Опасное влечение

Франческа вошла в отцовский кабинет и с порога разглядывала массивный стол, где накануне вечером нашла странное письмо.
«Первая подсказка — Муравьи…» Что бы это значило?
Франческа представила себе, как крошечные насекомые ползут по песку к муравейнику, затем отмахнулась от этой картины. Почему письмо оказалось в доме Кахиллов, а не у Бартонов?
Или преступник настолько умен, что надеется направить следствие по ложному следу?
А вдруг письмо не оставили на письменном столе, а опустили в почтовый ящик на входной двери по ошибке, как предположил Брэгг?
Франческа обхватила голову руками и зашагала по комнате. Значит, письмо подброшено до похищения! Вряд ли такое возможно, хотя шанс все же есть.
Между прочим, подобное уже случалось. Однажды Кахиллы и Бартоны получили почту друг друга.
Франческа не на шутку разволновалась. Вполне правдоподобное объяснение. Правда, в таком случае они имеют дело с одним человеком, а не с двумя. Так ли это?
Она с нетерпением ждала возможности поделиться своими предположениями с Брэггом.
На пороге кабинета Франческа вдруг остановилась. Не лучше ли держать свои подозрения при себе, хотя бы до поры до времени? Похоже, Брэгг не жаждал ее помощи.
Она окинула взглядом просторную, богато обставленную комнату. Любимое кресло отца располагалось напротив массивного камина, рядом находился круглый стол с инкрустированной столешницей, на котором лежали стопки газет и журналов.
Франческа села и притянула к себе несколько газет. Интуиция подсказала ей открыть «Харперс уикли» за понедельник.
Вскоре она отыскала карикатуру, которая заставила ее захохотать, несмотря на трагическое происшествие.
Рик Брэгг был изображен в традиционном костюме ковбоя — в сапогах со шпорами, в кожаных штанах, жилете и в шляпе. Он сидел на взбрыкнувшей кляче и одновременно стрелял сразу из двух шестизарядных револьверов. При этом кляча умудрялась тащить полицейский фургон, а в нем находились перепуганный, с выпученными глазами мэр, человек со значком шефа полиции и двое полицейских. Выражение ужаса на их лицах было очень комичным.
Но еще более комично выглядели пачки денег, торчащие из карманов офицеров полиции.
Подпись гласила: «Удастся ли комиссару Брэггу навести порядок в полицейском управлении? Быть или не быть реформам — вот в чем вопрос».
Выражение лица Брэгга было схвачено удивительно точно: непреклонный, он, казалось, был преисполнен решимости тащить за собой сопротивляющихся полицейских в огонь и в воду.
Франческа отложила газету и вновь задумалась о Джонни Бартоне.
Пока что требования выкупа не было. Но не стоит выпускать это из виду. Да и записка такая странная…
Список гостей наверняка лежит в будуаре матери на секретере. Франческа колебалась лишь мгновение, затем решительно встала.
Не обращая внимания на горничную, Франческа подошла к старинному письменному столу, порылась в бумагах матери и нашла то, что искала. Она бегло пробежала по списку глазами.
Франческа не могла поверить, что виновником был один из гостей. Может, какой-то бедный слуга захотел получить выкуп? Или мошенник из квартала Бауэри, где живут бездомные бродяги, вышел поохотиться на богачей? Конечно, на всякий случай нужно сделать копию списка гостей.
Франческа посчитала, что Брэгг проведет у Бартонов несколько часов, поскольку он собирается допросить всех домочадцев. Она сможет снять копию списка в течение часа — вчера вечером гостей было около полутора сотен. Схватив список, Франческа поспешила к себе. Ее охватило странное волнение.
Но едва она принялась за работу, как старинные часы в углу комнаты пробили двенадцать. Полдень.
«Первая подсказка — Муравьи. Если вы хотите увидеть мальчика снова, будьте на углу Мотт-стрит и Хестер-стрит завтра в час пополудни».
С последним ударом Франческа вскочила.
Она не знала, где находятся улицы Мотт и Хестер, но слышала, что они расположены в пользующейся сомнительной репутацией части города. Однако раздумывать было некогда, и, если выехать сейчас, можно поспеть туда к часу дня.
Боже, что она делает?!
