Мы – силы
– Оборжешься… – усмехнулся Аркадий.
– Неужели так оно и будет? – спросил Денис.
На этот раз Семен Викторович повернулся к мальчику и сказал грустно:
– Будет еще хуже. Боюсь, если эти вот внизу получат подкрепление, то нас попытаются взять штурмом уже сегодня. И что они с нами сделают, я не знаю. Господин Бехтерев писал в своих работах, что вот таким, как им, достаточно дать лидера и идею. Идея у них и так есть: «все по справедливости». И тепло, и еду. Но справедливость закончится, когда они ворвутся сюда. Они захотят высшей справедливости – наказания для тех, кто их так долго держал снаружи. И нас с тобой в лучшем случае выкинут на улицу в надежде, что мы будем просить пустить нас обратно, в худшем – нас убьют, а наших женщин… И кстати, их женщины будут еще в этом помогать. Улавливаешь суть? Мы уже сейчас делимся на своих и чужих. А дальше будет хуже. Это только начало. И упаси тебя Господь, если дрогнет твоя рука, когда ты будешь стрелять в них. Второго выстрела не будет. Тебя порвут на месте.
Денис не верил в то, что говорил Семен Викторович, но убежденность в его глазах поколебала это неверие. Денис опустил взгляд, и Семен Викторович тоже отвернулся и снова уставился в телевизор.
Показывали фотографии полярных шапок из космоса. На тех же фотографиях пунктиром показали их предыдущие границы. Половина. Половина или чуть больше осталось от прежних ледовых полей.
– Успокойтесь, – сказал Семен Викторович. – Это предположение ученых, где остановится таяние. Сейчас еще и десятой части нет. О! Это карта предполагаемого затопления.
Женский голосок на немецком визгливо сообщал, что карты пугают даже вполне хладнокровных людей. Семен Викторович открыто рассмеялся:
– Кого они могут напугать? Только того, кто смотрит. А таких немного. Так, стоп-кадр. Смотрите. Это наша часть страны. Круто! Валдайский остров! Точно – Валдайский остров, соседствующий со Среднерусским архипелагом. О-бал-деть.
Восторг Семен Викторович не скрывал, чем несказанно озадачивал как Аркадия, так и Дениса.
Снизу раздались громкие удары в дверь. Крики слышны не были, но в том, что они звучат, никто не сомневался.
– Спустись посмотри, – сказал Семен Викторович Аркадию.
– Хорошо… – Аркадий поднялся и спустился вниз.
Стуки усилились. Озабоченный Семен Викторович поднялся и пошел в свой кабинет. Вернулся он с двумя пистолетами. Денис только в фильмах видел револьверы и поэтому все ручное оружие называл пистолетами.
– На, возьми… – протянул хозяин один из них Денису. – Пользоваться умеешь? Понятно. Смотри, я все сделал. Теперь ты можешь стрелять. Направляешь ствол в цель и плавно… Повторяю, плавно жмешь на курок. Не надо понтов. Не бери двумя руками. Просто направил и жми. Смотри, я снимаю с предохранителя. Ты берешь пистолет, но палец в скобу не просовываешь. Вот так, держи. Увижу, что по-другому держишь – отберу. Если что, стреляй первым. Кто первый встал, того и тапки. Сиди здесь, я к жене пошел…
6
Антон посмотрел на привязанную к забору лодку. Она будет его последней надеждой. В нее он уже уложил и закрепил провизию и необходимые вещи. Там же уже сигнальные ракеты и спасательный жилет на всякий случай. Саня и Виктор уже вдвоем примостились на его столе в дежурке и спали в ожидании своей вахты. Скоро он сдаст смену и сам пойдет на неудобный стол.
Самая мерзкая ночь. Самая бредовая ночь. Ветер ураганный. Дождь проливной. Холод жуткий для начала лета. Настроение еще то. Короче, все по максимуму. Одна надежда по минимуму.
– Внимание! – ожила рация. – Внимание, кто меня слышит, ответьте!
– Гидрометеорологический пост, слушаю.
– Здарова, пост. Это спасательный катер «Вязьма». Мы видим маяк… проблеск с трехсекундной задержкой. Знаете, где это мы встали?
– Зеленогорск. Шестнадцать километров. Что вы там делаете, спасатель?
– Спасаемся. А вы далеко?
– Еще севернее, по суше километров восемь.
– Отлично. Мы высаживаемся и идем к вам.
– Не понял?
– Мы высаживаемся и идем к вам, главное – не выключайте рацию, а то мы тут без людей совсем издохнем. У вас помещения для раненых найдутся?
– Сколько?
