Убийственно жив

– Очень смешно.
– Видел когда-нибудь фильм «Последний император»?
– Не помню.
– Еще бы ты помнил, – саркастически бросил Брэнсон. – Он получил всего-навсего девять «Оскаров». Блестящий фильм. Тебе надо бы купить диск, посмотреть, оторвавшись от последних эпизодов «Отчаянных домохозяек». И, – добавил он, кивая на морг, – думаешь, будто она до сих пор дергает тебя за цепочку?
– Не твое собачье дело.
Впрочем, дело реально касалось Брэнсона, ибо в данный момент отвлекало внимание Грейса – он пребывал совсем не там, где следовало. Подавляя желание выскочить из машины и броситься в морг, чтобы увидеть Клио, он быстро перевел беседу в деловое русло:
– Ну, как думаешь, он убил?
– Не потребовал адвоката, – заметил Брэнсон.
– Учишься, – с искренним одобрением сказал Грейс.
Дело заключалось в том, что почти все преступники при первом допросе держатся спокойно, покорно. А громко протестующие оказываются невиновными – по крайней мере, в такого рода расследованиях.
– Хотя не могу сказать, – добавил Брэнсон, – убил он свою жену или не убивал.
– Я тоже.
– А по глазам что выяснил?
– Мне надо было его успокоить. Как он сразу отреагировал на твое сообщение?
– Обалдел. Кажется, по-настоящему.
– Преуспевающий бизнесмен?
Они теперь стояли в тени под стеной и густыми лавровыми кустами. Дышали свежим воздухом через открытые окна и поднятую крышу машины. По зеркалу заднего обзора на собственной ниточке начал спускаться крошечный паучок.
– Ну да. Дело в везении, можно сказать, – согласился Брэнсон.
– Знаешь, каким надо обладать характером, чтобы стать преуспевающим бизнесменом?
– Я с ним в любом случае не родился.
– Такой человек почти всегда опасен для общества. В обычном понимании лишен всякой совести.
Брэнсон нажал на кнопку, ниже опуская стекло.
– Человек опасный для общества обязательно психопат, да? – Он накрыл паучка мясистой ладонью и осторожно выпустил в окно.
– Характеристики в обоих случаях одинаковые, за одним существенным исключением: социопаты могут держать себя в руках, а психопаты не могут.
– Хорошо, – подытожил Брэнсон, – Бишоп преуспевающий бизнесмен, поэтому опасен для общества, значит, убил жену. Здорово! Дело закрыто. Пойдем арестовывать?
Грейс ухмыльнулся:
– Бывают высокие чернокожие бритоголовые наркоторговцы. Ты высокий, чернокожий, бритоголовый. Значит, вполне можешь быть наркоторговцем.
Брэнсон нахмурился, потом кивнул:
– Конечно. Как скажешь.
Грейс протянул руку:
– Отлично. Верни парочку доз, которые я тебе дал нынче утром, если что-то осталось.
Брэнсон отдал две таблетки парацетамола. Грейс выдавил их из фольги, проглотил, запив минералкой, вылез из машины, быстро и целенаправленно прошел к маленькой голубой двери с матовым стеклом, нажал кнопку звонка.
Брэнсон громоздился рядом – на мгновение ему захотелось, чтобы сержант куда-нибудь делся, оставив его в одиночестве. Почти неделю не видев Клио, он всей душой жаждал побыть с ней наедине хоть несколько секунд, удостовериться, что она к нему относится точно так же, как неделю назад.
Клио быстро открыла дверь, и Грейс, как обычно при виде ее, обмяк и растаял от радости. Согласно новоязу, [11] разработанному неким презренным политбюро, ее должность называлась старший технический специалист-патологоанатом. На старом разговорном и всем понятном языке она была прозектором, о чем никто сроду бы не догадался, увидев ее на улице.
Ростом в пять футов десять дюймов, приближаясь к тридцати годам, излучая полную уверенность в себе, она по любому определению – абсолютно не соответствующему месту ее работы – выглядела великолепно и горделиво. Стоя в крошечном вестибюле морга с гладко зачесанными волосами, в зеленоватом хирургическом халате, рабочем прорезиненном фартуке и белых высоких бахилах, Клио больше напоминала не реальную женщину, а актрису в какой-то фантастической роли.
