Она нечаянно нагрянет

– Глянь-ка, Катька-то вырядилась. Катюха, привет! – Зинаида помахала ей и сразу наклонилась к Вальке – Она замуж вышла за парня одного, он в администрации у нас работает.
– А что делает?
– Как что? Взятки берет и ворует. Кто у нас в администрации-то работает? Одни жулики да взяточники. Они с Катькой уже дом построили двухэтажный около реки, квартиру хорошую купили, правда, в старом доме, на новый еще не наворовал. Ну ничего, за этим дело не встанет.
– Да откуда это известно, что ворует, может, зарплата хорошая.
– Трофимова, ты что, с дуба рухнула! Какая зарплата? У него зарплата чуть больше твоей. Вот скажи, ты на свою зарплату можешь дом построить? Ну вот и не возникай. Смотри-ка, Корочкин с какой блондинкой пришел. Неужели женился?
– Да ты что? Чтобы Витька женился? – Валя рассматривала блондинку, что-то она ей напомнила.
Но тут заиграла музыка, Зинка взбила волосы и, оглаживая себя, пошла поближе к музыкантам, приглашая Валю с собой, но к ней как раз подсела русичка Елена Николавна и стала расспрашивать про жизнь, про дочку.
– Валя, тебе учиться обязательно надо, ведь ты хотела в педагогический поступать. Как же так? Ты была одной из лучших учениц. Ребенок – это замечательно, но, поверь, нельзя в наше время остаться без специальности. Хочешь, я с тобой позанимаюсь?
– Спасибо, Елена Николавна, я уже занимаюсь.
– Да? Вот и молодец! Но если нужна помощь, только скажи.
Ее кто-то окликнул, и она отошла, Валя с грустью отметила, что она очень изменилась, постарела, а лет-то прошло совсем немного. Зинка уже вовсю отплясывала и махала руками, приглашая на площадку, но Валентине танцевать совсем не хотелось, она давно не видела одноклассников – интереснее с ними пообщаться. Некоторые перебрались в Москву. Вот Наташка Соколова там работает в салоне парикмахером, а Верка Зуева в том же салоне делает маникюр. Вместе они снимают квартиру и возвращаться сюда не собираются. На какое-то время она потеряла из виду Лешку, внезапно рядом раздался его голос. Валя обернулась – он разговаривал с Корочкиным и его блондинкой. Та вдруг увидела Валю, наморщила лобик и издала победный клич.
– Вспомнила! Вспомнила, наконец, где я тебя видела! Тебе платье покупал американец у нас в бутике.
Валя покраснела, слова блондинки прозвучали в относительной тишине, поскольку музыканты ушли на перерыв, и многие повернулись к ним, прислушиваясь.
– Какой американец? – Удивился Корочкин. – Валя, где ты американца нашла?
Она подыскивала слова, на помощь пришел Димка.
– Она работает у него, я, между прочим, устроил.
– Кем?!
– Она у него помощница и секретарь.
– А платит-то много?
– Ну ты даешь, Трофимова! А с виду такая тихоня.
– Ага, и замуж по-тихому вышла и ребенка родила.
Посыпались еще вопросы, но подошедшая Зинка бойко отшучивалась за Валю, Алексей отвел ее в сторону.
– Разве я был не прав? Он тебе уже и платья покупает? Неплохо устроилась. Муж не возражает?
– Он умер.
– Извини, не знал. Оказывается, я много о тебе не знал: и что замуж вышла, и что ребенок есть. Кто у тебя мальчик или девочка?
– Девочка, – через силу произнесла Валя, всей душой желая прекратить этот разговор и, не зная как это сделать.
– Как зовут.
– Анечка.
– Сколько ей лет?
Елена Николавна направлялась к выходу, но услышав последние фразы, остановилась и ответила за Валю.
– Валиной дочке четыре годика. Вот как время летит, Самохин. Я слышала, ты скоро женишься. Это правда?
Валя извинилась и отошла, оставив Лешку отвечать на вопросы учительницы.
Она уже жалела, что пришла сюда.
– Зин, давай уйдем.
– Да ты что? Сейчас самая хорошая музыка будет.
– Может, я одна уйду, а ты оставайся, дай только ключи.
– Трофимова! Не будь дурой! Если уйдешь, сразу начнутся пересуды, а ты наплюй и пойдем танцевать. Ну, Ва-аль.
Пожалуй, Зинаида права, и музыка такая хорошая.
