Совершенство (СИ)
Дубинина с готовностью диктует номер сотового и записывает мой, после чего мы прощаемся, заверяя друг друга, что вскоре обязательно созвонимся. Я отмахиваюсь от приглашения Егора отвезти меня и вызываю такси. А прежде, чем уйти, задерживаю взгляд на Никите на мгновение дольше, чем следовало бы. И, будучи уверенной в том, что мысли обо мне исчезнут из головы Сахарова еще не скоро, гордо удаляюсь.
Естественно, никаких дел у меня нет и в такси я сначала выкладываю в соцсети фото и видео сегодняшнего ужина, отрабатывая деньги, выплаченные за рекламу, а потом смотрю на мелькающие по обеим сторонам городские огни.
Ночью здесь кипит совсем другая жизнь. Сияют яркие вывески ночных клубов и кафе, мчатся куда-то спорткары, бессовестно нарушая правила дорожного движения, запоздалые, увешанные рюкзаками и сумками туристы пешком бредут в клетки-хостелы в сторону центра.
«Как крысы в колесе», — любезно предлагает ассоциацию чертенок с плеча. — «Бегут, бегут куда-то без толку».
И я не могу с ним не согласиться.
Добравшись до своего дома, я поднимаюсь в пустую квартиру на одном из верхних этажей. Скидываю туфли на пороге и отправляюсь в ванну, чтобы смыть с себя все события сегодняшнего дня.
Горячая вода расслабляет напряженные мышцы. Лавандовая соль дарит спокойствие и умиротворение. Дрожат огни ароматических свечей пока я бессмысленно скролю разноцветные ленты соцсетей, пестрящие комментариями и лайками.
Не удержавшись, просматриваю профиль Сахарова, разглядывая его фото и лишний раз убеждаюсь в том, что такой как он отлично бы мне подошел. Я успела узнать, что характер у Ника мягкий, покладистый и уступчивый. В дополнение к смазливой физиономии — просто находка, а не мужчина. От такого всегда знаешь, чего ожидать. Им легко манипулировать. Таких как он я не боюсь.
«Ага, — кивает чертик с плеча, чья украшенная рожками голова в пример моей завернута в банное полотенце. — Только ты не учла, что такие как он, боятся таких, как ты. И предложения делают девицам попроще».
— Я помогу ему осознать свою ошибку.
Выхожу из ванны, наношу на кожу душистый баттер, делающий ее бархатистой и сияющей, заворачиваюсь в мягкое полотенце.
Но когда вхожу в освещенную желтоватым светом ночника спальню, сердцебиение учащается. Темнеет в глазах, начинает кружиться голова и кажется, что кислорода в воздухе не хватает. Сбивается дыхание, и я на миг зажмуриваюсь в тщетной попытке взять себя в руки.
Торопливо открываю прикроватную тумбочку и, достав бутылек с таблетками, высыпаю на ладонь горсть белых кругляшей. Дрожащими пальцами кладу один из них в рот, остальные с глухим треском сыпятся обратно в пластиковую банку. Запиваю таблетку водой из стакана, который всегда стоит на тумбочке как раз для подобных случаев.
Скинув влажное полотенце, ложусь в постель и забираюсь под прохладное одеяло. Закрываю глаза и жду, когда дыхание успокоится и сердце перестанет выпрыгивать из груди так, словно я только что пробежала пару километров по пересеченной местности.
«Это — обратная сторона твоего «совершенства» и красивой картинки в соцсетях» — шепчет чертенок в моей голове, заглушая грохочущий пульс.
Он зевает и сворачивается на плече в клубочек, устраиваясь поудобнее. Укрывается выдуманным полотенцем, которым только что заматывал голову.
— Я слишком хорошо научилась скрывать ее ото всех, — отвечаю я, не открывая глаз.
«Но я-то знаю», — усмехается мой невидимый собеседник. — И Антон тоже знает».
— Вот пусть так и остается, — шепчу я, тоже зевая и чувствуя, как сознание постепенно уплывает в сон.
Глава 2. Карма, о которой я не просила
«Опять внутри меня
Одни ураганы и штормы
Сплошная глубина
И мир постепенно в ней тонет
А я совсем одна
От этого так неспокойно»
ЯАVЬ — Берегом
Еще один положительный эффект таблеток в том, что я сплю без сновидений, не просыпаясь до самого рассвета. Открываю глаза, потягиваюсь и сладко зеваю.
