Она нечаянно нагрянет

– Мариночка, мне кажется, не надо ничего говорить. Лена расстроится, зачем? Это же твоя подруга. А эта Валечка очень даже ничего.
– Пожалуй, – нехотя процедила Марина, – немного приодеть и отцепить эту дурацкую косу.
– Ты думаешь, она не настоящая?
– Костик, не смеши! У кого в наше время может быть такая коса?
Валентина не решалась спросить, а Макс просто пояснил, что это старые знакомые, но она отметила, что есть некая Лена, которая почему-то сказала своим друзьям, что он уехал. Видимо, она посвящена в его планы. Это тоже знакомая или нечто большее. Еще Валя вспомнила, с каким любопытством ее разглядывала Марина. Конечно, она заметила ее старенький свитер, может, и сапоги разглядела. Вот ужас-то… А чего ей, собственно стесняться? Ничего плохого она не совершала, а что одета плохо… Настроение было испорчено, она покосилась на Макса, но он был такой же, как всегда и ничем не выдавал своих эмоций.
Анечка в конце совсем разомлела и, уходя, Макс взял ее на руки. Проходя мимо столика его знакомых, Валя заметила, как у Марины от удивления по-детски открылся рот. Макс на ходу попрощался с ними, и они, наконец, сели в машину.
В цирке все первое отделение Анечка проспала, проснулась в антракте, они вышли в фойе, и там она захотела сфотографироваться с обезьянкой, потом Макс купил ей китайский веер, которым она очень ловко научилась пользоваться. Во втором отделении выступали дрессированные собачки. Анечка бурно выражала восторг, а когда вслед за собачками на арену вышли слоны, она немедленно захотела туда к ним.
– Я же тоже артистка, я тоже могу выступать, – рвалась она на сцену.
Валентина с трудом уговорила ее остаться на месте. Потом она захотела выступать с медведями и в конце заявила, что в телевизоре выступать не хочет, а будет выступать в цирке. Она долго хлопала артистам и не хотела уходить. Вышли из цирка они почти последними.
– Мы теперь куда поедем, к тебе в гости?
– Да, ко мне. Я только в магазин заскочу на минутку, вы подождите здесь.
Остановившись у супермаркета, Макс, оставив Валю со спящей Анечкой в машине, пошел в магазин. Валентина смотрела ему вслед и думала, какой он внимательный, заботливый, и как не похож на себя, будничного… А может, она все выдумала себе, сейчас они разойдутся по комнатам, завтра поедут по магазинам, а в понедельник он опять станет называть ее на вы и будет подчеркнуто вежливым и деловым…
– Ну вот и я, – он улыбнулся и неожиданно притянув ее к себе, поцеловал в губы.
Мысли испарились, и волна счастья затопила ее, заставив позабыть все на свете.
Как они добрались до квартиры, Валя не помнила. Анечка не просыпалась, кое-как ее сонную умыли и уложили в спальне на большую кровать. На минуту она открыла глазки, вспомнила про бегемотика и потребовала его к себе в кроватку. Валентина сама ходила как во сне и все ждала, как это будет, а что будет, не сомневалась. Даже если он не решится, она сама к нему придет, ей все равно, что он подумает о ней. Но не успела она выйти из спальни, как Макс, крепко прижав ее к себе, потащил в дальнюю комнату. Он целовал ее как-то неистово, потом, словно опомнившись, стал более нежен, но давалось ему это с трудом. Валя сама плохо соображала, тряслась в ознобе, понимая только одно, что безумно хочет его. Макс, боясь ее отпустить, снял с нее свитер, она вскрикнула, почувствовав, как он целует ее грудь. Она так вцепилась в него, что он с трудом оторвал ее руки, пытаясь ее раздеть. Валя в свою очередь стала раздевать его, они мешали друг другу, торопились и целовались. Когда они оказались полностью раздеты, Макс уложил ее на кровать, которую она даже не заметила. Он старался не торопиться, попытался как-то успокоиться, но стоило ей дотронуться до него, как он сразу же потерял контроль над собой.
