Убийство на Вулкане
Пройдя по прохладным коридорам, он остановился перед дверью с табличкой:
«Входить строго после стерильной обработки». Он направился в санитарный пропускник, снял одежду и постоял, ожидая, пока лучи продезинфицируют его тело, затем надел стерильный розовый халат, выпавший из ячейки. Пройдя босиком к внутренней двери, он очутился перед электронным замком и назвал код: «Сарек на встречу „Амандой“. Еще раньше он настоял, чтобы в память электронного охранника заложили и его голос. Дверь открылась, и Сарек попал в стерильный отсек. На левой стене загорелись индикаторы датчиков приборов, но Сарека интересовал лишь их мерцающий свет, падающий на флюидную массу в центре комнаты. Голубоватый туман находился в коллоидальном жидко-газообразном состоянии. В нем плавала Аманда, поддерживаемая антигравитационными полями. Туман касался только се тела.
Вся эта полужидкая масса не была заключена в сосуд – силовые поля придавали ей форму неправильного четырехугольника в виде продолговатого ящика.
Через шесть дней Аманду извлекут из флюидного раствора, к ней вернется сознание, а к концу месяца, как обещал вчера Сорел, се выпишут из клиники здоровой. Пока же се тело плавало в тумане, а длинные серебристые волосы беспорядочно развевались. Аманда казалась мифическим существом из океанов ее загадочной планеты-родины. Сарек не мог отчетливо рассмотреть жену, чтобы заметить какие либо перемены. Суть лечения заключалась в приостановлении дегенерации нервных клеток и в начале процесса регенерации. Кроме того, после курса лечения ожидался эффект омоложения, как и в случае с доктором Корриганом.
Аманда расхохоталась, когда Корриган сообщил ей об этом.
– – Неужели? Ты можешь представить все дело так, словно Сарек похитил жену из люльки, настолько я буду молода?!
– Нет, не совсем так. По окончании лечения ты будешь выглядеть на свои тридцать пять, – заверил ее доктор. Сареку было приятно это слышать.
Хотя он повстречался, а вскоре и женился на Аманде, когда ей было чуть за двадцать, он чувствовал, как жена все более хорошеет с возрастом. Ее молодости он предпочитал грацию и мудрость зрелости.
Дверь распахнулась, и кто-то еще затопал босыми ногами по комнате, направляясь к стене с датчиками. Сарек остался стоять на том же месте. Он знал что техники регулярно приходят снимать показания приборов. Любая задержка в этом деле могла дать целителю повод отменить все привилегии, касающиеся посещений, которые он сам считал не вписывающимися ни в какую логику. Вошедший, тем не менее, после осмотра датчиков не удалился. Вместо этого он приблизился к Сареку и остановился рядом с ним. Только тут Сарек обнаружил, что пришел самеорел!
Они были примерно одного возраста, но Сорел всегда выглядел моложе Сарека. Целители подвергались более жесткому контролю по сравнению с другими жителями Вулкана. Это делалось из необходимости, так как они обладали особенной силой и имели дело с пораженным мозгом и больными телами.
Ростом Сорел не отличался от Сарека, но был гораздо худее его. Прямых черных волос его коснулась первая седина, в то время как Сарек был совершенно седым уже много лет. Но Сорела делали непостижимым его глаза.
Радужная оболочка их была настолько темной, что сливалась со зрачками, отчего по выражению глаз ничего нельзя было прочесть. Глядя на лицо Сорела, напрочь лишенное эмоций, Сарек думал, что общается с компьютером, да к тому же не одобряющим его действий.
Сарек ждал, пока Сорел начнет разговор. Если в состоянии Аманды наблюдались изменения, Сорел должен был сказать ему об этом. В противном случае нет смысла спрашивать. Выдержав паузу, Сорел вдруг сказал:
– Сарек, я должен извиниться. Сарек вздрогнул и выждал, прежде чем ответить безразличным тоном:
– Тебе не за что извиняться, Сорел.
– Я даже не сделал попытки понять твою просьбу по поводу исключительного права на посещение жены. Просто оттого, что в этом нет логики. Теперь… моя жена находится в стазе.
– ТЗан? Я и не знал, что она больна.
