Не закрывай глаза (ЛП)

Вспотевшая и запыхавшаяся, я захожу в учительскую. Все уже на месте, включая Лилиану, которая смотрит на меня с подозрением, словно она знает, что происходит. Я, что, вижу на ее лице улыбку? Что еще хуже, единственный свободный стул находится рядом с ней.
Я по очереди здороваюсь со всеми и сажусь.
Ральф тоже наблюдает за мной, постукивая ручкой по блокноту. Я отвожу от него взгляд и делаю вдох. И сразу же захожусь в приступе кашля, уловив аромат духов Лилианы.
— Рада, что ты присоединилась к нам, Кейтлин.
Джорджия, женщина с жемчужными бусами, которые она надевает на каждое совещание, встает со своего места во главе стола. Она передает Лилиане лист с распечаткой, который Лилиана швыряет передо мной.
— Давайте продолжим.
Все собрание я нахожусь в комнате лишь телом, но не умом. Я по-прежнему думаю о черном «Ниссане». В голове у меня куча вопросов. Я ощущаю сильную тревогу.
После собрания, Джорджия отводит меня в сторону, чтобы задать тот же вопрос, что задал Ральф перед уходом. Я скармливаю ей ту же ложь.
— Со мной все хорошо.
Джорджия приподнимает тонкую бровь.
— Ты уверена? Ты выглядишь бледной, Кейтлин. Может, тебе стоит взять выходной? Тебе нужно отдохнуть. Выносить ребенка непросто. Ты работаешь почти без выходных.
Я отмахиваюсь.
— Не нужно. Я в порядке, правда.
Запускаю руку в волосы. Сегодня я распустила их по плечам, они еще влажные после душа. Я не фанатка фенов.
— Ну, если ты уверена.
Джорджия наклоняет голову на бок, касаясь кромкой каре правого плеча.
— Не перетруждайся. Если тебе будет сложно, дай мне знать.
— Хорошо.
Я ухожу.
Мои ученики уже на своих местах, когда я вхожу в класс, но большинство сидит в телефонах. Когда они замечают меня, часть телефонов исчезают в рюкзаках и сумках, но не все.
У меня уходит десять минут на то, чтобы подготовить всех к уроку, хотя я сама далека от мыслей о занятиях. При всем том, что происходит у меня в голове, удивительно, что я вообще способна вести урок. Разобрав теоретический материал по алгебре, я бросаю взгляд в окно, и волоски на моем затылке встают дыбом. Я так резко сжимаю пальцами край стола, что мои костяшки белеют.
Из моего окна открывается отличный вид на улицу перед школой. На обочине припаркована пара машин, но меня интересует лишь одна. Черный «Ниссан».
— Выполните задание пять «А»… с товарищем.
Мне с трудом удается скрыть дрожь в голосе.
— Обсудим решение после обеда.
Я сажусь, прежде чем колени подведут. Теперь нет смысла отрицать правду. Кто-то объявил на меня охоту. Сообщение предназначалось мне.
Водитель «Ниссана» по-прежнему в машине. Хотела бы я разглядеть его лицо, но он слишком далеко.
Я отворачиваюсь, считаю до десяти и смотрю снова. Он все еще там, ждет кого-то или чего-то. Мое дыхание становится неровным, я хватаюсь рукой за горло. Комната начинает вращаться. Я должна встать и выйти, пока не упала в обморок.
Ничего не сказав ученикам, я выбегаю из класса. К моему удивлению, мне удается добраться до офиса директора. Я нахожу Джорджию разглядывающей один из ее снежных шаров. Она их коллекционирует.
— Джорджия, ― вытираю пот с лица, — я передумала. Я… Я хочу поехать домой. Мне не очень хорошо.
— Конечно.
Джорджия ставит снежный шар и встает из-за стола.
— Боже, Кейтлин, ты плохо выглядишь. Я могу чем-нибудь помочь?
— Нет. Я… Я должна идти.
Ухожу, избегая дальнейших расспросов.
Нахожу Ральфа в коридоре у шкафчиков. Хочу пройти мимо него, но он ловит меня за руку.
— Кейтлин, подожди. Ты в порядке?
— Я плохо спала сегодня ночью. Беспокоиться не о чем.
Его изумрудные глаза темнеют. Он открывает рот, чтобы заговорить, но я ухожу, не остановившись послушать, что он скажет.
Я не смотрю, где сейчас «Ниссан», просто сажусь за руль своей машины и выезжаю с территории школы, отчаянно желая добраться до дома.
Если бы я была обычным человеком, которому нечего скрывать, я бы обратилась к копам. Но я не могу этого сделать. Пару недель назад я лазила в интернете и выяснила, что полиция все еще меня ищет. Меня по-прежнему считают убийцей в бегах.
 
