Не ходи служить в пехоту! Книга 2. Война по законам мирного времени. Том 2

– В любом случае он не поможет. Потом пойдем к командиру полка.
Увидев нас у входа в свой кабинет замполит полка, подполковник очень удивился, но сразу пригласил пройти и сесть. Игнатович сухо изложил суть нашей просьбы.
– Друзья. Боевые товарищи – это хорошо. Но надо было удерживать его до того, как он солдата зверски избил.
– Не зверски. К тому же он избил урода, преступника, который отказался выполнять приказ командира роты. – парировал я.
– Надо было ко мне привести этого солдата. – ответил замполит.
– И что это будет за командир роты такой? Он потом сможет этой ротой командовать? – спросил Игнатович.
– Сможет. Не на кулаке держится дисциплина в Советской армии. – с упором на слово советской ответил замполит.
– Именно на кулаке и держится дисциплина в нашем полку. Не знаю про всю Советскую армию, но в нашем с вами полку держится именно на кулаке. – возразил Игнатович делая упор на слова Советская и наш полк.
– Это у вас в роте так, в остальном полку такое не практикуется. – уже с раздражением в голосе ответил замполит полка.
– Или вы не хотите знать, как оно есть на самом деле, товарищ подполковник или вы действительно не знаете положение дел в полку. Если не знаете давайте сейчас соберем командиров рот и взводов и поговорим честно. Давайте? – зло произнес Игнатович.
– Товарищ старший лейтенант, вы за весь полк уполномочены говорить? – спросил Игнатовича замполит полка.
– Не получается с вами разговор, товарищ подполковник. Я предложил сходить сначала к вам чтобы вас не подставить, потому что мы пойдем до самого верха, если не освободят Курдюмова. Где-то нас услышат. Услышат в полку, это хорошо. В дивизии – уже хуже. В общем пойдем до ЦК партии, где-то да услышат и узнают какие порядки у нас в полку и дивизии, да и в округе. Все младшие офицеры полка подтвердят, что в таком бардаке служить невозможно.
– Угрожаешь? – спокойно спросил замполит.
– Да. – спокойно ответил Игнатович.
– У меня есть канал передать письмо в ЦК КПСС и, если Курдюмова не освободят я это сделаю. – спокойно, на ходу соврал я.
– Какой канал? – взволнованно спросил замполит.
– Я встречаюсь с девушкой, москвичкой, у нее мама имеет такие возможности – продолжал я сочинять.
– И что ты здесь тогда делаешь Тимофеев? – с подозрением посмотрел на меня замполит.
– Вот женюсь на ней зимой и тогда уеду отсюда. Ничего вы мне не сделаете. Не хотите последствий, тогда немедленно возвращайте Курдюмова. – продолжал я блефовать.
– Не в нашей это власти, прокурор Кировабадского гарнизона нам не подчиняется никак. – уже другим тоном ответил замполит.
– Кто на него может повлиять? – спросил я.
– Не меньше комдива и начальника политотдела дивизии.
– Товарищ подполковник, говорят Курдюмов сидит в азербайджанской тюрьме, в следственном изоляторе. Вы представляете каково ему там? Давайте что-то делать. – взревел Игнатович.
– Не знаю. Мы не сможем, надо больших начальников просить.
– Курдюмов у нас коммунист, если я не ошибаюсь? – спросил Сергей.
– Это только усугубляет его вину.
– Понятно все. Случилась беда и все в кусты. – не сдавался я.
– Когда вступишь в партию, тогда рассуждать будешь. – резко и зло ответил мне замполит.
Мы еще немного поговорили и ушли, там остался только Игорь и у нас не было сомнений в том, что он не подведет, но и получит по полной программе.
Сергей предложил прийти к офицерской столовой на обед, пораньше, и поговорить там с офицерами, попросить нас поддержать.
Перед входом в столовую собирались офицеры и из уст в уста передавалась новость про Курдюмова, все громко возмущались. Все решили к девяти вечера подойти к штабу полка и поговорить с командиром полка.
Вечером в назначенное время все лейтенант и старшие лейтенанты, в основном командиры взводов, но и некоторые командиры рот и батарей, тоже прибыли к штабу полка.
