Невыносим. Осколки правды (СИ)

— Очень интересна, — трясущимся голосом согласилась Поля.
— Тогда предлагаю вам подъехать к нам в офис в пятницу во второй половине дня, либо на следующей неделе в любой из дней с десяти до двенадцати, — тараторила женщина. — Полную информацию мы отправили на ваш почтовый ящик. Удобное для собеседования время можете выбрать в календаре — ссылку так же приложили в письме. Обращаю ваше внимание, что за день до собеседования мы обзваниваем кандидатов и согласовываем ещё раз встречу. Если у вас будут вопросы по вакансии или вы захотите отказаться, то можете либо позвонить по этому номеру, либо также отправить свои вопросы на электронную почту. Спасибо за потраченное время, до встречи.
В трубке раздался короткие гудки, и только после этого Самойлова пробормотал себе под нос:
— До свидания.
Девушка трясущимися руками пальцами разблокировала телефон, неуверенно сохранила входящий номер как «менеджер из АйТи Гуру», совершенно позабыв от шока имя своей собеседницы. Полина ещё пару минут гипнотизировала экран сматрфона и улыбалась. Впервые за долгое время ей везло. И она этому несказанно обрадовалась.
Уже ближе к вечеру в кафе наконец пришёл Артур Давидович — невысокий, тёмноволосый мужчина в возрасте с грубыми чертами лица и крайне недовольным видом. Мужчина прошёл по залу, придирчиво всё оглядывая и проверяя пальцем пыль на полках с искусственными цветами. Он сморщился, вскинул правую руку и проверил время на дорогих часах, украшенных золотом. Мужчина вздохнул, подошёл к Полине и Ксюше, которые испуганно стояли за барной стойкой и не двигались с места. Они наблюдали за шефом, стараясь понять его настроение и предстоящий разговор.
Поля отчего-то решила, что начальству не понравилось качество её уборки, хоть она и старалась доставать до полок, протирать пыль и даже цветы. Девушка крепко схватила в руки полотенце, лежавшее перед ней на столешнице, и замерла. Она не хотела слушать недовольство Давыдыча. Не хотела снова оказаться крайней.
Зато Ксюша отчего-то была очень даже спокойна, словно ожидала хороших новостей от шефа. Она с замиранием сердца следила за резкими движениями Артура, барабанила пальцами по барной стойке и подпинывала коленом пустые бутылки, стоявшие под стойкой.
Тяжело вздохнув, Артур подошёл к своим работницам и с натянутой улыбкой поздоровался. Мужчина отодвинул высокий железный стул, который жалобно проскрипел, и сел.
— Девушки, — с грустью в голосе обратился начальник, — я сегодня общался с интересным человеком. Он хочет выкупить кафе.
Пальцы Полины, перебирающие хлопковую ткань, замерли, а в глазах застыл ужас.
— В каком смысле выкупить? — упавшим голосом прошептала Ксюша и покосилась на потерянную коллегу.
— Вы и сами знаете, что в последнее время кафе не приносит большого дохода, — пожаловался Давыдыч. — Посетителей приходит мало, с поварами у нас проблема. А сейчас ещё и арендную плату повышают. Да и цена на продукты растёт. Сетевой бизнес может и вытянул бы такие колебания, но не моё кафе. Так что я сейчас думаю над предложением.
Повисла тяжёлая тишина. Ксюша от переизбытка эмоций кинулась готовить всем кофе — гремела чашками, трясла в руках банку сахара, звенела ложкой о керамику. Полина уставилась на свои руки и не мигала. Атмосфера в помещении стала гнетущей, воздух наэлектризовался, и никто не пытался прервать молчание. Лишь кряхтение кофе-машины нарушало покой.
— Полина, — вновь заговорил Артур, потёр пальцем бровь, ловким движением достал из кармана перевязанную синей резинкой пачку денег и положил перед девушкой, — зарплату, как и обещал, выдаю сегодня. Пересчитай.
Официантка, словно завороженная, схватила свёрток и принялась считать. Её губы безмолвно двигались, глаза с жадностью цеплялись за купюры.
— Здесь… — трясущимся голосом прошептала Поля, нервно обернулась на занятую делом Ксюшу и уставилась на начальника. — Здесь не всё. Я… я ведь работала вместо уборщицы почти неделю. А ещё брала дополнительные смены. Тут не хватает пяти тысяч. Как… почему?
 
Давыдыч нахмурился.
— Полечка, я же тебе в прошлый раз уже сказал, что за смену уборщицы смогу платить только в два раза меньше. И за дополнительные смены тоже. Ты разве не помнишь этого?