– Сорок два человека. Мне бы их скинуть, и я дальше пойду.
– У нас нет необходимого медицинского оборудования. Помещения найдем, а вот все остальное…
– Это неважно. Просто мне надо, чтобы корабль облегчился, помпы уже на пределе работают. Мне бы до Кронштадта дойти, и то подвиг будет.
– «Вязьма», мы эвакуируемся завтра. Как я твоих раненых отсюда вытащу? Посади их на спасательные средства и тащи на буксире.
– У меня и так караван за спиной.
– Мы не поможем.
– Вы что, не люди? Я же говорю – потонем на хрен!
– Сейчас я вызову вам помощь.
– Подожди, пост! Б…я, это не пост, это потс. Пост, это «Вязьма». Ответьте!
Антон поднялся от пульта и прошел к большой рации военного образца. Взял в руки микрофон и сказал:
– СОС! СОС! СОС! Спасательный корабль «Вязьма», экипаж и минимум сорок два пассажира на нем терпят бедствие в районе побережья города Зеленогорска. Координат не знаю. Просим помощи. Место расположения укажут стандартными средствами. Сообщил гидрометеорологический пост. Последний пост. Оставшийся. Кто принял, ответьте?
– Принял, спасательный корабль «Казань».
– Приняли, учебное судно «Альбатрос».
– Принял, борт 091. Большой десантный корабль, 37 ДМДС, порт приписки Североморск.
– А вы-то что тут делаете?
– Спасаем, – коротко ответила рация.
Антон вернулся к мобильной рации.
– «Вязьма», это пост. К вам идут три корабля. Среди них большой десантный. Все близко, судя по связи. Осветительные ракеты приготовьте. В такую погоду вас даже впритык не увидишь.
– Пост, это не то, конечно, что хотелось, но спасибо. Смешно – спасателя спасают. Я бы мог и сам подать голос… Кстати, тебе бы диктором на радио работать, пост.
– Посмотрю, может, и пойду работать на радио. «Вязьма»?
– Я просто тебя слушал. Трагично так говорил. Последний… Оставшийся… Пост?
– Как мог. «Вязьма», оставайтесь на этой волне. Как подойдут корабли и запросят, я передам тебе сигнал.
– Эх ты, пост… У меня все волны слушаются, я с Кронштадтом связь имею. Просто не кузяво получается…
Антон чуть не выматерился:
– Так ты чисто ради понтов хотел народ скинуть? «Вязьма»?
– Конец связи. Пост. И нет тут понтов. Я бы быстрее до дока дошел, и мне тут работ минут на сорок. Я бы снова на Питер ушел. Удачи тебе. Постяра. Все равно, спасибо.
Рухлов не выдержал и матюкнулся. И тут за его спиной заржали. Нагло так заржали. Издевательски. Антон повернулся и посмотрел на коллег.
– Ну, и чего смеетесь? – спросил он раздраженно.
Саня встал со стола и прошелся, разминаясь и не прекращая глупо хихикать.
– Антон, не обижайся, просто сама ситуация. Тут весь мир тонет, а этот… Да и ты тоже. Короче, смешно получилось. Жалко, запись не сохранилась для потомков. Сорок два человека стали заложниками безумно тщеславного капитана и берегового поста наблюдения. Прямо заголовок для передовицы.
Антон плюнул и вышел из дежурки в дождь.
Вода мгновенно промочила его волосы и куртку. Рухлов стоял, подставляя лицо ледяным струям, и думал, что завтра, может, земной шар пополам разломится, а люди ни хрена не изменятся. Те же «пальцы», тот же смех. Небо прочеркнула молния. Да, они должны были рано или поздно прийти. Эти стрелы Зевса. Эта кара Господня. Этот небесный огонь. Жаль, с поста моря не видно. Оно, наверное, страшное вот в таких вспышках молний. Оно, наверное, просто пугающее. Море. Оно пришло в наш дом незваным гостем, и теперь мы не можем выгнать его. Оно уселось на наш ковер и нагадило на него. Оно забрало наш свет и нашу воду, оставив только свою – солоновато-горькую. Пахнущую мазутом и водорослями. Оно оставило нам выбор: бежать или погибнуть, когда оно захочет есть. И многие ждут чего-то на своих вторых, третьих, четвертых, пятых этажах. Наверное, милости от него. Наверное, жалости его к нам, никчемным букашкам, что так незаметно исчезают в лоне Бога – моря. И Бог пришел. И возрадовались верующие, жаждущие очищения от скверны. Но забыли они, что сам человек – скверна, ибо рожден во грехе. И Бог, приняв облик и процесс моря, пожрал тела и души без суда и отсева.