Пьянящий вкус жизни (Сильнее времени)
– То есть вы хотите использовать Танцующий Ветер в качестве рекламной приманки? – прервал его Андреас. – Так поступает большая часть предпринимателей. Думаете, вы первым обратились ко мне с таким предложением?
– Но это особый случай, – спокойно отозвался Алекс. – Мисс Вазаро может потерять фамильную собственность, если духи не будут пользоваться успехом. А ведь она ваша родственница.
– Весьма отдаленная.
– И все же я склонен считать, что это не имеет особого значения. Вы всегда печетесь о семейных интересах, – продолжал все с той же интонацией Алекс. – И мы не собираемся вечно эксплуатировать Танцующий Ветер. Небольшой тур по Европе, чуть больше – по Штатам, после чего статуэтка будет возвращена вам.
– С чего вы взяли, что я соглашусь на это?
– Я уже сказал: вы стоите на страже фамильных интересов, – улыбнулся Алекс. – Кроме того, я намерен предложить вам шесть процентов прибыли из моих двадцати, пяти в течение пяти лет. А прибыль в случае успешной рекламной кампании ожидается где-то около трехсот миллионов долларов.
Андреас оперся грудью о стол:
– Даже если я и соглашусь помочь вам, вопрос о рекламной поездке с Танцующим Ветром по Европе исключается.
Алекс понимающе кивнул:
– Да, воры не дремлют. Но обещаю вам, что, если вы доверите нам свое сокровище, оно будет в целости и сохранности. Я сумею обеспечить самую лучшую охрану, какая только возможна. Более того, вся рекламная кампания могла бы проходить под вашим личным наблюдением.
Андреас засмеялся, словно не верил собственным ушам.
– Вы собираетесь отправить меня по Европе с Танцующим Ветром? Я слишком занятой человек для этого, мистер Каразов.
– Зато вы могли бы чувствовать полную уверенность в его сохранности. Это ведь в ваших интересах.
Последняя фраза прозвучала с таким страстным воодушевлением, что это заставило Андреаса еще более внимательно всмотреться в лицо Алекса.
– Вы хотели еще что-то сказать?
– Я уже сказал, что хотел.
– Этого недостаточного, чтобы убедить меня. – Он повернулся к Кэтлин. – Мне жаль, но риск слишком велик.
Кэтлин почувствовала, как рушатся ее надежды. Впрочем, этого следовало ожидать.
– Мне бы хотелось познакомить вас с планом нашей рекламной кампании. – Алекс щелкнул замками кейса. – Сразу после возвращения я бы нашел дизайнера, который занялся бы разработкой формы флакона и коробки. Мне кажется, что пробка должна стать миниатюрным повторением Пегаса – из матового хрусталя баккара. – Он вынул пачку листов с рисунками и фотографиями. – Второй гвоздь, на котором держится любая рекламная кампания, – это участие какой-нибудь знаменитости типа Элизабет Тейлор или Барышникова. – Он поднялся и подошел к столу Андреаса. – Вот несколько фотографий актрис, которые могли бы представлять наши духи.
Андреас помедлил, прежде чем взять у него из рук пачку бумаг. Кэтлин наблюдала за тем, как он раскладывает фотографии перед собой на столе. Было совершенно очевидно, что он уже твердо решил отказать им и медлил только из вежливости. И еще она видела, что Алекс не собирается сдаваться. На лице его появилось знакомое ей упрямое выражение.
– Нам требуется не просто красивое личико. Оно должно быть умным, глубоким, обаятельным. И в представлении публики эта кинозвезда должна быть не просто воплощением секс-символа. – Тон Алекса звучал достаточно безразлично. – Мой личный выбор пал на Челси Бенедикт. Мне всегда нравились картины, в которых она снималась. Впрочем, есть и другие кандидатуры. Например, Глен Клоус…
– Челси Бенедикт? – переспросил Андреас, не поднимая глаз от фотографий актрис.
– Я согласен, что она вызывает много споров. Но ее достоинства, несомненно, перевешивают ее недостатки.
Андреас поднял глаза, и Кэтлин поразила внезапная холодность его взгляда.
– Я вижу, вы продумали план вашей рекламной кампании самым подробнейшим образом…
– Это всего лишь примерный план. Но мне не хотелось идти к вам с пустыми руками. Многое, конечно, еще не доработано, но… – Алекс улыбнулся. – Не отказывайтесь сразу. Если вам понадобятся дополнительные сведения, мы еще пробудем пару дней в отеле в Чарльстоне.
