Опасное влечение

Франческа была несколько раздосадована его довольно прохладным отношением к ее новости, но, с другой стороны, почувствовала облегчение.
— Но разве вы не согласны с тем, что в стаде овец скрывается волк в овечьей шкуре? Мы должны помнить об этом.
Брэгг откинулся на спинку кресла. Окно было открыто, и в комнату вливался свежий морозный воздух.
— Мы должны помнить?
Франческа вспыхнула:
— Простите… Просто я никак не могу забыть об… об ухе!
Выражение его лица мгновенно изменилось, стало суровым. Комиссар поднялся, вышел из-за стола, повернулся к ней спиной и зашагал по комнате. Было ясно, что он пытается скрыть от нее свое лицо.
— Вы разыскали Гордино? — с надеждой спросила она, думая о Джоэле Кеннеди.
Брэгг повернулся к ней, очевидно, взяв себя в руки.
— Мы работаем над этим круглые сутки, Франческа, — сказал он более мягко. — Я понимаю, вы полны сочувствия. Но прошу вас, позвольте мне вести расследование самому.
— Я только хочу помочь, — прошептала она.
— Я знаю. Но будет больше пользы, если вы будете в стороне, — твердо заключил он.
Ну как же так? Как оставаться в стороне, если она в состоянии принести пользу?
— Еще что-нибудь? — спросил Брэгг.
Она встала, нервно сцепив пальцы.
— Я должна признаться кое в чем, хотя и опасаюсь, что мне от вас влетит… Тем не менее вы должны меня выслушать.
Брэгг скрестил руки на груди:
— Так что это за признание?
Для храбрости девушка глубоко вздохнула.
— В воскресенье, покидая полицейское управление, я увидела бегущего по улице Джоэла. Я подобрала его и привезла к себе домой…
Брэгг застонал:
— О Боже, когда вы чему-нибудь научитесь?
— Я подумала, что он может пригодиться, мне было его жаль. Его мать умерла от туберкулеза, отец — от… впрочем, это не важно. Я предложила ему работу, привезла домой, накормила и уложила в постель… — Франческа замолчала, чтобы перевести дыхание.
Брэгг криво улыбнулся:
— Полагаю, у этой истории печальный конец.
— К несчастью.
— Попробую угадать. Маленький воришка удрал с семейными драгоценностями?
Она встретилась с взглядом его янтарных глаз.
— Не совсем… он украл кое-что из нашего серебра… Неблагодарный! — воскликнула Франческа, с ужасом подумав о том, что скажет ее мать.
Брэгг покачал головой:
— Франческа, не хочется вам это говорить, но вас одурачили. Мать Кеннеди жива и здорова, а вот о его отце я, честно говоря, ничего не знаю. Мэгги Кеннеди швея. Кстати, она честная, трудолюбивая женщина, у нее еще трое малышей, которых нужно прокормить. Живет она в доходном доме, недалеко от Десятой улицы. К сожалению, Джоэл не пошел по стопам матери.
— Иначе говоря, меня обвели вокруг пальца, — с досадой сказала Франческа.
Брэгг коротко засмеялся и добавил:
— Я уже дважды был у Мэгги в надежде найти Джоэла. По крайней мере понятно, почему она его не видела. Хотя он и так редко наведывается домой.
— Мне очень жаль, — сказала наконец Франческа.
— Вероятно, хоть теперь вы извлечете кое-какой урок?
— Полагаю, что да, — признала она.
Он улыбнулся.
Она ответила ему тем же.
Раздался стук, дверь приоткрылась, и Франческа увидела мясистое лицо и лысину какого-то человека.
— Хейнрич, что у тебя? — рявкнул Брэгг, подходя к нему.
— Не слишком хорошая новость. — Тот открыл дверь пошире и вошел. Он протянул Брэггу листок. — Вот мой отчет, комиссар.
Брэгг взял листок, пробежал его глазами и пошатнулся, словно от удара.
— Что там? — прошептала Франческа в страхе услышать ответ.
Брэгг словно не замечал ее.
— Ты уверен? — обратился он к Хейнричу. — Знаешь наверняка?
— Это моя работа — отличать живое от мертвого. Этот фрагмент уха взят у трупа, который пролежал почти сутки. Извините, сэр.
Франческа без сил опустилась в кресло.
 
Глава 8
Хейнрич и Брэгг вышли из кабинета, чтобы поговорить с глазу на глаз. Франческа почувствовала, что ее бьет озноб.
