В объятии Зверя. Том 2 (СИ)

— Ларс! — закричал Рейван. — Поднимай всех!
Зверь дышал кзоргу в спину. Рейван сносил телом кустарники и вилял между стволами деревьев, не давая волколаку схватить себя. Прыжком он ворвался в круг света костра, хватая меч с земли и обнажая его на ходу. Солдаты вмиг проснулись, поднялись на ноги и взялись за оружие.
— Назад! К шатру! — приказал им Рейван.
Солдаты отошли. Кзорги выстроились стеной на пути непрошеного гостя. Рейван стоял впереди всех.
Владычица Корда проснулась от шума. Она хотела обругать солдат, но, услышав тяжёлое звериное сопение, испугалась. Старшую жрицу объял ужас и вместе с ним — похолодевшие от страха руки Маррей. Раздались резкие звуки схватки. Загремела посуда, расставленная у костра. Рычание и топот разорвали тишину ночи. Потом послышался человеческий вскрик и быстро стих.
— Зверь пришёл, — дрожа всем телом, прошептала Маррей. — Неужели мы все погибнем?
— Там кзорги! — попыталась утешить Корда. — Они справятся.
Всё смолкло. Тревожная тишина длилась несчётное число минут. Владычица Корда, протянув руку к занавесям у входа в шатёр, осмелилась поглядеть, что происходит на поляне. Маррей хватило мужества лишь отвести руки от лица. Она увидела тени, застывшие на занавеси, и чешуйчатую броню кзорга за раскрытым пологом.
Промелькнул звериный оскал. Силуэт Рейвана медленно проплыл перед языками пламени. Блеснула сталь. Замах и прыжок… Раздалось яростное рычание, затем глухой удар и жалобный вой. Звериный. Клинок взвился в воздух и вновь вошёл в плоть. Волколак упал.
— Кажется, всё, — зашептали солдаты.
На поляне началось движение, послышались привычные шорохи. Корда шире раздвинула полог шатра.
— Разбудили? — спросил кзорг Ларс у показавшейся Владычицы.
— Вы всегда находите, с кем помахаться мечами, верно? — ответила она.
Через плечо старшей жрицы и колышущиеся занавеси шатра Маррей разглядела разорённый лагерь; труп кзорга лежал навзничь, лица у него не было. Нет, это не Рейван. Маррей выдохнула, поймав себя на мысли, что его потеря оказалась бы для неё непосильной. Рейван стоял над трупом волколака и сам походил на зверя, только вместо клыков и когтей у него в руках сверкала сталь. Маррей съёжилась от терзавших её неразрешимых чувств: тревоги за него и отторжения.
— Закопайте трупы, — приказал он солдатам.
Рейван устало опустился на землю перед огнём. Он глубоко дышал, успокаивая гудевшие после схватки мышцы. Позади, в шатре, раздались возня и плач.
— Что там у вас? — буркнул он.
Прозвучал голос Корды, но говорила она не с ним. Она утешала Маррей. Рейван прислушался, различил плач и всхлипы. Встревожившись, он подошёл ближе. Из шатра выглянула старшая жрица. Выглядела она уставшей и мрачной.
— Подойди сюда, — произнесла она.
Рейван был зол и горд, поэтому не хотел приближаться. Однако вынужден был подчиниться приказу.
— Иди к ней, Рейван. Я не могу, — в отчаянии прошептала Корда, протянув руки к его ремню с ножнами. — Может быть, ты сможешь…
***
— Что смогу? — жёстко произнёс он, удержав Владычицу за запястье.
Властное поведение Корды возмущало его, несмотря на то, что она была второй фигурой в стране после царя.
— Утешить её. Сними это, убери оружие.
Рейван вновь услышал всхлип Маррей, скинул ножны и вошёл в шатёр.
Входя, он не запахнул полог из осторожности, но не знал, кого больше защищал этим жестом: её или себя.
Рядом с постелью горела лампа, и Рейван хорошо разглядел мокрое от слёз лицо Владычицы. Она выглядела сломленной и растерянной. Беззащитный вид её смирил гордость кзорга, он сел рядом, но Маррей отшатнулась от него.
— Тише, Марр… — Он понял, что она дрожит, как тогда ночью, на стене в Хёнедане; в её глазах чернеет бездна ужаса, и она в ней потерялась, будто маленькая девочка.
— Иди ко мне, — раскрыл руки Рейван. — Вспомни, как доверилась мне когда-то.