Сердце тревожно стучало у нее в груди. Она знала Джонни даже лучше, чем Элизу, хотя и восхищалась ею. Что, если удастся помочь мальчику?
А вдруг она только навредит ему?
Франческа сердито тряхнула головой. Она разумна и находчива. Видит Бог, у Брэгга полно своих людей, он новоиспеченный комиссар, весь город ждет от него перестройки полицейского ведомства. Кроме того, он наверняка будет там, вместе с полицейскими и сыщиками. Так что никакой особой опасности нет.
Но он убьет ее первым же взглядом.
Ей нужно замаскироваться.
Решение было принято, и Франческа больше не сомневалась. Она выбежала из спальни и увидела горничную.
— Бетси! Пойди сюда!
Втащив девушку к себе, Франческа захлопнула дверь.
— Мисс Кахилл, — спросила удивленная и напуганная девушка, — что-то не так?
— Нет, дело не в этом! Одолжи мне свою одежду.
Она вышла из кареты за два квартала от назначенного места, на Малберри-стрит, и почувствовала некоторое облегчение, поскольку неподалеку находилось полицейское управление. Два чувства владели ею — нервное возбуждение и страх.
Она пригнулась у стены доходного дома — одного из тех, что она хотела уничтожить. Честно говоря, она впервые оказалась в районе, о котором прежде только читала. Одно дело — разливать суп бедным на церковной кухне, и совсем другое — попасть в среду их обитания, в чужом наряде, без прислуги, в окружении бог знает кого. Люди двигались по Мотт-стрит и Хестер-стрит. В рваной, не по сезону легкой одежде, они, казалось, не обращали внимания на холод. Вскоре все разъяснилось: у перекрестка находилось не меньше шести салунов. По воскресеньям закон запрещал торговать спиртным до полуночи, однако рабочие, по большей части немцы, перемещались из салуна в салун уже навеселе. Некоторые из них в открытую тянули пиво из кружек. Женщины тоже пили — прямо на улице. У одной из них было целое ведро пива. Повсюду слонялись воришки и нищие обоего пола, и стар и млад. На Хестер-стрит велась бойкая торговля с лотков всякой всячиной. В толпе шныряли промышлявшие воровством плохо одетые дети и Подростки. Франческа заметила, как одна девчушка залезла в карман к прохожему, вытащила кошелек и дала деру, хотя ее жертва даже не заметила пропажи.
Торговцы снедью продавали пончики и свиные ножки. Женщины сомнительной репутации сидели на подоконниках первого этажа, развязно выставляя напоказ ляжки и зазывая к себе прохожих.
Иногда по улицам проезжала пустая двуколка или телега.
Франческе показалось, что она очутилась в незнакомой далекой стране.
Было холодно, и Франческу била дрожь. Поверх платья горничной на ней был просторный плащ, и она опустила капюшон так, чтобы не было видно ее лица. Однако старый вытертый плащ плохо согревал. Франческа уже решила купить Бетси новый. А еще она подвязала подушку под платье, поскольку Бетси была полной и пышногрудой.
Неподалеку от нее на ступеньках пожилые мужчины потягивали эль и играли в кости, но Франческа не обращала на них внимания. Она уже пожалела, что пришла сюда, ведь даже в чужой одежде чувствовала себя не в своей тарелке.
А Брэгг ожидал на противоположном углу в своем обычном костюме, в котелке и в длинном коричневом пальто, даже не пытаясь смешаться с толпой.
Прохожие обходили его стороной, многие бросали на него настороженные взгляды. В нем без труда можно признать полицейского, с беспокойством подумала Франческа.
Он проявлял нетерпение, шагал взад-вперед, постоянно оглядываясь. Он озирался по сторонам, не раз упирался взглядом во Франческу, вынуждая ее съежиться и еще глубже прятать лицо под капюшон.
Девушка не сомневалась, что он не замечает ее. Да и как узнать ее в подобном наряде?
Однако где же все-таки преступник, похитивший Джонни Бартона и написавший письмо?
Франческа провела здесь не меньше двадцати минут, и даже без часов была уверена, что пошел второй час дня. Брэгг несколько раз вынимал карманные часы, открывал крышку, смотрел на циферблат и опять ее защелкивал. И вновь принимался расхаживать среди толпы. Даже издалека его лицо казалось свирепым.