В полку созрел лейтенантский бунт.
Командир полка повел себя солидно. Не стал делать вид что первый раз слышит о том, что мы собрались с ним поговорить и дал команду открыть полковой клуб и собрать в нем всех находящихся в пункте постоянной дислокации офицеров.
 
Разговор получился очень тяжелым. Командир полка понимал, что если мы все начнем добиваться выполнения поставленных задач только посредством выполнения дисциплинарного устава, то все рухнет. Кроме того, он дал понять, что о негодовании офицеров полка уже знают и в штабе дивизии, и в штабе армии, и в штабе округа. Информация, видимо, быстро прошла по линии различных служб. На завтра в клубе полка на шестнадцать часов уже назначена встреча с каким-то генералом-политработником.
Можно смело утверждать, что все это время с момента ареста Курдюмова ни одного солдата, ни один офицер пальцем не тронул. Особо тяжелое положение сложилось в солдатской столовой, хоть приемы пищи и не были сорваны, но постоянно находились на грани этого.
К командиру полка поочерёдно подошли сначала дежурный по столовой прапорщик местный армянин, сорвал повязку дежурного и бросил ее на плац, сам пошел в общежитие, потом начальник столовой, тоже прапорщик, заявил, что написал рапорт о снятии его с должности начальника столовой. Пришлось всем начальникам служб тыла, во главе с зампотылом непосредственно руководить в полковой столовой кухонным нарядом.
На следующий день в назначенное время все собрались в клубе полка. По такому случаю в полк приехали некоторые и заранее определенные офицеры из всех остальных подразделений полка, которые выполняли задачи в особом районе.
Генерал начал с того что о нашем полку командующий войсками округа проявляет постоянную заботу, что будут приняты меры по улучшению и повышению и тому подобное. Перед встречей мы с Игнатовичем бросили монетку о том, кто первым будет выступать. Первым выступать должен я.
Генерал закончил выступление и спросил:
– У кого есть вопросы?
– Разрешите товарищ генерал-лейтенант? – встал и спросил я.
– Давайте, пожалуйста, только коротко.
Я представился по всей форме и спросил:
– Когда будет освобожден старший лейтенант Курдюмов?
– А кто это и что случилось? – генерал сделал вид что слышит впервые.
Я честно рассказал, что произошло.
– Ну так за что же его, сынок освобождать, твоего Курдюмова. Он преступник самый настоящий. – усмехаясь произнес генерал.
Я немного растерялся от такой генеральской наглости и самоуверенности.
– Так ведь товарищ генерал не он в этом виноват. Виноват в этом тот, кто поставил полк в такое положение, тот кто не дает открывать на солдат уголовные дела за воинские преступления, которые происходят в каждой роте каждый день.
– Это вы товарищ лейтенант по молодости такую херню порите или от природы такой? А может пьяный? Так вот определю ка я тебя на гауптвахту суток на трое, чтобы ты там протрезвел. После совещания ко мне его. Садитесь. – перебил меня генерал.
– У кого еще есть вопросы?
Встал Игнатович, представился.
– Слушаю тебя, сам родом не из Белоруссии? – спросил генерал.
– Освободите товарищ генерал-лейтенант, Курдюмова. – Серега явно посчитал лишним отвечать на вопрос генерала.
– Я тебе вопрос задал старший лейтенант. – зло произнес генерал.
– Вот и вы нарушаете устав, а не только Курдюмов. Но разница в том, что вам закон не писан, он только для таких как я и Курдюмов. – набычившись процедил сквозь зубы Серега.
– Это как же я закон нарушил? – пораженный таким утверждением завопил генерал.
– А вы меня на «ты» называете. А как положено? Не знаете или забыли? – заорал Серега.
– Я и вас товарищ старший лейтенант на гауптвахту определю. – покраснев пробасил генерал. – ко мне его после собрания.
– Разрешите вопрос? – поднялся командир одного из огневых взводов минометной батареи нашего батальона, лейтенант.
– Давайте, что у вас? – уже мягче спросил генерал.
Минометчик представился и потом произнес: