Харшини

Брэк въехал в городские ворота, не привлекая к себе внимания. Стражу больше интересовали владельцы повозок, которые обыскивались солдатами с энтузиазмом, имевшим обратную зависимость от богатства купца и размера мзды, получаемой за минутную слепоту. Коррупция в Фардоннии была серьезным общественным институтом. Ни один уважающий себя купец не мог рассчитывать на удачу в делах, не уплатив положенного.
Он ехал по людным улицам, пропитываясь атмосферой города. Много интересного можно почерпнуть, просто погрузившись в суету рыночной площади, галдеж таверн или кузниц. Он пробирался сквозь кварталы стеклодувов, где из темноты мастерских светили красным раскаленные печи, через шумные бойни, где мясники возносили хвалы богине изобилия, перед тем как перерезать горло несчастным жертвам легким взмахом злого ножа.
Талабар был таким же, как всегда. Брэк не чувствовал ничего необычного.
Его конь шарахался от запаха свежей крови, стекающей в подземные сточные каналы из боен Талабара. Оттуда она перетекала в море, приваживая огромные косяки рыб, валом валивших на дармовую кормежку в гавань, где их поджидали рыбаки с широкими пеньковыми сетями.
Когда он въехал в портняжный район, улицы стали шире, но сутолока не уменьшилась. Воздух был наполнен перестуком ткацких станков. Проехав еще несколько кварталов, он вынужден был спешиться. Улыбнувшись, харшини провел своего мерина мимо купца, у которого перевернулась телега и засыпала всю улицу клубками шерсти, сцепившегося с огромной разгневанной швеей, поносившей беднягу так громко, что слышно было, наверное, даже в Медалоне.
Брэк вскочил в седло и вскоре оказался в относительно тихом жилом районе. Улицы здесь были мощеные, а тесно стоящие дома явно принадлежали зажиточным купцам, недостаточно богатым, чтобы поставить виллу на берегу гавани, и предпочитающим жить неподалеку от места работы. Дома были в отличном состоянии, возле некоторых встречались рабы, основным занятием которых было держать в порядке мостовую перед домом или выбивать ковры на выходящих на улицу широких лоджиях, затененных горшечными пальмами или завитых бугенвиллиями.
Утро уже перешло в день, когда он добрался до самого чистого района Талабара, расположенного между гаванью и Летним дворцом. Сотни поколений королей Фардоннии, чтобы снискать расположение богов, отдавали все свои силы постройке величественных городских храмов. А Желанна пользовалась особым расположением Габлета, так что на ее храм королевские щедроты лились нескончаемым потоком. С тех пор как Брэк был здесь в последний раз, храм успели облицевать мрамором, и появился изысканный портик, поддерживаемый двумя колоннами с каннелюрами. Резьба по камню изображала фигуры пляшущих демонов. Впрочем, особого результата старания не дали. Вот уже тридцать лет королю не удавалось обзавестись законнорожденным сыном — хотя бастардов он наплодил достаточно, чтобы заселить ими небольшой городок.
Наконец Брэк свернул в скромный одноэтажный постоялый двор, приютившийся прямо под розовой стеной Летнего дворца. Он щедрой рукой дал на чай рабу, подбежавшему, едва харшини въехал в тенистый внутренний дворик, чтобы принять поводья коня. Здесь, в Фардоннии, бывали рабы, владевшие большим богатством, чем их хозяева такие рабы могли без труда, стоило им только пожелать, получить свободу. Большинство, конечно же, на это рассчитывать не могло, но в положении раба была надежность, от которой трудно отказаться ради сомнительного преимущества называться свободным человеком. Внутри на постоялом дворе было прохладно и сумеречно, беленые деревянные решетки защищали прихожую от гула голосов, доносящихся из обеденной залы. Хозяин, выбежавший навстречу гостю, по многим приметам узнал в нем человека, проделавшего долгий путь, приметил заткнутый за пояс звонкий кошелек, быстро что-то подсчитал в уме и низко поклонился.
— Господин…
Брэк был уверен, что в своем нынешнем облике никак не тянет на аристократа, просто хозяин подстраховывался на случай, если новоприбывший гость окажется человеком состоятельным.
— Мне требуется комната, — объявил он.
