История Ирэн. Отрицание

Вскоре Ирина поняла, что может больше. Ей было интересно разработать косметическую базу, то, что занимало в себестоимости «львиную долю», потому как закупалось исключительно за границей. Она начала экспериментировать и вскоре у неё получилось. Собственно, именно с этим продуктом и началось становление компании Ирины. Теперь на неё работает почти тысяча человек, она построила большой завод и вышла на зарубежные рынки.
*** 21 января 181…год Москов, столица Стоглавой империи
Первым ощущением Ирины была боль. Сильно болела голова и подташнивало. Глаза открывать не хотелось, казалось, что на глазах, на каждом по бетонной плите. Ирине казалось, что она не ощущает ничего кроме головы, она попробовала шевельнуть рукой или ногой, но ей это не удалось. Неужели я стала инвалидом?— на Ирину навалилась безысходность, хотелось завыть. Она очень хорошо помнила, как её бабушку парализовало и они с мамой за ней ухаживали. Бабка была человеком деятельным, и поэтому сильно страдала от неподвижности, и в некоторые моменты умоляла о смерти.
Еще Ирина ощущала запах, пахло больницей, так как обычно пахнет в медицинских кабинетах, каким-то лекарством и бумагами.
—Странно, что такая тишина, или я всё-таки умерла — вспомнила Ирина летящий в её сторону ком из железа. Вдруг Ирина стала различать звуки, услышала разговор. Говорили мужчина и женщина.
Женщина, по голосу пожилая, с жалостью произнесла: — Такая молодая и такая смерть…
Мужской голос, наоборот, чётким и деловым тоном спросил: — Были у неё какие-то документы?
—Были, были, вот с ней сумочку принесли — суетливо ответила пожилая женщина
Раздалось шуршание, как будто что-то доставали и раскладывали на столе. Мужской голос произнёс — Ирэн Виленская, баронесса.
Внезапно голову Ирины прорезала резкая боль и она застонала. Шуршание сразу прекратилось и вскоре Ирина почувствовала, как кто-то пытается нащупать у неё на шее пульс. Ирина попыталась открыть глаза и увидела склонившегося над ней мужчину, он был одет в белый халат, но при этом имел вид какого-то писателя, на лице было пенсне, да и вообще, в целом, он ей напомнил Антона Павловича Чехова. Видимо, потому что халат был расстёгнут, а под ним виднелся жилет, надетый на рубашку, с надетым сверху шейным платком.
—Да как же так-то — заохала пожилая женщина, когда увидела, что Ирина открыла глаза,— живая, голубушка, ох ты ж.
—Да-с, интересный случай — произнёс…врач, и уже обращаясь к пожилой женщине,— Марфа, принеси воды для мадам.
Потом взял стул, поставил рядом, присел, взял её за руку
—Вы как себя чувствуете, сударыня — задал вопрос, продолжая ощупывать руку.
Ирина попыталась ответить, но изо рта послышался только невнятный хрип.
Между тем, доктор взял другую руку, и тоже стал разминать пальцы, Ирина сообразила, что после манипуляций доктора в руках началось небольшое покалывание, она снова попыталась сказать, но опять ничего не вышло.
Вскоре подошла Марфа и доктор попробовал приподнять Ирину, чтобы она попила воды. С большим трудом, но это у него получилось. После воды стало немного легче и Ирине удалось «выдавить» из себя вопрос — Где я?
Доктор сказал,— Вы на вокзале, сударыня, в привокзальном медицинском кабинете.
Видя, что Ирина снова пытается что-то спросить, доктор сказал,— Вам голубушка сейчас поспать надо, я вас на ночь здесь оставлю, Марфа за вами присмотрит, а завтра обо всём и поговорим.
Ирина и вправду чувствовала себя так, будто её поезд переехал, и как только голова опустилась на подушку, она сразу уснула.
Снилась Ирине женщина, приятная, молодая, немного полная брюнетка с выразительными глазами, старинной причёской в длинном синем платье с небольшим декольте, украшенным кружевами. Она сидела за столом в большой светлой комнате и пила что-то из изящной чашки. Вот к ней подошёл человек одетый как в старинном романе с подносом в руках, на котором лежала записка или письмо. Женщина взяла письмо, рукой отослала человека и после этого открыла и начла читать. Внезапно лицо её преобразилось, рот некрасиво открылся, она сжала письмо в кулак и отбросила его как ядовитую змею, потом встала, как-то напряжённо вытянулась, лицо её побелело, и она упала.
Потом та же женщина, но уже одетая в шубку идёт явно по вокзалу, подходит к путям, где довольно много людей и встаёт близко к краю платформы. Беспомощно оборачивается в сторону, откуда движется поезд, Ирина отчётливо видит её лицо, на нём нет слёз, только выражение, которое Ирина не может описать. Какая-то мрачная решимость? Поезд кажется Ирине странным, потому как впереди едет…паровоз, кажется, так назывался раньше, чёрный дым из трубы, чёрного цвета и сам паровоз. Ирина слышит, как поезд издаёт сигнал и в следующий момент она видит, как женщина, перекрестившись падает на пути перед приближающимся паровозом.
Ирина просыпается от того, что сердце её колотится часто-часто и понимает, что ей обязательно надо узнать, где она, что произошло, кто эта женщина, она просто больше не может находиться в непонимании. Её сейчас разорвёт и как назло, снова начинает болеть голова. Рядом с кроватью на стуле прикорнула Марфа. Ирина отметила, что наряд санитарки тоже какой-то старинный, или может она в каком-то монастыре. Недавно видела по телевизору, там монахини в своей лечебнице в таких ходили.
Ирина не выдержала и из горла вырвался стон. Марфа сразу вскочила — Что барынька? Водички?
Ирина кивнула и Марфа, шаркая тапками, вышла из комнаты. Ирина осмотрелась, прежде всего её поразили высоченные потолки, да ещё лепнина, которой были украшены стены на высоте потолка. Окна в комнате тоже были большие, но с того места, где Ирина лежала, она не видела, что там, тем более что окна были занавешены белыми занавесями. Ирина осмотрела себя и заметила, что она уже не в платье, а белой полотняной рубахе, довольно простой. Подошла Марфа с водой и, видимо, заметив, что Ирина рассматривала рубаху, извиняющимся тоном сказала — Ты уж, не серчай, барынька, что ж тебе в платье-то грязном спать, я нашу Марысю кликнула и мы тебя переодели.
Ирина подумала, как же я это я заснула, что меня переодевали, а я даже и не заметила.
Марыськой оказалась юродивая женщина, жившая тут же при лазарете. Силы была немеряной, а ум, что у пятилетнего ребенка. Так Ирине объяснила Марфа.
Марфа предложила Ирине поесть, но Ирину до сих пор подташнивало, и она решила ограничиться водой.
—Ну полежи ещё, барынька, скоро уже придёт Кирилл Мефодьевич и скажет, можно ди тебе домой.— голос Марфы звучал как будто колыбельная, но Ирина нашла в себе силы спросить — А где я?
Марфа ту же заохала — Ох, ты ж, болезная, сильно головой-то ударилась. Здесь у нас на вокзале, в столице.
Ирина еще больше запуталась, но решила еще раз спросить — в какой столице?
—Так понятно в какой, Москов-город наша столица называется, почитай уже пять сотен лет.
Ирину царапнуло,— Как пять сотен лет — спросила она,— а год-то сейчас какой?