Рожденный диким (ЛП)

Над переводом работали:
Перевод: Бешеный Койот
Редактор: Алёна
Вычитка: Настёна
Дизайнер обложки: Оксана
Примечание переводчика:
Поскольку мы не нашли достойного определения слова «волвен», которое бы подходило под описание, мы решили оставить так, поскольку по сути герои своего рода авторские расы и ближе всего к воскоподобным людям, нежели какому-то виду оборотней. Фералы — дикие волвены. Визарды хоть и имеют знамение колдунов, магов и волшебников мы решили оставить так по той простой причине, что они тоже не выглядят, как люди. Спасибо за понимание. Приятного чтения, надеемся вам понравится!
Глава 1
Каллэн
Горячий запах раздувает мои ноздри, мои мышцы напрягаются, когда я сгибаюсь пополам, колени подгибаются, рот широко раскрыт. Непреодолимое желание спариться ослепляет меня, сжигая каждое нервное окончание, когда оно прожигает меня.
Это побуждение, которого я никогда раньше не испытывал.
Белые искры танцуют перед моим взором, пока я ориентируюсь, глядя вниз на свою огромную тень на потрескавшемся тротуаре. Я шел по Фолл-Стрит, когда мир начал вращаться, но где я сейчас? Я все еще на Земле, или это какой-то новый мир, полный запахов и потребностей? У меня выделяется слюна, когда я вдыхаю еще больше аромата через нос. Он тепло танцует на моем языке, когда летний полуденный ветерок охлаждает пот на моей коже. Аромат представляет собой смесь соли, сахара и мускуса, от которого кровь приливает вниз, оставляя меня дезориентированным и рычащим.
Длинные волосы на затылке и вдоль позвоночника колются и поднимаются вверх, как будто я на гребаной охоте, как будто я собираюсь что-то разорвать, но это другое. Это запах, которого я не узнаю, добыча, с которой раньше не сталкивался. Что-то в этом есть неоспоримое, и я должен следовать за ним, куда бы он ни вел, как будто животная часть меня берет верх, начинает править.
Это то, чего я боялся с детства.
Разговоры о фералах вдалбливались мне все двадцать шесть лет моей жизни. Когда кто-то вроде меня теряется в звере, пути назад нет. Но сейчас мне все равно. Мне нужно идти за этим запахом, даже если это будет стоить мне всего.
Я прикрываю глаза от яркого солнечного света, когда ныряю в переулок, заполненный мусором из ресторана по соседству, мои чувства перегружены, выжжены этим. Зловонная крысиная приманка из испорченной еды и прогорклого жира никак не уменьшает ослепительную золотую нить, которую я вдыхаю, и я ускоряю темп, чувствуя, что приближаюсь к источнику.
Из груди вырывается ворчание, когда я приседаю, полубегу дико, нецивилизованно.
Когда я выбираюсь с другого конца аллеи на главную улицу Гавани Ульрика, небольшая толпа туристов конца лета бормочет друг другу проклятия, глядя на меня.
И я понимаю, правда, понимаю, что мне просто пофиг.
Пусть они расскажут свои истории о гигантском безумце, вырвавшемся из теней, с густой гривой черных как смоль волос, почти желтыми глазами и плечами, как у защитника. Я знаю, что выгляжу как герой старой народной сказки или фильма ужасов. Бля, я, наверное, и есть где-то в какой-то сказке или фильме, или, по крайней мере, такие люди, как я.
Видите ли, я волвен.
Это мало что значит для большинства людей. Нас принимали за кого угодно, от оборотней до виндиго, но, насколько мне известно, эти существа ненастоящие. А мы, да. Мы не можем превратиться в волка, и не нужна серебряная пуля, чтобы остановить нас. Большую часть времени мы можем сойти за обычных людей, хотя мы крупнее и злее. Представьте себе бородатого дровосека на стероидах. У нас есть полоска меха вдоль позвоночника, а грудь, руки и ноги усеяны волосами.
 
И есть еще одна большая разница между мужчинами-волками и людьми. Большая, большая разница, если вы меня понимаете. Мы также создаем пары на всю жизнь. Если мы вообще сможем спариться. Когда мы находим нашу единственную, это все. Других не будет, и наша собственническая одержимость своей второй половинкой не похожа ни на что в человеческом мире ухаживаний.