— Конечно, господин. У меня есть свободная в северном крыле. Ближайшая к дворцовой стене. Если прислушаться, можно услышать веселый смех принцесс, играющих во дворе.
Брэк не слишком поверил в вероятность подобного везения, но виду не подал.
— Кроме того, мне нужно встретиться кое с кем из Гильдии убийц.
— Вам нужен кто-то конкретный?
— Я хочу поговорить с Вороном.
Маленькие глазки хозяина сузились.
— Глава Гильдии убийц не станет встречаться с кем попало, господин.
— Со мной встретится, — уверил его Брэк.
— Вы знаете его?
— А вот это уже не твое дело. — По правде говоря, Брэк представления не имел, кто сейчас занимает этот пост, да и не слишком этим интересовался. Просто Гильдия убийц была лучшим источником информации в Фардоннии.
— Само собой, господин! — всплеснул руками хозяин. Только самым состоятельным аристократам по карману общение с Гильдией убийц. Брэк сильно вырос в хозяйских глазах. — Простите мне мое любопытство. Сейчас я покажу вам комнаты. Если я могу быть чем-то полезен вам…
— Для начала можешь просто помолчать, — холодно заметил Брэк, которого хозяин уже утомил.
— Конечно, господин! Какой же я недогадливый! Помолчать… О… — заметив выражение лица Брэка, хозяин захлопнул рот.
— Так-то лучше. Может, теперь покажешь мой номер? А еще я хочу ванну. И что-нибудь перекусить.
Собеседник кивнул, мудро решив оставаться бессловесным. Щелкнув пальцами, он подозвал раба, проводившего Брэка в номер.
Брэк сильно удивился тому, что посланцем Гильдии убийц оказалась женщина. Фардонния славилась патриархальными устоями, и женщине редко удавалось занять здесь видное положение. Он даже не знал, что они отменили правило, запрещающее женщине входить в Гильдию. Гостья была маленькой и стройной, в длинной бледно-зеленой одежде, скрывающей, Брэк в этом не сомневался, хорошо развитое тело. Трудно было определить ее возраст — возможно, ей было двадцать или сорок — Брэк склонялся к последнему. У юности не бывает таким всезнающих, тревожных и усталых глаз.
Она вошла в его комнаты после обеда, тихо постучавшись в беленую дверь. Харшини осторожно открыл и оглядел гостью. На среднем пальце левой руки у нее было маленькое золотое кольцо ворона — знак Гильдии. Хотя про себя он считал вершиной самонадеянной тупости так открыто заявлять о своей профессии — особенно убийце, хотя, по крайней мере, сразу делалось ясно, с кем имеешь дело. У него уже случился когда-то спор с предыдущим Вороном о том, насколько глупо носить нечто столь откровенное, но людям дороги их символы, да и обычаи, видимо, были крепки. Глупые люди.
— Что ты хочешь от Ворона? — спросила женщина прямо с порога, оглядывая помещение.
— Говорить с ним.
— Ворон не разговаривает с кем попало.
— Со мной поговорит.
Она закончила инспектировать комнату и повернулась к нему.
— Вот так и Гернард сказал.
— Гернард?
— Хозяин постоялого двора.
— Хм… может быть, ты хочешь вина?
— Нет.
Она прошлась по комнате и распахнула дверь, ведущую в сад, Глубоко вдохнув ворвавшийся внутрь аромат свежих цветов. Впрочем, Брэк был уверен, что больше, чем цветы, ее интересовало, не подслушивают ли их.
— Ну так скажи мне, — потребовала она, отходя от открытой двери, — кто ты такой, чтобы Ворон давал тебе аудиенцию?
— Я Брэкандаран.
Мгновение она внимательно разглядывала его, затем рассмеялась.
— Брэкандаран-полукровка? Не похоже.
— Тебе нужны доказательства?
— О, я уверена, что доказательства у тебя есть, — хихикнула она. — Кое-какие зеркала и рамочки сказали мне, что ты владеешь магией. Но ты, кажется, забыл об одной маленькой детали.
— О какой же?
— Брэкандаран, если он еще жив, должен бы уже впасть в старческий маразм. Сколько прошло уже… пятьдесят лет с тех пор, как он был здесь в последний раз? А тебе не больше тридцати пяти. Уж точно не больше сорока.