История Ирэн. Гнев

—Ирэн Леонидовна,— услышала Ирина знакомый голос, это снова кричал Назар, студент, тот говорун, с которым она познакомилась в больнице в свой первый приезд. Парень подскочил и, стреляя глазами в барышню Строганову, начал расспрашивать об инструментах. Ирина как-то упомянула про скальпель и вот теперь Назар, которого всё больше увлекала хирургия, напомнил ей об этом. Ирина достала из сумочки специальный блокнот, который сама же себе и сделала, и записала, чтобы не забыть. Конечно, она опасалась советовать по таким вещам как скальпель или шприц, потому что она не была ни доктором, ни специалистом, но, когда впервые увидела, чем здесь режут людей, ей стало дурно, и она решила, что пусть уж лучше корявый, но скальпель, чем такие вот ножи. А эти доктора-студенты смотрели на Ирину как на сундук с сокровищами, особенно после того, как она «внедрила» с помощью Путеева, конечно, дезинфекцию рук и инструментов «хлебным вином». Поначалу все ржали, но, когда процесс заживления ран у пациентов стал резко ускоряться, а процент тех, у кого не начиналось воспаление, резко упал, все сразу поняли, что Ирина права.
Ирина провела Анну уже знакомым маршрутом, пока шли мимо общих палат, Ирина отметила чистоту и отсутствие затхлого воздуха, было заметно, что помещения часто проветриваются.
Подошли к кабинету Путеева, Ирина постучалась в дверь, в ответ услышали недовольный голос Николая Ворсовича:
—Я занят, подождите
Ирина и Анна расположились на диванчике, к ним подошла пожилая санитарка и предложила чаю. Пока пили чай, Ирина начала рассказывать что-то весёлое, и Анна не выдержала и негромко рассмеялась. Внезапно дверь кабинета Путеева распахнулась и в проёме возник сам доктор, собственной отчего-то взъерошенной персоной. Он выдохнул:
—Вы, наконец-то
Прозвучало так, как будто он давно ждал Ирину с Анной и вот, наконец, дождался.
Путеев смотрел на Анну, пожирая её глазами, даже Ирине стало неловко, и она его окликнула:
—Николай Ворсович, мы к вам на приём, посмОтрите Анну Александровну?
Путеев как-то неловко кивнул и отошёл вглубь, освобождая проход в кабинет.
Анна, кивнув Ирине, они договорились, что Анна пройдет в кабинет одна, но дверь не будет прикрывать, а Ирина посидит рядом с кабинетом и таким образом приличия будут соблюдены.
Сначала в кабинете было довольно тихо, постепенно звук голосов начал нарастать, Ирины попыталась прислушаться, но слов ей разобрать никак не удавалось. Потом что-то упало и разбилось, и наступила резкая тишина.
Ирина подскочила, аккуратно приблизилась к двери, толкнула её и… Она ожидала увидеть даже лежащего на полу Путеева, если Анна разбила большую вазу об его «деревянную» голову, но никак не ожидала увидеть горячий поцелуй в исполнении девицы и сварливого доктора, и это в начале девятнадцатого века, где за лишний взгляд могли вызвать на дуэль.
Ирина почувствовала себя пожилой, умудрённой опытом женщиной, которая поймала детишек на неподходящем занятии:
—Николай Ворсович,— громко произнесла Ирина, на всякий случай плотнее прикрыв дверь кабинета.
Эти двое всё-таки «оторвались» друг от друга, затуманенными глазами посмотрели на Ирину и… отпрыгнули, разорвав объятия.
Анна стояла вся красная, а Путеев глупо улыбался.
—Анна, подожди меня в коридоре,— строго сказала Ирина
Анна сразу кинулась к двери, но Путеев оказался быстрее и перегородил ей выход
—Анна Александровна,— начал он, упав на колени, потом перевёл глаза на Ирину — Ирэн Леонидовна, будьте свидетелем,— и продолжил:
—Анна Александровна, я люблю вас, окажите мне честь стать моей женой
Было видно, что для Путеева важно сказать это здесь и сейчас и не потому, что его застали с девицей в компрометирующей ситуации. Ирина видела, что этот порыв идёт от души. Но Ирина не была ни старшей родственницей Анны, по сути, никем, поэтому Путееву надо было делать всё так, как велит брачный этикет. Без этого репутация Анны Строгановой могла пострадать, а Ирина этого не хотела, поэтому, не меняя строгости в голосе, она произнесла:
—Николай Ворсович, будьте любезны, встаньте и пропустите нас, а, если намерения ваши честны и тверды, то езжайте к отцу Анны Александровны и у него просите её руки.
Анна молчала, как бы ей ни хотелось крикнуть — да, да, да, но воспитанная в духе того времени, даже несмотря на свой бунтарский характер, она понимала, что любое неосторожное слово может привести к неприятным последствиям.
Путеев поднялся, открыл дверь, Ирина с Анной вышли, Путеев пошёл их провожать. Уже прощаясь возле парадного входа, Путеев пристально посмотрел на Анну и тихо произнёс:
—Я приеду, ждите меня обязательно
Потом он долго стоял и смотрел вслед карете с Ириной и Анной, пока она не скрылась за поворотом улицы.
А карета с девушками ехала на окраину города в старую мыльню. Ирина не была здесь два дня, и её приятно поразило то, что дело по ремонту движется быстро. Софья Штромбель посоветовала нанять дальнего родственника своего почившего супруга, по имени Иоган Шульц, он тоже был из Кравеца, но уже давно получил подданство империи. Ирина не пожалела ни разу, что наняла этого человека, хотя оплату он просил больше, чем остальные. Но все затраты уже окупились и ещё окупятся. С таким порядком на стройке и скоростью Ирина даже в своём мире редко встречалась.
Ирина проверила счета, подорожные, осталась довольна. Через неделю можно будет ставить оборудование и запускать производство. Отлично! Она успеет произвести первые партии до своего отъезда на майские сезоны, будь они неладны. Почти три дня на дорогу до столицы, да ещё и там сидеть два месяца. Единственное, что радовало Ирину, это обещанная мануфактурная выставка. Было интересно увидеть, как она будет проходить, какие новшества привезут другие и сможет ли Ирина выиграть и поехать в Бротту на всемирную выставку.
Бротта у Ирины ассоциировалась с Британией, она там была два раза, один раз в Лондоне и второй раз Эдинбурге. Лондон ей понравился, шумный, заполненный туристами и красными двухэтажными автобусами, но при этом не было ощущения опасности, которое обычно возникает, когда ты оказываешься в большой толпе.
Пока ехали к дому наместника, Ирина решила поговорить с Анной, которая с того момента, как Ирина вывела её из кабинета Путеева, не произнесла ни слова, даже на фабрике не задавала вопросов.
—Анна, ты же понимаешь, что твой отец может не одобрить Николая Ворсовича,— услышав эти слова, Анна ещё больше «надулась», а Ирина, не обращая внимание на «детское» поведение девушки, улыбнулась и сказала,— но ты должна вести себя так, чтобы у него был шанс.
—Ирэн, ты правда думаешь, что у него получится?— Анна с такой надеждой посмотрела на Ирину, но Ирина решила быть честной:
—Николай Ворсович очень упорный, и сейчас становится весьма обеспеченным, возможно, он найдёт как убедить вашего батюшку. Просто поверьте в него. Вы сейчас должны быть очень аккуратны, нельзя допустить никаких ошибок. Не встречайтесь больше с Путеевым, пока он не поговорит с вашим отцом.