Зловещий трофей

– Торжественно и очень красиво, – согласился Ким.
И вдруг услышал позади нарастающий рев мотора.
Костя был небольшого роста, легкий, подвижный, к тому же обладал отменной реакцией. Это и спасло Ефима.
Оглянувшись и заметив быстро догонявший их грузовик, Ким мгновенно схватил товарища за руку и с силой дернул на себя – подальше от дороги.
Упав, оба покатились по тротуару.
Обдав жаром и выхлопом, грузовик прогрохотал мимо. Не останавливаясь, он помчался дальше по Неглинной в сторону Петровского бульвара.
– Ты номер запомнил? – воскликнул Ким.
– Да я его и не видел. – Сидя на асфальте, Ефим потирал ушибленный локоть.
Рядом валялись ошметки разбившегося арбуза, у бордюра лежала раздавленная колесами буханка белого хлеба.
Баранец матерно выругался, поднялся, отряхнул брюки…
Вокруг собирался взволнованный народ. Подвыпивший мужичок грозил кулаком вслед грузовику, сердобольная хорошо одетая женщина смачивала ватный тампон духами и протирала ободранный локоть Ефима.
– Спокойно, граждане, мы из уголовного розыска. – Ким показал удостоверение. – Просьба не собираться и не задерживаться. Расходитесь…
 
Глава пятая
 
Венгрия, Будапешт
12 февраля 1945 года
Остатки немецких и венгерских подразделений в центре Буды прошедшей неспокойной ночью были разбиты и уничтожены. Лишь несколько сотен уцелевших солдат и офицеров разрозненными группами покинули город. Бой закончился в последние ночные минуты. Теперь же небо просветлело, на востоке разгоралось оранжевое зарево.
– Вот это аппарат!
– Генеральский!
– Да уж. Не телега какая.
– И не «эмка».
– Весь разбитый, с простреленными бортами. А все одно красавец!.. – гудели бойцы, со всех сторон обступившие злополучный «Хорьх».
Машина уткнулась в щербатую серую стену. Блестящий бампер от удара погнулся, левое переднее крыло вздыбилось. Из пробитого радиатора вытекала вода. Левая фара и почти все стекла были разбиты, на элементах кузова виднелись пробоины от пуль. Пострадал и салон автомобиля: повсюду валялись осколки стекла, на сиденьях остались кровавые потеки.
– Хороша машина, да, товарищ командир? – подошел к Скрипкину старшина.
– Хороша, чего уж, – согласился тот. – Я, пожалуй, такую впервые вижу.
– А вы заберите ее себе.
– Что значит «заберите»?
– Ну, не бросать же такую красавицу, ей-богу!
– На кой она мне, Авдонин? Да и не положена мне машина, – отмахнулся старлей. И, глянув на часы, добавил: – Комполка обещал приехать. Задерживается. Вот ему и отдадим.
– И то верно. Наш Стародубцев – хороший мужик. Пущай пользуется.
* * *
Первыми к месту захвата немецких генералов примчались санитарный автобус и два офицера СМЕРШ на «Виллисе». Всех немцев – одного убитого и трех раненых – увезли прямиком в штаб дивизии.
– Там разберутся, – махнул рукой Скрипкин, – кого хоронить, кого допрашивать, а кому нашатырь под нос и в госпиталь.
Комполка Стародубцев чуток запоздал, прибыл в роту Скрипкина к шапошному разбору. Выслушав доклад ротного и чертыхнувшись на известие, что всех увезли, он отправился осматривать генеральский транспорт.
– Ну как, товарищ майор? – похлопал Скрипкин по крыше салона из плотного темного материала.
– Как-как… На такой машине и наркому не стыдно ездить, – озадаченно проворчал комполка. – Красавец. Статный, крепкий. Хоть на выставку, ей-богу.
– Это мы вам приберегли, товарищ майор. Забирайте. Подарок от всей нашей роты.
Подарок Стародубцева изрядно озадачил. С одной стороны, великолепное авто не могло не понравиться. С другой – душу простого деревенского человека терзали сомнения: зачем ему такая роскошь?
Во-первых, «Хорьх» майору был не по статусу. Сейчас он ездил на американском «Виллисе», которых по ленд-лизу в войска поступило несметное количество. Тысячи! Юркий, скоростной, надежный, живучий. Да еще и с повышенной проходимостью. «Виллисы», если можно так выразиться, разрушили годами выстроенный в Красной Армии порядок. На них разъезжали младшие офицеры, майоры, полковники, генералы; к ним цепляли для буксировки противотанковые орудия, они перебрасывали вдоль линии фронта группы разведчиков и штабных гонцов с донесениями. Незаменимая машинка!
 