– Валечка, пойдем со мной потанцуем, – пригласил Рожков, и Валя решительно направилась на площадку.
Как же давно она не танцевала, а раньше любила. Когда в деревне еще жили ее сверстницы, бегали на дискотеку в Соколово, но это было пять лет назад еще до Анечки да и продолжалось совсем недолго. На какое-то время она совсем забыла про Лешу, и остаток вечера прошел замечательно.
 
Они одевались в гардеробе, когда Алексей появился снова.
– Нам надо поговорить.
Валентина на мгновение растерялась, но почему-то в этот момент вспомнила Макса – какой он всегда невозмутимый и вежливый. Ну что ж, она попробует на себя примерить такую же маску.
– Пожалуйста. О чем ты хотел поговорить?
– Когда родилась твоя дочка?
– Ты хочешь придти к ней на день рождения? Так мы празднуем в узком кругу, без посторонних.
– Валя! – Теряя над собой контроль, он грубо схватил ее под локоть и буквально вытащил на улицу. Вслед что-то закричала Зинаида. – Ты прекрасно понимаешь, что меня интересует. Скажи, она моя дочь?
– Нет, Леша, спи спокойно.
– Тогда как же ты могла?… Ведь мы еще встречались с тобой, а ты, значит, уже с другим спала?
Валя чуть не задохнулась от обиды, так захотелось крикнуть ему в лицо все, что накипело за эти годы, но она лишь глубоко вздохнула, чтобы успокоиться и спокойно ответила.
– Выходит, так.
– Я не верю тебе!
– Это твое право. Извини, меня Зина ждет. До свидания.
Он не ответил, просто смотрел ей вслед, и отчего-то стало так тошно, хоть волком вой.
* * *
Валя никак не ожидала этого от Анечки. Она устроила настоящий скандал: хлопала дверью, топала ногами, что-то швыряла.
– Ты обманщица, вот ты кто, мамочка! – Рыдала дочь. – Обещала, что поедем в Москву, сама едешь, а меня не бере-ешь.
– Это ктой-то тут наплакал, цельное море разливанное, – тетя Дуся попыталась ее утихомирить, но та ни в какую не желала никого слушать. Ушла к себе в комнату и ни с кем не разговаривала.
– Что делать, тетя Дусь?
– Ехай, уж как-нибудь успокоим ее.
– Знаете что, а возьму-ка я ее с собой, и будь, что будет.
Дверь с шумом распахнулась.
– Ура!! Я тоже еду!! – Дочка бросилась к ней с объятиями. Валентина смотрела на Евдокию Матвеевну, но та руками развела.
– Чего уж теперь, на попятный теперь никак нельзя.
– Давай подумаем, что завтра наденешь.
– Хорошо, – сразу согласилась Анечка.
– Давай наденем новый костюмчик шерстяной, он и теплый и нарядный, куртку теплую и сапоги новые.
У дочки моментально вытянулось личико – она не любила новые вещи – и в другое время она обязательно поторговалась, но сейчас лишь закусила губу и согласно кивнула. Весь вечер она была послушной и легла рано спать.
– Может, погорячилась, ты, вот так сразу с бухты-барахты, здрасьте, это моя дочка.
– Все, уже решила. Так лучше… Да, может, мы там ночевать останемся.
– А где ж вы ночевать-то собрались.
– Макс сказал, что у него там квартира есть.
– Н-да, он-то расчитывал, что с тобой проведет время, а тут – нате вам! Может рассердиться или ему не понравится, что вы вдвоем едете.
– Если рассердится, значит, так тому и быть, мы тогда вернемся обратно.
– Ну ладно, даст бог, все сладится у вас, судя по всему, человек он неплохой.
В автобусе Анечка тараторила без передышки, все расспрашивала про Москву.
Валька машинально отвечала, а сама тряслась, как в лихорадке. Что скажет Макс, как он прореагирует? Вдруг он побрезгует ее дочкой, подожмет губы и…
– Мамочка! Приехали? Это Москва?
– Да нет же – это Озерное. Мы сейчас встретимся с одним дядей и тогда… Если он захочет, то возьмет нас с собой, а если нет, поедем сами на автобусе.
– А где дядя?
– Он должен сюда подъехать через несколько минут.
– Как его зовут?
– Макс.
– Он добрый?
– Да, он добрый. Это мой начальник. Ты постарайся вести себя хорошо, ладно? А то не понравишься, и он нас не возьмет с собой.