Не закрывай глаза (ЛП)

— Райан!
Он выкарабкивается из инвалидного кресла. Я бросаюсь к нему, ударившись коленями об пол.
С воем он отбрасывает мои руки. В него словно вселяются бесы, он поднимает голову и бьет ею о деревянный пол, снова и снова.
— Пожалуйста, Райан, прекрати!
Меня душат слезы.
Когда я вижу, как страдает мой брат, у меня болит сердце. Я хочу унять его боль, обнять его и сделать так, чтобы все прошло.
У меня текут слезы, когда я обнимаю его и крепко прижимаю к себе. Он сопротивляется, но, в конце концов, перестает бороться. Он тоже плачет. Я не могу вспомнить, когда в последний раз видела его плачущим. Все его тело дрожит и разрывается на части в моих руках. Мой младший брат вернулся.
— Скажи ему, чтобы он ушел, — умоляет он между рыданиями. — Я хочу, чтобы были только мы.
Как это можем быть только мы, когда он тоже с кем-то встречается?
Я ничего не отвечаю, просто держу его в объятиях еще какое-то время, качаю его и глажу по жирным волосам. Мне приятно наконец-то воссоединиться с ним. Я не помню, когда мы в последний раз прикасались друг к другу, не причиняя боли. Последний раз я обнимала его в тот день, который навсегда изменил нашу жизнь. Я так по нему скучала. Даже когда он в моих объятиях, я все еще скучаю по нему.
Я наслаждаюсь моментом, но Райан внезапно отводит голову и впивается зубами в мою руку. Я вскрикиваю и отпускаю его.
К моему ужасу, он продолжает ранить себя, все сильнее бьется головой об пол. Я рыдаю, зажав рот руками, и плачу еще сильнее, когда вижу кровь. Ему нужна помощь, которую я не могу оказать. Слезы капают мне на руки, я хватаю сумочку и достаю телефон.
— Не смей никому звонить, — произносит он сквозь сжатые зубы, отрываясь от причинения себе боли. — Сделаешь это и пожалеешь.
— Тогда прекрати, Райан. Прекрати это. ― Бросаю телефон. — Ты меня пугаешь.
Я провожу рукой по щеке.
— Тогда пообещай перестать с ним встречаться.
— Ты не можешь просить меня об этом.
Внезапный холод пронизывает меня до глубины души.
— Ты не можешь просить меня отказаться от счастья только потому, что хочешь, чтобы все свое время я уделяла только тебе.
— Пообещай. Что. Бросишь. Его.
На этот раз он повторяет слова медленно.
— Пообещай перестать причинять мне боль.
Я подтягиваю к себе колени и обнимаю их, раскачиваясь вперед-назад.
Он опускает голову на пол и просто лежит. Его пустые, измученные глаза смотрят на меня, в них нет ни капли жизни.
— Ты должен позволить мне помочь тебе. Позволь мне отвезти тебя туда, где тебе помогут. Чем дольше ты остаешься здесь, тем больше ты вредишь себе. Тем больше ты вредишь нам. Мы приносим друг другу страдания. Ты причиняешь боль мне, а я тебе.
— Это мой дом.
Его голос дрожит, но тверд.
Это правда, это его дом, а не только мой. И меня убивает осознание, что я должна отослать его. Но какой у меня выбор? Мы достигли конца пути. Ему нужно отправиться в другое место, где он сможет найти исцеление, и тогда, возможно, мы сможем начать все сначала.
— Я отсылаю тебя не навсегда, Райан. Как только тебе станет лучше, ты сможешь вернуться домой. Я просто хочу, чтобы тебе помогли.
Я вытираю щеку тыльной стороной ладони.
— Я хочу, чтобы ты был счастлив.
— Что, если я уже счастлив?
— Я в этом сомневаюсь. Я ни на секунду не поверю, что это то, чего ты хочешь.
Я ползу по полу к нему, не обращая внимания на тупую боль в том месте, куда он меня укусил. Я нужна брату.
Он не сопротивляется, пока я помогаю ему вернуться в инвалидное кресло. Затем я опускаюсь с ним на один уровень, беру его за руки и встречаюсь с ним взглядом.
— Пожалуйста, позволь мне помочь тебе.
После долгого молчания, он кивает.
Я перевожу взгляд на кровоточащую рану сбоку на его голове.
— Тебе нужно наложить швы. Давай я отвезу тебя в больницу, а потом мы поговорим.
— Никаких больниц.
Он опускает голову.
— Ладно. Ты позволишь мне обработать рану?
— Да, — произносит он едва слышно.
Он молчит, пока я промываю рану и заклеиваю ее. Закончив, я колеблюсь, а затем обнимаю его. Он позволяет мне это.
 