Я ищу глазами «Ниссан», когда приезжаю к дому и паркуюсь. Я не вижу его, но это не значит, что мой преследователь не наблюдает.
Оказавшись в доме, я запираю все двери и окна и ухожу в детскую. Мы покрасили ее в нейтральный цвет, ведь все еще не знаем пол малыша. Я беру плюшевую панду и сажусь в винтажное кресло-качалку, когда-то стоявшее в детской Джареда. Прижимаю игрушку к телу и раскачиваюсь взад-вперед.
Я могу выпустить давление внутри лишь через слезы. Я плачу до соплей и икоты. Жду, что что-то случится, что мои худшие страхи выйдут из теней и уничтожат мою жизнь.
Я хочу знать, кто меня преследует, но в то же время не хочу. Безопаснее зарыть голову в песок и делать вид, что ничего не происходит.
Обвожу комнату взглядом. Малыш скоро появится, а детская пока не готова. Джаред обещал собрать кроватку — два дня назад — но так этого и не сделал. Чтобы чем-то занять себя, я встаю с кресла и подхожу к коробке, в которой лежат детали кроватки.
Я чувствую онемение и в теле, и в разуме, когда открываю коробку и достаю детали. Вместо того чтобы думать о своих бедах, я сосредотачиваюсь на ребенке. Я заставляю себя делать вид, возможно, в последний раз, что у меня в жизни все хорошо. Инструкция написана хорошо, и я заканчиваю работу менее чем через сорок минут.
Готово. Я не спеша расстилаю матрас и расправляю маленькое кремовое одеяльце, молясь про себя, что это не последнее, что я делаю для своего ребенка.
  
Глава 30
 
Я просыпаюсь посреди ночи, покрытая потом и дезориентированная, с прилипшими к телу простынями.
Тыльной стороной ладони вытираю пот, выступивший над верхней губой.
«Это всего лишь сон, ― говорю я себе. ― Мне нечего бояться».
Как и во всех предыдущих кошмарах, в этом мне тоже снился Райан. В этот раз мы были на пляже, он катил меня на своей инвалидной коляске. Мы поменялись ролями. Я была парализована, не чувствовала ног, а он смеялся надо мной.
Пробуждение дарит мне лишь временную передышку. Мое сердцебиение успокаивается, и я вспоминаю, что меня что-то разбудило — какой-то скрип в моей комнате.
Я несколько раз моргаю, прогоняя остатки сна. Подтянув одеяло к подбородку, вглядываюсь в темноту.
На меня накатывает ужас, когда взгляд падает на окно. Оно открыто. Я уверена, что закрывала его перед тем, как идти спать.
Я засовываю руки под мышки, чтобы они не дрожали.
— Кто здесь? — шепотом спрашиваю я в темноте. Никто не отвечает. Я слышу лишь стук своего сердца и далекий рокот волн.
У меня два выбора: остаться в постели беспомощной и напуганной или переходить к действиям. Адреналин выстреливает в кровь, я, не думая, выпрыгиваю из постели и захлопываю окно. Лишь когда я его закрываю, вдруг понимаю, что в доме может кто-то быть.
Движение по ту сторону окна привлекает мое внимание. В свете луны я замечаю темную фигуру, спешащую по дорожке к воротам. Он или она убегает по улице, исчезая в темноте. Когда фигура злоумышленника превращается лишь в точку вдалеке, к моему горлу подкатывает желчь.
Я прикладываю руку к груди. Каждый удар моего сердца отдается вибрацией. В горле застревает крик. Какой смысл кричать? Кто придет мне на помощь?
Обхватив руками живот, я опускаюсь на пол и прислоняюсь головой к стене. Больше нет смысла притворяться, что прошлое меня не настигнет. Что делать, если Райан жив? Он мой брат, и я должна быть счастлива, но я в ужасе.
Я продолжаю вспоминать все его угрозы в прошлом. Что, если это он убил Дилана, надеясь меня подставить? Что, если он хочет убить теперь и меня? Я не хочу, чтобы это было правдой. Я не хочу верить, что мой брат убийца. Я даже не уверена, что это не я во сне совершила убийство.
С того самого дня я боюсь приступов лунатизма, но, что странно, они прекратились, пока я жила в Нью-Йорке.