Огонь Очищающий (СИ)

К счастью для него, Корнелиус в тот момент пребывал на лечении в больнице Святого Мунго, где восстанавливался после чрезвычайной ситуации, в департаменте которых он и работал. Потому никого не удивила ни практически полная потеря памяти, ни проблемы с координацией движений. Пациент долго учился отзываться на собственное имя, а некоторые предметы, словно видел впервые. Впрочем, колдовать ему тоже пришлось учиться заново.
За пациентом самоотверженно ухаживала его молодая жена — Ида. Её не смущало ни то, что Освальд забыл практически всё, и в том числе её, ни то, что ему предстояло восстанавливаться практически целый год. От природы и в силу воспитания, Ида была очень заботливой, и испытывала необходимость помогать людям. Кроме того, она практически не знала своего мужа.
Ида была сиротой, которую воспитывала тётка-магла, к тому же очень религиозная. Для тётки иметь племянницу-ведьму — сродни плевку в лицо. Потому, по достижении совершеннолетия Ида выскочила замуж за того, кто позвал — за нескладного и невзрачного невысокого мальчика с тонкими губами и тяжёлым взглядом — и стала миссис Фадж. Молодожены успели прожить вместе всего месяц, в небольшом доме в Тинворте, подаренном родителями жениха, когда её вызвали в Мунго Патронусом, сообщив, что с мужем приключилась беда.
Теперь она самоотверженно кормила Корнелиуса с ложки, называла окружающие предметы, чтобы ему легче было вспомнить, рассказывала о себе и о нем, то, что знала. Родители Корнелиуса навещали нечасто, у матери от вида беспомощного сына портилось настроение, и накатывала истерика, которая жутко раздражала Освальда и тревожила медперсонал. Вскоре визиты прекратились к вящей радости обеих сторон.
Спустя пару месяцев его выписали домой. Через полгода он уже отлично ходил, привык к новому имени, хотя дома предпочитал второе, и даже сносно колдовал, — большинство заклинаний произносились на родной ему латыни. Сложнее было ориентироваться в новом мире, и смириться, что он — волшебник. Господь знал, как вразумить раба своего, уверовавшего, что он первый после Господа, и жестоко пошутил над ним. Мир за годы пребывания Томаззо в Чистилище изменился, многие вещи казались ему дикими, кроме того, с миром волшебным он оказался и вовсе незнаком.
Жене он был безмерно благодарен, как и Богу, в существовании которого он убедился на собственном примере, ведь кроме как доказательством бессмертия души человеческой, его пребывание здесь объяснить было нечем. Только вера в Него удерживала Томаззо на краю пропасти безумия. Вера и Ида. Её он считал божественной наградой, своим воздаянием за годы целибата во славу Божию. Именно такой должна быть жена истинно верующего человека: доброй и самоотверженной — поддержкой и опорой мужа во всех делах его и помыслах.
Больше года потратил Томаззо-Корнелиус на то, чтобы понять, что собой представляет как волшебный мир, так и мир маггловский. Что-то его ужасало, другое же — восхищало. Подписание Статута Секретности, чему немало поспособствовали его братья-последователи, заставляло испытывать гордость. Что касается общей картины мира — она была удручающей: и без того небольшое магическое сообщество разрывала гражданская междуусобица. Что для его времён не было чем-то из ряда вон, только вот нынешние реалии были иными. Магическое сообщество и без того небольшое, благодаря бессмысленным и многочисленным стычкам — стремительно сокращалось. Маги находились в тупике — не имея возможности интегрироваться в маггловский мир, и не видя выхода, они грызлись между собой, как крысы в клетке.
Своё место во всём этом Томаззо-Корнелиус видел очень чётко. Вершина. Только слова тех, кто на вершине — имеют вес. А он — избранный Богом, явно был послан этому миру, погрязшему во грехе и раздоре, дабы восстановить гармонию и привести волшебников к процветанию. Однажды он уже взобрался на вершину и привёл свою страну к процветанию. Теперь он собирался сделать это снова.
Начать он решил с возвращения на работу в Департамент чрезвычайных ситуаций, куда сына после выпуска того из Хогвартса устроил Фадж-старший. Должность за ним сохранилась, а его временный заместитель даже обрадовался возвращению Корнелиуса с больничного, вернувшись на непыльную должность в Департаменте управления каминами.