Мы тоже выздоравливаем быстрее, чем люди, но мы все равно можем умереть от выстрела из винтовки в голову или сердце, как и все остальные. Мы также склонны жить в лесу, хотя это касается сохранения нашего мира и здравомыслия так же, как и предпочтения.
Очевидно, было время, когда люди и волвены жили рядом друг с другом в некоторой гармонии, но те дни закончились задолго до моего рождения.
Будучи волвенами, у всех нас есть первобытная потребность и любовь к охоте. Тоже не очень красивое зрелище. Наши дополнительные клыки и выдвижные когти могут быстро и беспорядочно расправиться с любой добычей, которую мы выберем.
И прямо сейчас любой, кто встанет у меня на пути, на собственном горьком опыте узнает, насколько все может быть запутанно.
— Прочь с дороги, — рычу я на бледного худощавого парня, направившего на меня камеру телефона. Большинство мне подобных не знали бы, что это такое, но я по крайней мере одной ногой в современном мире. Я вырываю гаджет у него из рук и с рычанием разбиваю о ближайшую стену, вызывая крики и вопли: «он под наркотой», от нескольких человек поблизости.
— Нет, черт возьми, нет, — рычу я, шагая мимо них, все еще ощущая этот запах, эту потребность, эту неутолимую жажду.
Передо мной вырисовывается магазин товаров для кемпинга Ральфа, и я знаю, что направляюсь именно туда. На окна приклеены надписи «СКИДКА — КОЛЫШКИ ДЛЯ ТЕНТОВ» и «МАГАЗИН СНАБЖЕНИЙ», написанные от руки ярким толстым маркером. Я знаю Ральфа, я здесь не для того, чтобы разрушить его малый бизнес, но все, что сейчас есть в его магазине, так или иначе будет моим.
Я ударяюсь плечом о дверь, чуть не проваливаюсь внутрь, а затем резко останавливаюсь.
Я ошеломлен густыми феромонами, исходящими от человеческой женщины. Черт, этот запах стекает с нее, как расплавленный мед, конфеты, сливки и жаркие летние ночи.
Она стоит ко мне спиной, просматривая карты и одноразовые принадлежности для барбекю, медно-рыжие волосы вьются у нее на плечах, словно самый непослушный рыжий водопад в мире. Черт возьми, она маленькая. Я имею в виду, почти все люди кажутся маленькими, когда большинство ваших знакомых могут закинуть мяч в баскетбольное кольцо, не прыгая, но она что-то другое. Словно маленькая куколка. Маленькая фигуристая куколка, сногсшибательная куколка.
Я смотрю, как она берет GPS-навигатор, вертит его в руке и снова кладет обратно, бесцельно двигаясь вдоль полок. Все, что я делаю, это смотрю, когда меня тянет к ней словно магнитом, ставя одну ногу перед другой, даже не задумываясь.
Ее телефон включается, играет какая-то громкая песня в стиле кантри-рок-н-ролла. Я не очень разбираюсь в современной музыке, но звук выводит меня из транса, и у меня кружится голова, я уверен, что вот-вот упаду на деревянный пол в магазине.
Я протягиваю руку и хватаюсь за ближайшую полку, чтобы устоять на ногах, наблюдая, как ее маленькая ручка ныряет в передний карман ее мешковатых серых спортивных штанов, и у меня начинают течь слюнки. Ее крошечные пальчики так близко к тому, что прямо там, теперь я знаю, что это источник ее восхитительного аромата, и я даже не уверен, кто я больше.
Она бормочет что-то, что даже мои чувствительные уши не могут уловить, когда смотрит на экран, но по тону видно, что она не впечатлена, затем подносит телефон к уху. Ее голос приобретает притворную легкость.
— Приветик, Рейни! Где ты?
Пауза. Я делаю четверть оборота и внимательно слушаю. Я улавливаю слова:
— Надеюсь, ты еще не уехала, детка, — и слышу женский смех на заднем плане.
— Извини, что? — фальшивая вежливость маленькой рыжеволосой девушки исчезла, уступив место огню, от которого мое сердце бешено колотится. — Вы не… Вы не приедете? Это то, что ты говоришь?