Хотя рядом стоял Гленн Брэнсон – подозрительный инквизитор, – Грейс не смог удержаться. Их взгляды встретились, и вовсе не на краткий момент. Потрясающие и чудесные, большие небесно-голубые глаза смотрели ему прямо в душу, в самое сердце, полностью им овладевая.
Хорошо бы Брэнсон испарился, улетучился, только гад торчит рядом, смотрит на них по очереди с идиотской ухмылкой.
– Привет, – с некоторым запозданием вымолвил Грейс.
– Очень рада видеть вас обоих, суперинтендент и сержант Брэнсон.
Отчаянно хотелось обнять ее, поцеловать, но он удержался, вернулся к профессиональному тону и только улыбнулся в ответ. Потом, почти не замечая тошнотворно-сладкого запаха дезинфекции, пропитавшего помещение, проследовал в знакомый кабинетик, служивший заодно приемной. Ему нравилась абсолютно безличная комната, потому что там обитала Клио.
На полу с розоватым ковровым покрытием жужжал вентилятор, стены тоже были выкрашены в розовый цвет, углом расставлены стулья для посетителей, на металлическом столике три телефонных аппарата, стопка коричневых конвертов с надписью «Лично. Следственные материалы» и большая красно-зеленая папка с надписью золочеными буквами: «Регистр морга».
К одной стене прикреплен светильник, вывешены в ряд взятые в рамки дипломы министерства здравоохранения и гигиены, среди них крупный сертификат Британского института бальзамирования на имя Клио Мори. На кабельном мониторе на другой стене мелькали, дергаясь, то фасад здания, то его вид сзади, то с обеих сторон, после чего появлялся крупный план входных дверей.
– Джентльмены, выпьете чаю или сразу приступите к делу?
– Надюшка готова?
Чистые, яркие глаза Клио задержались на нем дольше, чем требовалось для ответа на столь простой вопрос. Улыбчивые, невероятно теплые.
– Только что взялась за сандвич. Будет готова минут через десять.
У Грейса больно засосало в желудке – он вспомнил, что они с Брэнсоном сегодня ничего не ели. Уже двадцать минут третьего.
– Я бы не отказался от чашечки чаю. Какое-нибудь печенье найдется?
Клио вытащила из-под стола жестянку и открыла крышку.
– Высококалорийное? «Кит-кат»? Кукурузные палочки? Из горького или молочного шоколада? Рулетики? – Клио протянула банку Грейсу и Брэнсону. – Какого желаете чаю? Английский к завтраку, бергамотовый «Эрл Грей», «Дарджилинг», китайский, ромашковый, мятный, зеленый?
– Вечно забываю, – усмехнулся Грейс. – Может, найдется пакетик «Старбека»?
Но его встревожило, что Гленн Брэнсон не улыбнулся, а закрыл лицо руками, внезапно опять погрузившись в депрессию. Клио молча послала Грейсу воздушный поцелуй. Он взял «Кит-кат» и разорвал обертку.
Наконец Брэнсон, к его облегчению, вымолвил:
– Пойду переоденусь, – и вышел из комнаты.
Они остались наедине.
Клио закрыла дверь, обняла его, крепко поцеловала. Оторвав губы, не разжимая объятий, спросила:
– Как ты?
– Скучаю по тебе, – прошептал он.
– Правда?
– Да.
– Сильно?
Он фута на два развел руки.
– Только-то? – притворно возмутилась она.
– А ты по мне соскучилась?
– Очень, очень, очень.
– Хорошо. Как успехи?
– Не пожелаешь слушать.
– Попробуй. – Он снова поцеловал ее.
– Расскажу все сегодня за ужином.
Это ему понравилось. Приятно, что она берет на себя инициативу. Замечательно, когда показывает, что он ей нужен.
У него никогда не бывало так с женщинами. Никогда. Они с Сэнди долго были женаты и сильно друг друга любили, но он никогда не чувствовал, что ей нужен. Настолько.
Возникла лишь одна проблема. Сегодня он собирался устроить ужин дома. Ну, купить что-нибудь в деликатесной лавке – не мастер готовить. Однако Гленн Брэнсон положил конец надеждам. Романтического вечера не выйдет, когда он болтается рядом, тараща глаза каждые десять секунд. Но нельзя отказать другу в ночлеге.
– Куда хочешь пойти? – спросил Грейс.