Серега и мясорубка (СИ)

— Ладно, лично я за этот год столько опыта получила, сколько даже не ожидала.
— Ну да, я тоже теперь по-другому смотрю на всех этих бизнесменов. Канатоходцы рядом с ними — мальчишки в коротких штанишках. Уж лучше на станке вкалывать, чем так мозги выкручивать — Серёга был искренен в своих словах. На завод он не собирался, но и снова нырять в бизнес был не готов.
— Так что, разбегаемся? — Рыбка не имела в виду их с Санталовым, она говорила про акционерное общество.
— Погодите разбегаться, вам еще фирму закрывать, впереди дел не на один месяц. Рита, вся бухгалтерия на тебе, уж ты не оплошай. Считай это своей дипломной работой.
— А настоящий диплом? Я ж завалю его!
— Не переживай, доча. Папа купит.
 Глава 2 
 Никто не ждал такого 
Вечером того для Рыбка сидела у Серёги в состоянии грустном и даже где-то депрессивном. Ничего не хотелось, не смотрелось, не слушалось. Даже не елось, даже Серёге.
— Серег, а правда, что ты пишешь книжку?
— Ну да.
— Прикольно. Серёга писатель. А дашь почитать?
— Когда издам. Если издам.
— Да ладно, ты реально думаешь, что кто-то захочет печатать твой бред?
— О как! Типа книжки писать могут только Пришвины всякие с этими… с Чеховыми? Да я, может… Да кому я объясняю!
— Ну не обижайся, Серег! Просто забавно звучит: ты и литература. Может, всё-таки покажешь кусочек? Чтоб я не ждала два года, пока ты издашь свою книгу. Ты за пару лет управишься?
— Не знаю. Я не гоню текст на скорость.
— Так что, дашь?
— А-а-а, ладно. Подваливай к ноуту и читай.
— Да просто перешли мне текст, я почитаю, когда будет настроение.
— Всё, отбой тогда.
— Нееет! Я согласна, открывай.
И Серёга открыл файл на первом попавшемся куске, не давая Рыбке возможности прокручивать текст или перейти к началу. Рыбка начала читать то, что ей показал писатель-подпольщик, пока не поняла, что текст закончился. Вот только что перед её глазами разворачивался этот ужас, один миг — и уже заставка рабочего стола.
'… Для чего, к примеру вон тот зритель пришел в цирк? Увидеть животных, которых пытают железом и хлыстами вам на потеху? Или же как акробат совершает ошибку и летит вниз, ломая кости? А может, он мечтает посмотреть на клоуна, которого бьют и унижают, как бы в шутку? Точно! Что может быть забавнее, чем видеть человека в скотских условиях! Смотреть, как кто-то цепляется за жизнь даже в тот момент, как она его уничтожает. Но обидно не за вас, а за ваших детей, которых вы водите сюда, с самого детства показывая им жестокость. Обидно, что людей, которые не добились ничего по тем или иным причинам, считается нормальным втаптывать в грязь! А они терпят, терпят ради своего жалкого существования, потому что боятся смерти, и одновременно хотят ее. Жаждут, но боятся.
 Глава 3. Сладкий миг.
 Я выхожу на сцену. Я тут новенький, впервые выступаю в этой роли. Развожу руки в стороны. Давайте встречайте меня, аплодируйте, поддерживайте! Вы хотите шоу? Я хочу шоу! И вот он я, перед вами. Что же я буду делать? А чего вы хотите? Может, чтобы на меня упала гиря? Или для начала стоит глупо покувыркаться по сцене? Точно! Знаю! Я достаю револьвер из необъятных штанов. И начинаю целиться в случайных зрителей. Ага, револьвер не выглядит клоунским, он чертовски настоящий! Зрители первых рядов даже видят пули в барабане.
 — Уважаемые уроды и скоты! Давайте сыграем в считалочку. Кто-то из вас хочет сыграть в считалочку? Да мне по барабану! — Треск раскрученного барабана неожиданно услышан всеми. Но нет, это не русская рулетка, полны все гнёзда.
 Ах, какой восторг видеть столь чудные выражения лиц! Ах какие гримасы ужаса и страха! Под дулом пистолета люди становятся собой, сразу начинаешь видеть кто, есть кто. Одни закрываются другими людьми. Вторые прячутся за колонны или стулья. Третьи попытались было рвануть к выходу. Но я застрелил двоих таких, они несмешные. А теперь тишина в зале. Меня слушают, так-то лучше. Приятно, когда ты начинаешь приобретать вес в глазах людей.