Сквозь оконные стекла бьют яркие лучи по-настоящему летнего солнца, хотя на календаре последние дни мая. Ветерок, просочившийся в щель откидной рамы, треплет легкие светлые занавески и заставляет поёжиться. Где-то далеко внизу шумят и сигналят машины, стоящие в пробке на путепроводе, кипят обычные городские будни, люди спешат по своим глупым делам. Но мне, к счастью, с утра никуда не надо.
Командую умной колонке включить альбом Билли Эйлиш и принимаюсь за обычную череду утренних забот и церемоний: вакуум, стакан воды, планка, йога, фэйсфитнес, патчи и маски, овощной смузи, контрастный душ, завтрак, состоящий из гранолы, пары кусочков сыра и матчи на кокосовом молоке. Это только кажется, что быть совершенством легко, а на самом деле — ежедневный тяжелый труд сродни превращению угля в алмаз.
Поэтому, когда я снова беру в руки телефон и обнаруживаю на экране уведомления о нескольких пропущенных вызовах, время давно перевалило за обеденное. Звонил брат, который, как раз должен был вернуться из Италии, куда пару недель назад улетел в рабочую командировку. Набираю номер Антона, и жду, слушая длинные гудки:
— Привет, цыплёнок, — слышу по голосу, что он улыбается и, судя по характерному шуму, мчится куда-то за рулем. — Мне пришлось проверять твои публикации в соцсетях, чтобы удостовериться, что с тобой всё в порядке.
— А как иначе заставить тебя их смотреть? — смеюсь я в ответ. — Давно прилетел?
— Утром. Хочешь, заберу тебя, пообедаем где-нибудь вместе?
Я соглашаюсь и бегу одеваться, выбрав для похода в кафе с братом легкий белый кроп-топ, лимонно-желтые брюки палаццо и белые босоножки на высокой тоненькой шпильке. Успеваю нанести легкий макияж и выбегаю на улицу, где на парковке у дома меня уже ждёт синий кабриолет Мерседес е-класса, за водительским креслом которого мелькает золотистая шевелюра Тоши.
Он с кем-то говорит по телефону и хмурится, но, заметив меня, расплывается в улыбке.
— Да понял я, понял, — ворчит он в телефонную трубку пока я сажусь на переднее пассажирское сиденье и пристегиваюсь. — К вечеру всё сделаю, точно.
Машина трогается с места и я, не вслушиваясь в разговор, смотрю в Пинтересте интересные летние луки, чтобы сделать красивую подборку. Скриню понравившиеся варианты.
Куда бы Антон меня ни вез, ему я доверяю безоговорочно. Мы минуем Золотой мост, но дальше на дороге пробка, кажется впереди авария. В этом городе постоянный переизбыток машин и неуравновешенных водителей, не читавших печальную сказку про двух баранов, встретившихся на одном мосту.
— Хорошо выглядишь, цыпленок, — подмечает брат, когда напряженный телефонный разговор заканчивается. — Как всегда, цветешь и пахнешь.
Оглядываю его, чтобы сказать ответный комплимент, но вижу на его лице следы стресса усталости и недосыпа. И пахнет от него коньяком, хоть и баснословно дорогим.
— А ты что-то не очень, Тош, у тебя все хорошо?
— Всё в порядке, не переживай. Просто долгий перелет и акклиматизация. Пройдет, — беспечно отмахивается он, барабаня пальцами по кожаной оплетке руля.
Интересуюсь участливо:
— Как прошла командировка?
— Нормально.
— А сделка, которую ты должен был заключить?
— Сорвалась.
Это объясняет его потрепанный вид. Отчасти.
— Пил?
— А что там еще было две недели делать? — нервно усмехается Антон. — Не забивай себе голову всякой ерундой, ладно?
Я бы и рада не забивать, но не получается. Учредители «Архитека» вряд ли довольны его работой и держат брата на должности лишь из уважения к памяти нашего отца. Но такими темпами их терпения не хватит надолго. А поскольку моё финансовое благополучие напрямую зависит от Тоши, не могу не переживать.
После того, как мы проезжаем место где старенький седан случайно притер бок блестящего Лексуса, пробка рассасывается и движение уже не такое плотное.
Мерседес Антона легко и уверенно лавирует в потоке машин, и вскоре мы уже мчимся по мосту на остров Русский. Крыша кабриолета опущена и я понимаю, что с аккуратной прической придется распрощаться, зато появляется надежда, что ветер сдует тревожные мысли из моей головы.