— Я люблю тебя, Райан. Никогда не сомневайся в этом. Что бы я ни делала, какие бы решения ни принимала, я делаю их из любви к тебе.
Я отстраняюсь.
— Скажи, что ты мне веришь.
— Да.
Он по-прежнему не смотрит на меня. Он совсем поник духом. Я испытываю искушение попробовать еще раз с терапией на дому, но знаю, что завтра все может измениться. Темный монстр в его глазах может вернуться в любой момент и отомстить. Я должна действовать, пока не передумала.
— Тогда позволь мне сделать несколько звонков. Мы можем сделать это вместе, мы можем выбрать для тебя хорошее место. Помни, это только на время.
Он кивает.
У него так много проблем, что я даже не знаю, какое учреждение ему подойдет.
Пока он сидит у окна, я звоню в несколько реабилитационных центров, которые нашла в интернете, не только в Корлейке, но и в соседних городах. Третье место дешевле остальных, и когда я рассказываю женщине о Райане, она уверяет меня, что они могут ему помочь. Они предлагают ему побыть у них месяц, а потом он сможет вернуться домой, надеюсь, лучшим человеком. Я рассказываю об этом Райану, и он снова кивает. Единственная его просьба: чтобы я отправила его туда через два дня. Он хочет провести немного времени дома. Я нерешительно соглашаюсь.
Я готовлю ему ужин, но он отказывается есть, поэтому желаю ему спокойной ночи и ложусь спать с чувством упадка сил и пустоты.
Дилан звонит дважды, но я не беру трубку. Понятия не имею, что сказать ему, что сказать кому-либо. То, что я чувствую, трудно выразить словами.
Поскольку я так же сломлена, как и Райан, уже даже не уверена, сможет ли Дилан исцелить меня.
  
Глава 18
 
Я чувствую душевный подъем, когда выезжаю на машине с закрепленного за мной парковочного места на школьной стоянке.
Сегодня я отправлю Райана на реабилитацию. Мне все еще больно его отпускать. Как бы мне ни было неприятно это признавать, я привязалась к нему так же, как и он ко мне. Но в глубине души я чувствую облегчение за нас обоих. Нам нужно время, чтобы поработать над собой, прежде чем мы сможем начать жить заново как семья.
Последние два дня я провела как на иголках, ожидая, что Райан передумает ехать на реабилитацию. Я затаила дыхание, когда мы просматривали материалы, которые мне прислали из центра. Но ничего не произошло.
Не могу сказать, что он полностью изменился. Он по-прежнему пьет, ест нездоровую пищу и проводит весь день перед телевизором. Но он больше не жесток по отношению ко мне. Ни угроз, ни грубых слов, ни злобных взглядов.
Сегодня утром, перед уходом на работу, я заглянула в его комнату и обнаружила его, свернувшегося калачиком под черными простынями. Рядом с кроватью стояло его инвалидное кресло и собранная сумка, готовая к дороге.
На мгновение я замерла у двери, наблюдая, как поднимается и опускается его грудь, пока он спит. Он взрослый мужчина, но каждый раз, когда я смотрю на него, я вижу маленького мальчика, застрявшего в теле мужчины.
Прежде, чем я успеваю уйти, он открывает глаза и улыбается впервые за два года.
— Пора?
— Еще нет. Я отвезу тебя вечером.
Я впитываю его улыбку и улыбаюсь в ответ.
— Сначала мы могли бы пообедать вместе. Сегодня я уйду с работы пораньше. Буду дома еще до обеда.
— Я за, — говорит он и натягивает простыню до шеи.
Сейчас, когда я подхожу к нашей квартире, я одновременно волнуюсь и нервничаю из-за того, что увижу его. Сегодня утром он был готов идти, но что, если он играет со мной? Что, если теперь, когда я верю в него, он вдруг выбьет почву у меня из-под ног?
Как обычно, прежде чем войти в квартиру, делаю несколько вдохов. Я никогда не знаю, что ждет меня по ту сторону двери.
Наконец, я набираюсь смелости посмотреть.