 
С обязанностями он разобрался быстро и стал строить основание будущей Пирамиды Власти. Волшебники оказались не слишком-то сильны в интригах и коварстве, к тому же — не отрастили они пока зубов с ним тягаться. Корнелиус умело собирал компромат на всех, до кого мог дотянуться, подстраивал ситуации, в которых люди оставались его должниками, при этом чувствуя себя чрезвычайно благодарными прекрасному человеку Фаджу. Он создал сеть соглядатаев из мальчишек-оборванцев в Лютном, приплачивал проституткам за слухи, прикормил оборотней предоставляя им то ту, то другую работёнку. Он создавал репутацию.
Где-то действовал тонко и лестью, где-то подкупом, несколько раз якобы проболтался о нехороших делишках ненужных людей. Корнелиус плёл паутину знакомств, завязывал дружбу с нужными людьми, не чурался поддерживать связь со всеми бывшими однокурсниками из Хогвартса, под предлогом попытки возвратить воспоминания. Никогда не знаешь, кто может пригодиться.
Его немалые усилия, а также содействие персонального ангела — Иды, которая активно поддерживала стремление мужа строить карьеру и разделяла его взгляды на будущее магического сообщества, — приносили плоды. Ида устроилась работать в Архив Министерства и активно помогала мужу собирать данные на ключевых лиц магического мира. Уже к началу 1980 года, Корнелиус занял пост заместителя Департамента чрезвычайных ситуаций и разделил его с маленькой должностью в отделе Международного сотрудничества, так как после болезни удивительно быстро освоил испанский и греческий.
Конечно, уже сейчас он мог бы занять гораздо более интересную должность, но его отдел вплотную взаимодействовал как с маггловским миром, так и с Отделом Тайн, а Невыразимцы имели немалый вес в магическом сообществе. Кроме того, Фадж формировал круг единомышленников и благодаря прекрасно поставленной риторике и умению давать верные советы стремительно завоёвывал популярность. Глава Департамента был человеком не шибко умным и на своей должности Фаджа устраивал полностью. Кроме того, именно члены ДЧС чаще всего выезжали на места стычек противоборствующих сил вместе с аврорами, в случаях, когда пострадавшими были магглы. В таких рейдах он приобрёл немало выгодных должников, как среди молодёжи, так и среди их отцов, чей голос имел вес в Визенгамоте.
Конечно, в рейдах он серьёзно рисковал, так как волшебником был весьма посредственным, ограничиваясь небольшим, но бронебойным арсеналом заклятий. Привычка действовать умом и ядом сказывалась и в этой жизни. Но риск был оправдан: Министр Магии Гарольд Минчум окончательно утратил доверие волшебников, и в этом году магический мир ожидали перевыборы. С учётом ситуации в стране, предвыборная кампания будет короткой, а борьба за кресло — жёсткой.
Главной своей конкуренткой Корнелиус считал Миллисенту Багнолд. В отличие от других кандидатов, на которых он накопал достаточно компромата, чтобы те сняли свои кандидатуры ещё до второго тура выборов, Миллисента имела практически безупречную, ну или хорошо подчищенную, биографию. Когтевранка, умная и цепкая, она имела сильную группу поддержки среди магглорожденных и полукровок. Кроме того, её семья имела немалый вес в магическом мире. На его же стороне было то, что мир волшебников весьма патриархален, и при равных вводных с большей вероятностью выберут мужчину. Кроме того, он успел вложить во многие головы мысль, что именно ему под силу прекратить вялотекущую «войну», которую он лично считал неприятной гражданской междоусобицей − язвой на теле волшебного мира.
Бельмом на глазу Корнелиуса был Альбус Дамблдор. Грамотный политик, жестокий и подлый, но умеющий вывернуть ситуацию так, что все считают его светочем и благодетелем. О, Томаззо такую породу знал очень хорошо! В кардиналы в основном выбивались именно такие — цепкие, умные и сволочные. Будь у него сейчас чуть другие возможности, он бы устранил Дамблдора, не задумываясь. Такого подставлять нельзя. Обязательно всплывёт потом, весь в белом, и вывернет ситуацию так, что его к лику святых причислят, прости Господи за грешные мысли.