Джонни Бартон мертв!
Брэгг вернулся в кабинет. Похоже, он не замечал ее присутствия. Франческа с трудом поднялась, опираясь на спинку стула.
В минуту Брэгг словно постарел на десяток лет. Морщинки под его глазами и вокруг рта стали глубже и заметнее. Насупившись, он подошел к письменному столу. Было очевидно, что он потрясен.
Франческа положила руку ему на спину.
— Это не ваша вина! — воскликнула она.
Брэгг, вздрогнув, посмотрел ей в глаза. Он явно забыл о се присутствии.
— Если он мертв, это моя вина, — ровным тоном заявил он.
Франческа хотела было возразить, но вместо этого выдохнула:
— Если?
Он отодвинулся, и ее рука скользнула вниз. Почувствовав неловкость, она скрестила руки на груди. Означает ли это, что он ее оттолкнул?
— Если он мертв. А Хейнрич сказал…
— Я слышал, что сказал Хейнрич, — оборвал ее Брэгг холодно, даже резко. — Но в этом городе полным-полно трупов, в том числе и детских.
Ей потребовалось несколько секунд, чтобы осознать сказанное. Она ахнула:
— Вы думаете, что Джонни, возможно, жив? Что это ухо другого ребенка?
— Такая вероятность существует. — Комиссар быстро отошел от стола и сел в кресло.
Но насколько велика эта вероятность? Не тешит ли себя комиссар полиции несбыточными надеждами?
— Ну а если допустить, что ухо все же принадлежит Джонни? — сказала она.
Брэгг смотрел в окно, но теперь повернулся в кресле и встретился с ее взглядом.
— В этом случае преступник явно сумасшедший, но к тому же отличается особой жестокостью, желая заставить Бартонов мучиться и страдать. Я права?
На висках Брэгга пульсировала жилка.
— Продолжайте, — мрачно сказал он.
Франческа почувствовала себя неловко.
— А если ухо принадлежит другому мертвому ребенку, значит, этот сумасшедший хочет, чтобы мальчик остался жив.
Эта последняя мысль взволновала ее. В конце концов, оставалась надежда!
— В любом случае мы имеем дело с сумасшедшим. Он или безумный убийца, или просто безумец. — Брэгг встал. — Сожалею, что вам довелось узнать о последнем повороте в развитии событий. При любых обстоятельствах храните молчание. Я говорю ясно?
— Никому не скажу ни слова, — запинаясь, пробормотала она.
— Что вы уже успели рассказать? — резко спросил Брэгг. Не следует забывать, что он удивительно проницателен.
— Мне пришлось рассказать матери о третьем письме, — вынуждена была признаться Франческа.
Он поморщился:
— Лучше бы вы этого не делали.
— Она никому не скажет! — воскликнула Франческа.
— Пожалуйста, убедите ее молчать. Вы себе не представляете, мисс Кахилл, на что способны репортеры. Каким-то образом они умудряются выведывать подробности, которые им не следует знать. Я не хочу, чтобы о деталях этого дела писали все газеты города на первых полосах. Это наверняка подвигнет маньяка на другие крайности и затруднит его поиски.
Франческа подумала о Керланде, ждущем ее внизу, чтобы засыпать новыми вопросами.
— Я поговорю с мамой, как только вернусь домой.
— Благодарю вас. А сейчас прошу меня извинить.
Ей нужно было уходить. И все же она спросила:
— Вы расскажете об этом Бартонам?
Он спокойно посмотрел на нее.
— Позвольте мне открыть вам один секрет. Я потратил на его разгадку двадцать восемь лет своей жизни.
Франческа кивнула.
— Слова легко срываются с языка. Но слово — не воробей, вылетит — не поймаешь.
— Я поняла, — сказала Франческа, встретив его взгляд.
— До свидания. — Уже в дверях он позвал: — Мерфи! Хикки! Ньюмен!
Он не заметил, как девушка вышла.
Дом Монтроузов стоял на Мэдисон-авеню. Франческа вошла в гостиную вместе с родителями. Это был просторный зал, устланный огромными зелеными, синими и золотистыми восточными коврами. По всему залу стояли кресла и диваны, выдержанные в золотисто-зеленых тонах. Снизу стены были отделаны деревянными панелями, сверху — расписаны сценами из античной мифологии. С потолка свисали две огромные люстры.