– Прошлой ночью произошел несчастный случай. Она устраняла неисправность в стимуляторе нервной деятельности, тот замкнул, и она получила обширное повреждение мозга. Мы опасаемся, что даже стазокамера не будет гарантировать регенерации.
– Кто ее наблюдает?
– Корриган.
Разумеется, партнер Серела, доктор-землянин, прибывший на Вулкан с первыми учеными Земли по приглашению Академии… Человек, нашедший здесь свой дом, как и другие немногочисленные представители той планеты. Сорел и Корриган вместе работали, чтобы заставить Спока вернуться к жизни, и с тех пор их партнерские отношения стали еще более глубокими. На Вулкане их считали лучшим медицинским тандемом.
Сорел продолжал:
– Даниель не спрашивал меня – он просто ввел код моего голоса в автоматическую систему открывания двери стазокамеры ТЗан. Я не думал, что смогу совершить что-либо, не поддающееся логике… и уже навещал ее утром.
Полагая, что целитель чувствует смущение от признания в этом эмоциональном поступке, Сарек высказал предположение:
– Естественно, ты ведь хотел засвидетельствовать работу доктора Корригана.
В уголках рта Сорела появилась слабая, кривая улыбка. Сарек впервые видел Сорела улыбающимся.
– Нет, Сарек. Я смотрел на показания Датчиков и ничего не понимал. Я ходил в камеру затем, зачем ходишь и ты: побыть с женой, поглядеть на нее.
Завидую тебе, потому что ты знаешь, после выхода из стаза твой Жена будет здорова.
– Если состояние ТЗан будет неудовлетворительным, Корриган найдет способ улучшить его. Таковы земляне. Когда будут исчерпаны все логические средства, они пойдут против логики, пока не добьются успеха. Сорел нахмурился, посмотрел на дрейфующую Аманду и вновь перевел взгляд на Сарека.
– Иногда я задаюсь вопросом: не изменила ли тебя совместная жизнь с землянкой? И все же не припомню, чтобы Аманда шла против логики, в то время как ты…
Сарек ожидал, что ему напомнят, как глупо, – хотя ни один вулканец и не употребил бы этого слова, – он поступил, согласившись вылететь для выполнения миссии на Бабель. И это после двух-то инфарктов!
Но вместо этого Сорел заметил:
– Я слышал, студенты за глаза называют тебя чем-то вроде… комедианта. – Сорелу пришлось употребить итальянское слово, ибо в словаре Вулкана такой термин отсутствовал.
– Со студентами из других миров приходится применять методику, отличную от той, которой успешно пользуются при обучении вулканцев.
– Но Аманде все же удается успешно учить местных студентов.
– Не сомневаюсь. Однако тебе известен один неразумный поступок Аманды.
– В самом деле? Ну-ка просвети.
– Она вышла за меня замуж, – напомнил Сарек.
– А-а. Ну разве только это.
Сорел снова посмотрел пристально на голубую дымку.
– Ты преднамеренно провоцируешь всеобщее падение любознательности на Вулкане, Сарек. Как получилось, что ты на ней женился? Извини, можешь не отвечать.
Неловкое молчание нарушил звук открывающейся двери, за которой появился доктор Корриган. Землянин был невысоким и коренастым, всегда весел и общителен. Он даже и не пытался перенять привычки и следовать обычаям, принятым на Вулкане, но каким-то образом ему удалось крепко сдружиться с Сорелом, самым неэмоциональным вулканцем.
– Мне следовало знать, что в это время ты делаешь свой обычный обход, Сорел, – поприветствовал партнера Корриган. – Доброе утро, Сарек.
– Доброе утро, доктор Корриган. Если вам нужно проконсультироваться с Сорелом.
– В этом нет необходимости – у меня только хорошие новости. ТЗан реагирует гораздо лучше, чем мы могли предположить. Следует прогнозировать полное выздоровление. Наверное, ты и без меня в этом убедился.
– Нет, Даниель. Показания датчиков я видел. но был не в силах их проанализировать.
Сарек удивился, что целитель-вулканец проявляет эмоции перед землянином. Затем до него дошло, что за годы общей профессиональной работы Сорел и Корриган очень сблизились.