Любовница на неделю

— Дай мне еще полчаса, дорогая. В вашем заведении подают прекрасное бренди.
— Я буду ждать, — промурлыкала Кейт, высвобождаясь из объятий графа. Светло-вишневое шелковое: платье прекрасно гармонировало с ее бледной кожей и темными волосами.
— Вот и прекрасно, — пробормотал Дермотт, поднимая бокал. — Постараюсь не опоздать.
Кейт улыбнулась и вышла из комнаты.
— Она никого больше не замечает, — проговорил один из игроков. — Вы, Батерст, оставляете ее только для себя. Это эгоистично…
— Помилуйте, Килгор! — воскликнул Дермотт. — Я совершенно не претендую на исключительность.
— Так скажите ей об этом.
— Мне казалось, мои взгляды на подобные вещи достаточно хорошо известны. — Граф пожал плечами.
— Послушайте, Килгор, — вмешался один из джентльменов, — весь свет знает, что Дермотт не отличается постоянством. Что же касается Кейт, то она сама решает, кому отдать предпочтение. А теперь… У меня на руках прекрасные карты, так что перестаньте ворчать, пора вернуться к игре. Батерст, вы как, с нами?
— С вами, — усмехнулся Дермотт. — По крайней мере в ближайшие полчаса.
Кабинет был заполнен родственниками покойного — одни из них расположились на стульях, другие, пришедшие позже, так и остались стоять. Взоры собравшихся были устремлены на сидевшего за письменным столом пожилого мужчину, читавшего вслух какой-то документ.
Однако никто из присутствующих не проявлял ни малейших признаков скорби. Лишь стоявшая в углу Изабелла Лесли тихонько всхлипывала, прижимая к глазам платок.
Дедушка был центром ее мироздания — добрым, все понимающим другом.
А теперь его не стало, и она осталась одна. Он долго болел, так что у Изабеллы как будто было время проститься с ним и подготовиться к самостоятельной жизни, но все же боль утраты не утихала. Она даже не слушала поверенного, читавшего дедушкино завещание, — не слушала до тех пор, пока в комнате вдруг не воцарилось молчание. Подняв глаза, Изабелла увидела, что все взоры устремлены на нее.
— Дедушка сделал вас единственной наследницей, моя дорогая, — проговорил мистер Ламперт.
— Как будто она этого не знала, — проворчала тетка Изабеллы. — Этот старый болван мог хотя бы для приличия и нам что-нибудь оставить!
— Такова воля покойного, — ответил поверенный. — Мистер Лесли высказывался совершенно определенно, и, разумеется, он находился в здравом рассудке. Мы с ним только вчера говорили, и мистер Лесли напомнил мне о моем долге по отношению к Изабелле.
— Не сомневаюсь, что за кругленькую сумму вы о ней позаботитесь! — воскликнула тетка.
— Мои услуги давно оплачены мистером Лесли. Изабелла мне ничего не должна.
— В таком случае мы больше не нуждаемся в ваших услугах, Ламперт, — заявил кузен Изабеллы. — Убирайтесь! — закричал он в ярости.
— Гарольд!.. — тихо вскрикнула Изабелла, шокированная подобной несдержанностью.
— Убирайтесь, Ламперт, не то я вышвырну вас отсюда! — заорал Гарольд, игнорируя протесты кузины. Он с угрожающим видом направился к поверенному.
В растерянности взглянув на Изабеллу, мистер Ламперт встал из-за стола и под натиском превосходящих сил противника попятился к двери.
— Простите меня, мисс Лесли, — пробормотал он, покидая комнату.
— Ничтожество! — рявкнул дядя Изабеллы. Он подошел к столу, скомкал своей огромной мясистой ручищей листы завещания и швырнул их в камин. — Эти бумаги нам больше не потребуются, — заявил он. Взглянув на жену, спросил: — Где разрешение на брак? Расстегивай побыстрее ридикюль. — Повернувшись к священнику, сказал: — Пожалуйста, покороче. Я и так потерял слишком много времени, дожидаясь, когда старик отойдет. Гарольд, ты все понял?
Сердце Изабеллы бешено застучало. До сих пор она не считала, что родственники представляют для нее угрозу, хотя и знала, как они к ней относятся.
— Прошу меня простить, но эта неделя была очень тяжелой, — проговорила девушка, направляясь к двери.
— Оставайся здесь! — потребовал дядя. — Оставайся, мы с тобой, еще не закончили…
— Ты не вправе мне приказывать, — стараясь подавить страх, заявила Изабелла.
