно, мне придется согласиться с ним.
— Энтони — причина, по которой эти ублюдки вообще пришли в ваш дом. Он сказал им, где меня найти, так что это его вина. Честно говоря, я не думаю, что он заслуживает твоей помощи.
— Не заслуживает, — быстро ответил Оуэн. — Но твой брат жив, а мой — нет. Пусть так и остается, — добавил он, его голос был суровым, а взгляд — напряженным, не оставляющим места для споров. — После того как мы убедимся, что он в безопасности, я обязательно выскажу Энтони все, что думаю, обещаю. — Он сделал паузу, чтобы перевести дух. — Но позволь моей команде помочь тебе отследить его местонахождение и понять, с кем мы имеем дело. Дай мне тридцать шесть часов, и мои люди узнают, кто эти ублюдки, — он потянулся в карман и молча отдал жене десятидолларовую купюру в банку ругательств, — и что они ели сегодня на завтрак.
Я обдумал его слова, понимая, что не могу отказаться от его помощи.
— Хорошо. Но позволь мне попытаться найти деньги самому. — Я тоже могу быть упрямым. И у меня было две недели. Чудеса случаются.