Валя испытала необыкновенное чувство – она поняла, что именно сейчас стала настоящей женщиной. Вроде, все у нее было тогда с Лешей, даже вон ребенка родила, но ни разу она ничего подобного не испытала. Говорить на эту тему было не с кем, да она и стеснялась. Она лежала притихшая, прислушиваясь к новым ощущениям, покосилась на Макса, который лежал, закрыв глаза. Валентина осторожно погладила его по груди и благодарно тихонько поцеловала. Он не шевелился, она подумала, что заснул. Приподнявшись на локте, с любопытством рассматривала его, потом нежно поцеловала в живот, погладила. Неожиданно он накрыл ее руку своей и посмотрел ей прямо в глаза.
 
– Если бы я не знал, что ты была замужем и что у тебя есть ребенок, подумал бы что у тебя это впервые.
– Я… Я, наверное что-то не так делала…
Он с интересом слушал ее сбивчивый лепет, а Валя, растерявшись от его слов, решила, что разочаровала его.
– Конечно, у тебя, были девушки другие, образованные… не такие, как я. И в постели… с ними было лучше…
Он не выдержал, засмеялся и крепко прижал ее к себе.
– Ты самая красивая и самая лучшая и в постели тебе равных нет.
Она покраснела и счастливо улыбнулась.
– Правда? Ты правду говоришь?
– А ты что, сомневаешься?
Конечно, она сомневалась, но все равно было приятно. Вдруг она вспомнила о дочке.
– Ой, мне же надо к Анечке, а то вдруг она проснется одна и испугается.
– Я не хочу тебя отпускать. Полежи еще немного. – Макс потянулся к ней и стал медленно, едва касаясь губами, целовать ее.
Валя задрожала и неожиданно стала отвечать ему с такой страстью, о которой даже не подозревала…
Она лежала опустошенная, не в силах ни думать, ни шевелиться. Макс лежал рядом, одной рукой прижимая ее к себе. Через некоторое время она почувствовала, что он заснул, осторожно сняла с себя его руку и тихонько выскользнула из комнаты.
Утром Валю разбудил солнечный луч, который нахально нашел щелочку в занавеске и светил прямо в глаза. Она услышала приближающиеся шаги и притворилась спящей.
– Мамочка, а мы тебе завтрак приготовили.
Валя открыла глаза – синие глазки смотрели весело, кудрявая головка разлохмачена. Она приподнялась на кровати, но, увидев Макса, легла обратно, натянув на себя одеяло. Он стоял в дверях, был полностью одет и выглядел, как всегда невозмутимо. Господи! Провалиться бы сквозь землю! Ну чего он тут стоит и почему так смотрит на нее? Когда представила, что он думает… А она тут лежит со спутанными волосами и опухшим после сна лицом…
– Мама, мамочка, – тормошила ее Анечка, – ну вставай же.
– Мне надо одеться, – пробормотала она.
Макс молча вышел, а сердце ее упало. Все! Она так и знала! Он жалеет о случившемся, и все будет как прежде. Слезы навернулись на глаза. Надо взять себя в руки. Глупо плакать.
– Вот одень халатик, Макс тебе свой дал, а я умывалась без халатика. Там така-ая ванная, большущая пребольшущая в ней даже плавать можно. А Макс говорит, что в ней можно лежать и она пузырики пускает сама, представляешь?
Валентина машинально отвечала дочке, накинула халат, ощутив запах Макса, и поплелась в ванную. С трудом расчесала волосы и завязала в хвост. На полочке увидела приготовленную для нее запечатанную зубную щетку. Пока умывалась, уговаривала себя, что ничего страшного не произошло, она не девственница и ничего не потеряла. Если он не хочет, она не будет навязываться. Пусть все будет, как прежде. Но почему так больно?
Макс был в растерянности. Валя всегда ему нравилась с первой минуты их знакомства, а потом нравилась все сильней и сильней, а в последнее время просто еле сдерживался. Он хотел ее и как-то не задумывался о последствиях, все представлялось, что будет как всегда, возможно лучше, возможно хуже, но никак не ожидал, что все будет именно так. Она вела себя как неопытная девочка, и от этого он чувствовал себя как-то странно. У него не было таких ощущений с другими женщинами. К Вале испытывал необыкновенную нежность, все время хотелось ее обнимать, ощущать рядом. Вот сегодня, когда увидел ее в постели, такую милую с сумасшедшей копной волос, с припухшими детскими губами, еле сдержался, чтобы не накинуться на нее. Если бы не ребенок… Может, он влюбился?