Девушка напряглась, пытаясь вспомнить, что же было неделю назад. Но, к сожалению, из-за стресса и перенапряжения она уже не могла сказать, что ела на завтрак этим же днём. В её голове появились смутные образы того дня, когда она предложила свою кандидатуру на место заболевшей Маши. В тот момент Полина так радовалась согласию Артура, что буквально пропустила мимо ушей все его объяснения по поводу оплаты.
Самойлова вдруг почувствовала себя одураченной самой собой. Словно маленький ребёнок, которому обещали шоколадку после полной тарелки невкусного овощного супа, но дали всего лишь маленькую конфету-леденец. И она винила именно себя во всех бедах.
«Ну, какая же дурёха! Надо было слушать внимательно, а не в облаках витать! — корила себя Полина. — Ну почему все такие вещи случаются именно со мной?!»
Поля коротко кивнула и спрятала деньги в карман фартука. Хотя часы едва пробили восемь вечера, в кафе было пустынно. Ни одного клиента. Это одновременно радовало работников и пугало, ведь их заработная плата зависела от количества заказов. И Давыдыч прекрасно понимал всю плачевность ситуации, как и Самойлова.
Ксюша наконец поставила три чашки кофе на барную стойку, сахарницу и тяжёлым взглядом принялась буравить шефа. Она могла сказать то, о чём думала, и именно это качество в ней ценил Артур.
— Чего нам ожидать? — выпалила напрямую Ксюша и поджала губы. — Когда вы продадите кафе, что будет с нами?
— Если, — выделил первое слово мужчина, — продам, то весь персонал останется на месте. С потенциальным новым владельцем я это обсудил, поэтому все, кто будут хорошо работать, могут не переживать.
Зазвенел телефон, Артур Давыдович схватился за аппарат, извинился, быстро попрощался и выскочил на улицу.
До самого закрытия кафе Ксюша и Полина сидели за барной стойкой. Самойлова изредка выбиралась из-за неё, чтоб принять заказ у неожиданно нагрянувших гостей, но потом вновь возвращалась на место к обсуждению. Они пытались найти выход, перемывали кости начальству, фантазировали о новом боссе и делились переживаниями.
Только когда Полина брела по улице в сторону дома, то вспомнила о подруге и её вопросе. Поэтому девушка сразу набрала Лиду и после ожидания нетерпеливо выпалила в трубку:
— Баженова, они меня и правда пригласили!
— Кто? — сонно проворчала в ответ подруга. — Ты время вообще видела? Почти одиннадцать!
— Мне сегодня звонили из твоей компании, — по словам пояснила Поля.
В трубке раздался шорох и уже через секунду треск, похожий на помехи из-за ветра.
— Да ладно? — восторженно кричала Лида. — Что сказали? Что ты ответила? Неужели мы будем работать вместе? А как же кафе?
Счастливая Самойлова перепрыгнула через лужу во дворе-колодце, подбежала к двери парадной и остановилась. Она не хотела входить внутрь. Прекрасно понимала, что там всё будет напоминать о проблемах, поэтому не спешила окунаться в быт.
— Сказали, что заинтересовались моим резюме. Пригласили на собеседование, время нужно выбрать в каком-то там календаре.
— Да-да, — прервала её Лида. — У нас там специальное веб-приложение для выбора удобного времени собеседований и планёрок. Прикольная штука, кстати. Но что ты будешь делать с кафе?
Полина прошла к железной низкой ограде и аккуратно села на жердь.
— Есть вероятность, что наше кафе продадут, — горько усмехнулась и зашептала заговорщическим тоном: — Это пока не точно, Давыдыч ничего не решил, как я поняла, но такое предложение ему поступило.
— Ого, сочувствую. Значит, если будет шанс, то пойдёшь работать к нам?
Девушка вздохнула, с грустью глянула на свои потрёпанные кеды и согласилась:
— Думаю, да.
Они обе замолчали. Каждая думала о своём, вот только на уме у Лиды были совместные увлекательные обеды с подругой, сплетни про коллег и стенания по поводу красавчика Кирилла из отдела разработки, который никак не обращал внимания на бедную девушку. Полина же, как и всегда, думала лишь о плохом: о своих многочисленных проблемах. Меньшая сумма в зарплате, нежели она ожидала, огорчала её больше всего. Кроме этого появился мондраж перед собеседованием. Она ощущала себя маленькой девочкой в огромном жестоком мире, в котором не знала правил.