А тут «Хорьх». Хоть и разбитый, подраненный, но все равно – «Хорьх»! Темная, почти черная крыша, такие же крылья, верхние створки капота. Светло-бежевые дверки и боковые решетки моторного отсека. Хромированные элементы радиатора, фар, бампера, зеркал заднего вида. Все лакированное, все блестит и манит. Высокий немецкий чин даже не затруднился отдать приказ о перекраске машины в более неприметные цвета. Обходясь без маскировки, он сохранил качественную заводскую покраску.
Во-вторых, Семен Агафонович Стародубцев был далек от механических тонкостей, но тут образование и не требовалось. И так было ясно, что восстановить разбитый и пострадавший в перестрелке «Хорьх» будет непросто.
– Ой, Скрипкин, подведешь ты меня под седёлку, – вздохнул комполка.
Он был родом из глухой степи, из позабытого богом поселения в Чкаловской области, и порой в общении с подчиненными вворачивал такие обороты, что те лишь недоуменно пожимали плечами.
– Куда подведу? – не понял старлей.
– Под трибунал – вот куда!
– Да ладно вам, Семен Агафонович! – осклабился молодой парень. – Вы ж этот «Хорьх» не украли и не на «Виллис» выменяли.
– Так-то оно так. Да от него за версту несет этой… как ее… буржуйской аристократией! Шо я комдиву скажу, ежели он поинтересуется?
– Так и скажите: честно добытый в бою трофей!
Обойдя автомобиль еще раз и поправив прикрепленный к запасному колесу штатив зеркала заднего вида, майор все-таки сдался:
– Эх, была не была! Готовь к отправке. Через час пришлю тягач…
* * *
Ближе к обеду американский «Студебеккер» притащил пострадавший в перестрелке «Хорьх» в расположение штаба полка. Он находился чуть в глубине от позиций Скрипкина, ближе к западному берегу Дуная и был обустроен в первом этаже длинного – в полквартала – полуразрушенного дома.
На улице по соседству с домом хозяйничал технический взвод: тянули провода связисты, у полевых кухонь колдовали снабженцы и повара. Санитары заняли пару комнат в первом этаже и занимались легкоранеными бойцами. Сами штабные, которых набралось всего три человека, занимали квадратную комнату на втором этаже.
«Хорьх» передали автомеханикам. Перекурив и обойдя подраненного «немца» со всех сторон, те принялись за работу. Один деловито поднял крышки капота и, вооружившись инструментом, закопался в моторе. Второй принялся латать пробоины в кузове. Третий куда-то побежал в поисках запчастей…
В Буде, ближе к западным холмам, еще слышались стрельба, взрывы гранат и мин. Бойцы Красной Армии преследовали и добивали разрозненные группы противника. Полку майора Стародубцева, оказавшемуся на острие атак Будапештской наступательной операции, дали пару дней передохнуть. В преследовании бежавших из города гитлеровцев полк участия не принимал.
С «Хорьхом» пришлось провозиться до позднего вечера. Рано утром механики закончили ремонтно-восстановительные работы: приладили добытое где-то лобовое стекло, наскоро залатали пробоины, заменили пробитое колесо, отрегулировали обороты мотора. И пригласили командира полка полюбоваться работой.
– Почеши меня оглоблей!.. – оторопел от увиденного Стародубцев. – Шо, неужто сладили, а?! Глазам своим не верю.
– А то как же, товарищ майор! Принимайте работу!
Не скрывая восторга, командир полка обошел отремонтированную машину. Еще вчера он был уверен: «Хорьх» силами технического взвода не восстановить. И грешным делом подумывал: не отдать ли его в дивизию? А сегодня… Следы пулевых пробоин и недавней аварии, конечно, были заметны, но теперь взгляд на них не задерживался. Автомобиль выглядел целым.