Жених поневоле

Николай вполне добродушно вынес все шуточки приятелей, сопровождаемые весьма недвусмысленными жестами. Казарменным юмором его было не удивить, а достижениями своими он был весьма доволен. Он предвкушал соблазнение неспешное, обстоятельное, предвкушал сладость победы.
— Друзья мои, госпожа Форсеус — это вам не обычная шлюшка, — с обезоруживающим спокойствием заявил Ники. — Она, к удивлению моему, хоть и замужем за этим купцом Форсеусом, происходит из семьи благородной и получила должное воспитание. По-французски говорит свободно и без акцента. Кроме того, это очаровательная юная особа, совершенно неискушенная, необъезженная, поэтому приручать ее следует медленно и осторожно. Сегодняшний день я не могу счесть совершенно неудачным, так что ты, Ильин, пока что на выигрыш не рассчитывай.
Ники никак не ожидал, что Алиса окажется благородного происхождения и воспитания, и это его почему-то приятно волновало. Впрочем, когда речь шла об удовольствиях, он бывал вполне демократичен и о классовых предрассудках забывал. Его сексуальные отношения строились вне зависимости от национальности, социальной принадлежности или вероисповедания — здесь для него были все равны.
В тот вечер Николай воздерживался от пьянства, танцев и разврата. С легким раздражением, но вполне равнодушно взирал он на дикие забавы своих напившихся приятелей, а спать удалился, к несказанному удивлению слуг, сравнительно рано — и к тому же трезвый. Слуги забеспокоились — уж не заболел ли хозяин?
Надо сказать, дворня обожала молодого князя. Несмотря на свое пьянство и беспутство, Николай был человеком по-старомодному ответственным перед теми, кто ему прислуживал, и неизменно бывал с ними щедр. Кое-кто из приятелей воспринимал это как мягкотелость, кто-то как странность, но он искренне интересовался делами своих слуг, частенько шутил и смеялся с ними, порой принимал участие в их забавах. Верховой езде его обучали старые финны из отцовского поместья. Страсть к охоте порой мешала Ники уделять должное внимание воинской службе, но командир полка его любил и частенько прикрывал, когда Ники задерживался в отпуске или отсутствовал без разрешения.
Николай, об опасениях слуг не подозревавший, проспал всю ночь глубоким сном, Алиса же была натурой трепетной. Всю ночь она ворочалась без сна, в тягостных раздумьях о том, следует ли ей встречаться с князем Кузановым. Заснула она только под утро, так и не приняв решения.
До Петербурга было больше ста верст, так что Николай еще вечером отправил посыльного с письмом Ивану, в котором велел собрать все каталоги по современной живописи, какие только есть в библиотеке, и тотчас отослать ему. Иван должен был также отправить в поместье пейзаж Шишкина.
Утром следующего дня каталоги были у Ники. Иван прислал письмо, в котором сообщал, что картину привезут в карете, поскольку она довольно велика и верховому ее не доставить. Николай отобрал четыре самых новых каталога, которые, по его мнению, должны были заинтересовать госпожу Форсеус, и ушел, не будя своих приятелей, которые, хоть было уже далеко за полдень, все еще почивали.
В деревне молодой князь предпочитал ходить в лосинах и косоворотке; одетый именно так, с книгами под мышкой, он направился к лугу на противоположном берегу обмелевшей речушки. Там он улегся на молоденькую травку, закинув руки за голову, и стал ждать Алису. Николай намеренно пришел пораньше, рассчитав, что это самый верный ход: он помнил, как Алиса вчера колебалась, и боялся, что, если не окажется на месте встречи первым, она может передумать и уйти.
Ники скрашивал себе ожидание, перебирая в уме все прелести очаровательной госпожи Форсеус, пока это упоительное занятие не было прервано появлением самого объекта мечтаний. Итак, охота продолжается! Восхитительная добыча вновь предстала его взору. Глядя, как легкой, уверенной походкой идет по лугу Алиса, как плавно покачиваются ее бедра под светло-зеленым платьем, Ники подумал, что во плоти она еще прекраснее, чем в грезах. Он на мгновение закрыл глаза, пытаясь справиться с охватившим его желанием. Оказаться наедине с этим воплощением женственности и не накинуться на нее со всем пылом страсти — для этого требовалось почти нечеловеческое усилие.