Маррей глухо застонала и прижалась к нему. Рейван обнял её так же, как прежде: неумело, но бережно. Владычица жадно ухватилась за его шею, плечи, измочив их слезами, смяла рисскую косу. Рейван осмелился прижать её крепче. Старшая жрица не смогла унять нервную тревогу Маррей, но в руках кзорга Владычица затихла. Рейван боялся заговорить, чтобы не спугнуть её доверие, и жалел лишь о том, что преградой на пути к её трепещущему телу твёрдой неумолимой стеной стоял его доспех.
 
— Когда я была девочкой, — прошептала Маррей, — кзорги пришли в нашу усадьбу и устроили резню.
Владычица замолкла. Рейван покорно склонил голову, готовый всё выслушать.
— Всюду горел огонь, всюду мелькала чёрная чешуйчатая броня, — продолжила Маррей. — Я до сих пор вздрагиваю от звуков битвы, лязга мечей и вида умирающих от ран людей. То, что произошло сегодня, напомнило мне прежний ужас.
— О твоём страхе перед войной непросто догадаться, — сказал Рейван. — Ты так смело управлялась с ранеными в Хёнедане.
Слова Рейвана ободрили Владычицу, и бессилие перед прошлым начало отступать. Она подняла лицо и поглядела ему в глаза.
— Я благодарна тебе, — произнесла Маррей.
Рейван подтянул шкуру и укрыл Владычицу. Ему хотелость узнать о ней больше, но он не решался ворошить прошлое. Маррей продолжила сама:
— Владычица Иделиса, мать Вигга, желала, чтобы мой народ принял набульского царя и перестал восставать. Она избрала меня в жёны своему сыну. Иделиса мечтала, что наш с Виггом ребёнок станет утешением для угнетённых людей, потому что будет для них своим. Вигг страстно мечтает о наследнике. Но я, — Маррей прикрыла глаза, — я не могла простить ни ему, ни его тирану-отцу стольких смертей. Я пошла против Великой Матери — отказалась исполнить долг. Я надеялась лишить род Вигга потомков. Но одни лишь мои мысли против жизни, против Матери были кощунственными. Мы, жрицы, должны беречь мир, благословлять жизнь и не допускать войн. Мы не должны разжигать распри.
Маррей замолчала.
— Скажи мне лишь одно, — произнёс Рейван.
— Что ты хочешь знать? — отняла голову от его плеча Владычица.
— Ты сказала мне правду? О том, что не желала меня, а хотела лишь наказать?
— Правду.
Рейван промолчал, продолжая мерно водить пальцами по её волосам. Слова Маррей причиняли ему боль, но он не желал признаваться в этом.
— Я желала наказать тебя, Рейван. Но потом простила. А потом, — она поглядела на него, на его губы, — если бы ты не был кзоргом, я бы любила тебя.
Рейван крепко сжал Маррей, коснулся лицом её лица, но губ тронуть не посмел. Он успокоился, поняв, что она принимает его. И от этого тяжесть их положения казалась ему невыносимой.
Прочитав настроение кзорга, Маррей выпрямилась, провела ладонью по его заросшему бородой лицу и заглянула в глаза.
— Что с тобой? Расскажи мне.
Он ощутил упоение от её ласки, ему захотелось поведать Маррей о приказе, который отдал ему Вигг. Но он промолчал, чтобы не выглядеть жалким и беспомощным. Он боялся, что разговоры о войне, об убийствах расстроят Владычицу и обратят её против него.
Маррей продолжала внимательно глядеть на кзорга, ожидая ответа.
«Пусть лучше думает, что я чурбан, нежели слабый, жалующийся», — подумал он, прикрыв глаза.
— Мы с тобой бессильны, верно? — медленно проговорила Маррей. — Мы не благословлены Богиней. Мы не можем друг друга любить — не можем родить детей. Всё бессмысленно, Рейван.
Кзорг молчал. Сердце его бешено колотилось.
Снаружи, у костра, прозвенела посуда. Владычица Корда приказала солдатам сложить утварь к повозке, и они принялись исполнять её повеление.
— Но порой даже благословения мало, — произнесла Маррей, проводив взглядом фигуру старшей жрицы.
— О чём ты? — решился спросить Рейван, догадываясь, что Маррей говорит о Владычице Корде.
— Союз Корды с рисским ваном был благословлён Великой Матерью — у них был сын, — произнесла Маррей. — Но она оставила мужа, а бедный ребёнок погиб.
— Это был ван Ингвар? — хрипло произнёс Рейван, догадавшись.