— Ошибаешься, моя милая! — В голосе дяди звучала угроза; глаза его пылали злобой.
— Но, дядя Герберт, теперь это мой дом и я тут хозяйка. И вы не имеете никакого права здесь распоряжаться.
— Когда выйдешь замуж за Гарольда, он будет здесь распоряжаться. Так решил сам Господь, когда подчинил женщину мужчине.
— Замуж? — Девушка побледнела, но тут же щеки ее вспыхнули. — Да ты с ума, сошел! — воскликнула она, — Мой кузен Гарольд нисколько мне не подходит. — Изабелла окинула взглядом тучного молодого человека, довольно безвкусно одетого, однако выдававшего себя за денди. — Так вот… Если я когда-нибудь выйду замуж — то уж никак не за вашего сына.
— Наш Гарольд ей, видите ли, не подходит! — закричала Абигайль Лесли. — Герберт, да как она смеет?! Ведь все знают, какой была ее мать — ее имя вообще не следует упоминать в приличном обществе. Ну а теперь послушай меня, дерзкая девица! — Абигайль погрозила Изабелле пальцем. — Для тебя великая честь, что Гарольд соглашается взять тебя в жены! Многие знатные леди готовы хоть сейчас выйти за него замуж.
— Вот пусть он на них и женится! — Изабеллу всегда бесили намеки на якобы низкое происхождение ее матери. На самом же деле ее мать была благородных кровей, не то что все эти буржуа.
— Мистер Лесли, вы же говорили, что молодая леди согласна на скорое заключение брака! — воскликнул священник, поднимаясь с кресла.
Воспользовавшись заминкой, Изабелла осмотрелась в поисках путей к отступлению — на случай, если дядя и в самом деле попытается осуществить свои безумные планы. Выход в коридор находился под надежной охраной — у двери стояли внушительного вида родственники, в том числе толстяк Гарольд. А вот путь на улицу был свободен — небольшой балкончик находился в ярде от тротуара.
Сидевшие же у балкона кузины серьезным препятствием не являлись.
Изабелла знала, что Амелия и Каролина, способные только визжать или хихикать, и пальцем не шевельнут, чтобы ее задержать.
— Заткнитесь, Дадли! — Герберт Лесли усадил священника обратно в кресло. — Приберегите свои речи для свадебной церемонии. — Он щелкнул пальцами: — Гарольд, веди сюда свою невесту. А ты, — добавил он, обращаясь к Изабелле, — если хоть немного соображаешь, делай то, что тебе велят.
— Но я не собираюсь выходить замуж за Гарольда! — заявила Изабелла. — И я не позволю…
— Если понадобится, я тебя свяжу и заткну рот кляпом, — перебил Герберт.
— Такой брак любой суд признает недействительным.
— У нас хватает свидетелей, которые подтвердят твое согласие, — усмехнулся дядя. — И мы позаботимся о том, чтобы и свадьба, и брачная ночь прошли как полагается. — Герберт окинул взглядом родственников, словно напоминая им об их долге. — Все будет сделано как следует, — добавил он с самодовольной улыбкой. — А деньги останутся в семье, как это и должно быть.
Изабелла вспыхнула. Бросив гневный взгляд на дядю, она метнулась к балкону и, оттолкнув Амелию с Каролиной, отдернула занавеску. Затем распахнула дверь и выскочила на балкон. Холодные струи дождя тотчас же окатили ее с головы до ног, но Изабелла, не обращая внимания на непогоду, проворно перебралась через кованую ограду и, разбрызгивая вокруг себя грязную воду, спрыгнула на тротуар и побежала по улице. Раздававшиеся за ее спиной крики только прибавляли ей сил.
Добежав до перекрестка, Изабелла повернула направо — она надеялась найти временное убежище под раскидистыми дубами на Сент-Джеймс-сквер. Через несколько секунд, вконец обессилев, она прижалась к влажному стволу дерева. Отдышавшись, окинула взглядом перекресток, Освещенный ярким светом уличного фонаря.
Если преследователи ее не заметят и свернут налево, она спасена.
Первым из-за угла выбежал Гарольд. За ним следовали его родственники и отец. Внезапно все остановились — очевидно, не знали, куда теперь направиться. Но тут Гарольд указал в ее сторону, прямо на нее, как показалось Изабелле. Хотя в такой темноте он, конечно же, не мог ее увидеть.