 
 — Восемь, семь, шесть, пять, я иду тебя искать! Четыре, три, два, раз! Я убью тебя сейчас…
 Считалочка оборвалась на толстом мужчине, солидном на вид, в дорогом сюртуке, его лицо выражало гнев. Он, который обычно вершит судьбы людей, оказался беспомощной игрушкой перед каким-то клоуном. И оттого он был в ярости, красный как помидор. Выстрел!
 Получилось скучно. Не было ни взрывающейся головы, ни мозгов, расплескавшихся на половину трибуны. Просто маленькая дырочка во лбу и красное пятно на платье сидящей сзади дамы.
 — Что ж друзья! Я, очень надеюсь, что мы встретимся в чистилище потом, когда окончится представление!
 Прислоняю пистолет к своему виску. Я знал, что не доживу до утра, поэтому не волнуюсь, просто хочу уйти красиво. Горячий ствол после серии выстрелов обжигает кожу и согревает мысли. Приятный запах пороха бьет мне в нос. Я чувствую, как яростно бьется мое сердце. Мне хорошо. Впервые ощущаю такие чистые эмоции блаженства. Жму на спуск…
 Глава 4 Эсмеральда
Сон… это был всего лишь сон! Я проснулся на соломе, где рядом со мной еще дрыхли уборщик и пьяница-дрессировщик. Снова закрываю глаза. Вижу арену цирка и чувствую те эмоции из сна. Но мне страшно. Понимаю, что не могу никого убить. Я слаб. Грустно видеть такую красивую картинку в своей голове и понимать, что этого никогда не будет. Я умываюсь, полощу рот. Картинки из сна еще всплывают в мыслях. Вытираюсь тряпкой, а потом замечаю ее! Хрупкую, молодую девушку, что пришла к нам работать совсем недавно. В ее обязательства входит помощь по гриму, стирка, готовка и прочие мелочи. Она постоянно допускает ошибки. И многие ее недолюбливают. Хотя у них есть к тому причины: то пересолит суп…'
— Что это было?
— Ты про что?
— Что это был за текст, ты можешь сказать?
— Я назвал свой роман «Дневник Пустого».
— Это реально ты написал? Честно скажи.
— Ну я. В голове бродят всякие мысли, вот я и того. Времени то совсем нет, то много. Когда много, сажусь и пишу потихоньку.
— А что там дальше?
— Ну нет, мы так не договаривались! Жди выхода книжки. Или хотя бы, когда я её напишу.
У Рыбки не было своей машины, и не потому, что родители очень строгие или паникёры. Просто она не видела ничего чарующего в том, чтобы целиться полутора тоннами железа и пластика в свободное место между другими машинами на узкой полосе асфальта. Желающих полно, асфальта мало. Вон, даже их клуб стал жертвой дорожного напряга, чёрт бы его побрал. Пусть за руль садятся профессионалы, все беды от любителей. По городу её возил или папин водитель, один из папиных водителей-профессионалов, или такси. Но это в крайнем случае.
Иногда Риту вёз Серёга, но это уж совсем редко, несколько неудобно девушке её положения перемещаться по городу на Субарике, тем более не на спортивном. Прошлая машина парня была старой, но стильной, такое в среде её сверстников принимается. А вот такое… это как частника на дороге ловить — так никто не поступает. «Ты бы еще сказала, подруга, что это тачка твоего парня!» — смеялась в лицо Рыбке воображаемая подружка. За такого парня засмеют и вычеркнут из списков. Была даже мысль подарить ему нормальную машину, но мысль осталась нереализованной. Серёга парень со своими понятиями, в которых Рыбка «не сечет», может и обидеться. И вообще, она чувствовала, что он сам в состоянии купить что-то более престижное, но это как-то связано с его бизнесом.
Не с клубом, а другим. Настоящим его источником доходов, в который он никого не пускал. Даже дядя Саша был неоднократно послан Серёгой. Что удивительно, папин безопасник не просто докапывался до парня, а хотел его нанять. Хотел, но не мог. Серёга тогда объяснил — его команда работает на условиях строгой анонимности. А какая тут анонимность, когда клиент знает про тебя всё. Принципы других людей порой напрягают, но всегда достойны уважения — от Серёги в конце концов отстали.