Таинственный

Гретхен слушала ее очень внимательно.
– Собственное дело? То есть свой магазин или что-то в этом роде?
– Только не магазин. Это будет чересчур, ведь наша семья и так занимается розничной торговлей. Я подумывала о чем-нибудь в области… – «На самом деле я не думала ни о какой конкретной области».
– Ты могла бы управлять гостиницей, как я, – предложила Гретхен.
– Могла бы. – «Если не считать того, что я никогда не отличалась домовитостью».
Продолжая смотреть на нее в упор, Гретхен призналась:
– Хотя, честно говоря, я не очень представляю тебя в этой роли.
Джори не понравилось выражение лица подруги.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Ничего плохого. Просто ты не очень хозяйственная.
– А… – С этим Джори вряд ли могла спорить. – Не волнуйся, рано или поздно я обязательно найду для себя подходящее занятие. Я же не собираюсь всю жизнь проболтаться без дела.
«Как моя мать и сестры, а до них – мои бабки».
Никто никогда не говорил Джори, что ей нужно думать о будущем. Никогда не имелось в виду, что у мисс Мэддок должна быть какая-то иная цель в жизни, кроме как найти подходящего мужа.
Даже Папа Мэй, несомненно, самый разумный человек во всем их семействе, ни разу не заикнулся о том, что внучке нужна профессия. Напротив, он не раз говорил, как ей повезло, что она не должна гнуть спину на службе, как некогда его рано овдовевшая мать.
Прабабушка Мэддок бралась и за стирку, и за шитье, она была согласна на любую работу ради того, чтобы поставить на ноги сына, который был еще совсем младенцем, когда умер ее муж. И Мэй поклялся, что когда вырастет, то обязательно разбогатеет, чтобы матери и другим женщинам в семье больше не пришлось надрываться ради денег.
И вот она, представительница третьего поколения семьи Мэддоков, достаточно богата, чтобы провести всю жизнь, занимаясь… да ничем. Абсолютно ничего не делая. Причем в одиночку.
Джори вдруг почувствовала себя страшно одинокой. Она поспешно встала и отвернулась от Гретхен, испугавшись, что выражение лица выдаст ее.
– Если ты не возражаешь, я пойду звонить, – сказала она.
– Да, конечно, если хочешь, можешь позвонить из парадной гостиной.
Джори кивнула и вышла из кухни. Путь в парадную гостиную лежал через столовую. Там Джори заметила на спинке стула голубой шерстяной кардиган ручной вязки и вспомнила, что Клоувер была в нем в воскресенье, когда подруги собирались все вместе.
«Нужно будет сказать Гретхен, что Клоувер забыла свой кардиган», – подумала Джори.
В гостиной она села у телефона и первым делом набрала собственный домашний номер, чтобы прослушать записи на автоответчике.
Звонков оказалось несколько – все от знакомых и все с приглашениями на какую-нибудь вечеринку.
«Все-таки я не так уж одинока, – подумала Джори, вешая трубку. – У меня масса всяких занятий, единственное, чего не хватает, так это работы».
И мужчины.
Эта мысль вызвала в памяти – в который раз! – картину: Сойер Хоуленд склонился, чтобы поцеловать ее.
«Странно получается, – думала Джори, – единственный мужчина, который показался мне более или менее интересным, – ну хорошо, скорее более, чем менее, – оказался самым неподходящим из всех, с кем мне доводилось иметь дело».
Она решительно выкинула из головы Сойера и его поцелуи и набрала номер отца в офисе. Трубку взяла секретарша.
– Привет, Хелен, это Джори.
– Джори? Как поживаете, дорогая?
– Я…
«Страдаю от неудовлетворенности. Сексуальной».
– Прекрасно, – проворковала Джори. – Папа на месте?
– Сейчас у него заседание совета директоров. Передать ему, чтобы перезвонил?
– Не нужно. Просто скажите, что у меня все в порядке и скоро я ему снова позвоню.
Джори повесила трубку. У нее почему-то неприятно засосало под ложечкой, но она постаралась не обращать на это внимания. Почему вдруг ни с того ни с сего вся ее жизнь стала казаться бессмысленной? Она отправилась в Близзард-Бэй отчасти потому, что не находила себе места, отчасти из-за ностальгии, а еще, быть может, – подобно какой-нибудь героине женского романа семидесятых годов, – пытаясь «найти себя».