– Я подумаю. Вы очень умный человек, мистер Каразов. Думаю, Кэтлин даже не догадывается, насколько вы предусмотрительный человек.
Настороженность промелькнула в выражении лица Алекса.
– Прошу прощения?
– Когда вы назначили мне встречу, я попросил Питера связаться с моим старым другом, который входит в совет по финансированию Агентства национальной безопасности, чтобы побольше разузнать о вас.
– Неужто самый обычный деловой визит требует такой подготовки?
Легкая улыбка скользнула по губам Андреаса.
– Вы говорили о моей репутации защитника семейных интересов. Так оно и есть. И мне не по душе, если вдруг моя – пусть и дальняя – родственница окажется орудием в руках какого-нибудь проходимца.
– Алекс не проходимец, – вступилась Кэтлин.
– Нет, конечно. – Джонатан выдвинул ящик стола, достал плотный пакет и вынул из него бумаги. – Это более крепкий орешек. Человек-загадка. Питер потрудился порядком, собирая на него досье. ЦРУ и Агентство национальной безопасности не слишком охотно сотрудничают при любых обстоятельствах, но, как сказал сенатор, при одном только упоминании имени мистера Каразова вообще наглухо задраили все люки. И все же нам удалось кое-что раскопать.
– Я был уверен, что вам это удастся сделать, – бесстрастно заметил Алекс.
– Вам тридцать семь. Вы родились в Румынии, но шесть лет назад получили американское гражданство. До того вы бежали из Советского Союза вместе с человеком по имени Павел Рубански. – Джонатан помолчал. – Не без поддержки людей из ЦРУ. Само собой, вы должны были представлять для них большой интерес, чтобы они так расстарались.
– Вы хотите сказать, что он шпион? – изумилась Кэтлин.
– Не думаю, – сказал Джонатан. – ЦРУ воткнуло его сначала в команду аналитиков. Он проработал там шесть лет. Его заслуги ценили очень высоко, судя по тому, что он получал все, что хотел – вплоть до организации уик-эндов. – Джонатан отвел взгляд от Кэтлин. – С оплатой девочек по вызову. Тысяча долларов за ночь.
– Вы неплохо потрудились, – сухо заметил Алекс. – Если они так пеклись обо мне, то почему же я ушел от них?
– Что-то такое произошло, – ответил Джонатан. – Вы ушли, послав их к черту и хлопнув дверью. Они там и по сей день кипят от ярости, когда речь заходит о вас. Ходят всякого рода слухи, но ЦРУ строго засекретило все, что имеет отношение к вам.
– Уверяю вас, что я не сумасшедший ученый, который разрабатывает секретное химическое оружие.
– Я так и не думал. Научные исследования никак не вяжутся с вашим прошлым – со спецназом.
– Спецназ? – повторила Кэтлин незнакомое ей слово.
– Спецназ – русский вариант «зеленых беретов». Отборный отряд убийц, – добавил Джонатан.
– Не более отборный, чем спецслужба в Соединенных Штатах, – возразил Алекс. – Вы служили вместе с ними во Вьетнаме, мистер Андреас.
– Да, но я не служил в КГБ, – отозвался он. – Через два года вас затребовал к себе КГБ. Для выполнения другой работы. Совершенно особого рода.
– Какого? – спросила Кэтлин. Она чувствовала себя так, словно присутствовала при странной игре в кошки-мышки, что велась между Алексом и Андреасом. Это угнетало ее и вызывало чувство досады.
– Почему бы не спросить об этом самого мистера Каразова? – Андреас откинулся в кресле, глядя прямо в лицо Алекса. – Он сам объяснит лучше. ЦРУ не любит прямо отвечать на поставленные вопросы. Но в отношении мистера Каразова их обуревает прямо-таки параноидальное нежелание говорить. Нет вопроса, они весьма ценят его способности: у него фотографическая память. В его уникальной библиотеке в Квантико имелась литература по любому вопросу – от новейшей ядерной физики до древней истории. Его ценили везде, где бы он ни оказывался – и спецназе, КГБ и ЦРУ.
– И нигде я не задерживался надолго, – вставил Алекс.