— Добрый день, госпожа Форсеус, — галантно приветствовал ее Ники, встав и отвесив ей почтительный поклон.
Он видел, что Алиса все еще колеблется, и надеялся, что, если будет сдержан и вежлив, она успокоится и перестанет думать о том, почему ей не следовало сюда приходить. Пройдет еще один день, и они станут близки по-настоящему, а сегодня — что ж, время еще терпит. Заметив, как она дрожит, как судорожно прижимает к себе корзинку с рисовальными принадлежностями, он окончательно уверился в том, что душу ее раздирают сомнения. Она казалась ему юной девушкой, невинным подростком, стоящим на пороге первой любви, и он не хотел, чтобы она убежала от него в испуге.
— Добрый день, господин Кузанов, — едва слышно ответила на приветствие Алиса.
— Прошу вас, госпожа Форсеус, зовите меня Николаем. И, может быть, вы тоже позволите мне обращаться к вам по имени? Здесь, на природе, формальности этикета кажутся неуместными. Кстати, я принес вам каталоги, — поспешил добавить Ники, заметив, с какой тревогой она на него смотрит.
Как только он коснулся столь интересной для нее темы, Алиса тут же забыла про свои сомнения и с видимым удовольствием потянулась за протянутыми книгами.
— Меня зовут Алиса, — сообщила она, не поднимая глаз. Каталоги она взяла с благоговением, как величайшую драгоценность, после чего уселась на траву в некотором отдалении от князя.
Николай старался не делать резких движений, поскольку Алиса напоминала ему трепетную лань, которую так легко вспугнуть. Вскоре, однако, ее природная живость взяла верх, и она, не сдерживая восторга, принялась рассматривать литографии. Ники, с удовольствием за ней наблюдая, позволил себе высказать несколько замечаний о художниках, рассказывал, как та или иная картина выглядит в натуральную величину, упомянул о своих встречах с Крамским, Репиным, Шишкиным и Саврасовым. Алиса слушала его с неподдельным интересом, глаза ее сияли, щеки раскраснелись. Узнав, что Ники знаком с ее кумирами, она засыпала его вопросами и не замечала, когда он придвигался к ней поближе, чтобы указать ей на какую-нибудь деталь литографии. Во всяком случае, она не напрягалась, не пыталась отодвинуться, и это еще больше вдохновляло Николая.
Время в разговорах об искусстве пролетело незаметно. Она была воодушевлена, оживлена, разговорчива, он, отвечая на тысячи ее вопросов, держался безукоризненно вежливо и даже сдержанно. Правда, время от времени Ники касался Алисиной руки, указывая на что-то особенно интересное, или же легко дотрагивался до ее локтя, переворачивая страницу. Но все эти тщательно спланированные движения проделывались с абсолютно невинным видом. Казалось, это происходит совершенно случайно, поскольку всякий раз маневр бывал предпринят с осторожностью. Не подозревая ничего дурного, Алиса тем не менее живо реагировала на его прикосновения — краснела, опускала глаза. Николаю было приятно видеть, что его присутствие ее волнует; он понимал, что в ее поведении нет кокетства, что она действительно существо добродетельное и невинное, однако добродетель ее уязвима. Ведь если на нее так действует едва заметное касание пальцами, то можно только предвкушать, как ответит она на его умелые и настойчивые ласки!
Между тем Алиса была потрясена шквалом нахлынувших на нее чувств. Большую часть ночи она промаялась без сна и все-таки не смогла не прийти на свидание с князем, хотя и пыталась себя удержать. Обуревавшие ее эмоции были для нее новы и удивительны, теплая волна, пробегавшая по телу, пугающе приятна. Она говорила себе, что так нельзя, нужно немедленно уйти, пока не поздно. Но уйти она не могла…
Решение принял Николай, поняв, что ему следует откланяться. Нет смысла предпринимать, вполне возможно, безуспешные попытки соблазнить еще не решившуюся женщину — озадаченную, колеблющуюся, но все еще не решившуюся. Собрав волю в кулак, Ники сказал, что Алисе, по-видимому, пора домой, поскольку после захода солнца стало прохладно.