Но все, что она обнаружила, это городок, который ни чуточки не изменился, старых друзей да чертову уйму снега.
А еще судьба послала ей искушение в виде рослого красавца механика, который, по ее мнению, мог на поверку оказаться кем угодно. Хоть самим дьяволом.
И каков же итог? Она надеялась обрести себя, но еще никогда в жизни не чувствовала себя такой потерянной и одинокой.
***
На этот раз, когда Джори показалась в дверях гаража, Сойер ее уже ждал. Больше того, он все утро поглядывал то на часы, то на входную дверь.
И все-таки появление Джори застало его врасплох. Сердце подпрыгнуло в груди, руки слегка задрожали, и все слова, которые он приготовил, – непринужденное приветствие, которое дало бы ей понять, что он забыл обо всем, что произошло между ними двадцать четыре часа назад на этом самом месте, – вмиг вылетели у него из головы.
– Я не слишком рано? – спросила Джори. На этот раз она сразу прошла внутрь, и дверь у нее за спиной захлопнулась.
– Нет, не рано. Машина готова, я поставил ее снаружи.
Сойер направился к столу с выдвижными ящиками, где хранились ключи и документы.
– Я видела. Надо понимать, вы без проблем достали нужную деталь? И мотор работает нормально?
– Все в порядке. Сегодня утром я обкатал ее. Сойер, разумеется, не стал говорить, что проехал дальше, чем было необходимо, только для того, чтобы подольше вдыхать аромат ее духов, все еще сохранившийся в салоне. Не признался он и в том, что чем дольше сидел в «рейнджровере», вдыхая ее аромат, тем острее становилась потребность увидеть Джори. И не только увидеть, а убедиться, что все в порядке, что с ней ничего не случилось.
Он молча уставился на Джори. На ней были вельветовые брюки, плотно облегавшие стройную фигуру, и объемная кожаная куртка, в которой она выглядела еще более миниатюрной и хрупкой, чем была на самом деле. Сойер заметил, что со вчерашнего дня выражение ее лица изменилось.
Может быть, она почувствовала, что ей угрожает опасность? Или что-нибудь случилось – нечто, что ее испугало? А иначе почему в ее глазах словно потух огонь?
Было видно, что Джори что-то гнетет. Даже ее движениям как будто недоставало прежней живости..
Сойер сделал вид, будто сосредоточенно рассчитывает плату за услуги, но его голова не желала работать в нужном направлении. Он поймал себя на том, что трижды просуммировал одну и ту же колонку цифр и все три раза получил разные результаты.
Но Джори, казалось, ничего не замечала. Покосившись на нее, Сойер заметил, что она уставилась в пространство, думая о чем-то своем. Повинуясь импульсу, он спросил:
– Джори, все в порядке?
Ее взгляд метнулся к его лицу. Сойер почти не сомневался, что услышит небрежное: «Все отлично» или даже колючее: «А вам какое дело?» Но вместо этого Джори тихо ответила:
– Не знаю.
– Что вы имеете в виду?
Джори поежилась:
– Просто… просто я не знаю.
Сойер встревожился.
– Что-нибудь случилось? – осторожно поинтересовался он.
– Нет. Наверное, дело только в том, что я чувствую какую-то подавленность. Уверена, это скоро пройдет.
Сойер кивнул и вдруг неожиданно для самого себя спросил:
– У вас есть какие-нибудь планы на сегодняшний день?
Джори помедлила.
– Вообще-то я собиралась навестить одну старую подругу, но перед самым моим выходом она позвонила и попросила перенести встречу на вечер. Поэтому я… у меня нет никаких планов. А что?
Сойер и сам не знал, зачем спросил. Вопрос просто вырвался у него сам собой так же, как следующая фраза:
– Я подумал, если вы не против, мы могли бы чем-нибудь заняться.
Казалось, Джори очень удивилась:
– Вместе?
Сойер снова кивнул. Теперь ему не оставалось ничего другого, кроме как не отступать.