Сладостное пробуждение
Сабрина, подумавшая, что возненавидит Клер за оказанное ей со стороны брата внимание, поняла, что это совершенно невозможно. Было ясно, что в душе Клер и в помине не было ни подлости, ни вероломства. Сабрина нашла, что ей нравится любоваться этим восхитительным существом. Слишком часто ее критиковали за то, что она все еще такая сорвиголова, но Клер… Клер, по ее мнению, была просто чудо.
Как только они это поняли — девочка стала их постоянной спутницей.
Сначала Клер вела себя очень скованно, тихо слушала их бесконечные разговоры и изредка вставляла две-три реплики, если они уж очень настойчиво пытались втянуть ее в разговор. Но к концу недели она разговорилась, и ее ответы на вопросы о семье дали возможность Джайлзу и Сабрине понять, насколько им повезло с родителями и друг с другом.
— А знаешь, мне очень неприятно от мысли, что когда-то я не хотела, чтобы Клер была с нами, — как-то утром сказала Сабрина, поджидая девочку, чтобы вместе с ней и Джайлзом отправиться на верховую прогулку.
— Она кажется такой одинокой, вернее, нелюбимой. Представляешь, родители относятся к ней, как к «сюрпризу»! Конечно, мама и папа всегда шутят, когда говорят о твоем неожиданном появлении на свет, Джайлз, — поддразнивала она брата. — Представляешь, они трепетали от радости, увидев своего первенца, а тут, не успели опомниться, появляется еще один ребенок — их сын и наследник. Повитуха сказала им, что у мамы живот — на двойню. Должно быть, было страшно трудно, особенно в первые месяцы, возиться с таким капризным ребенком, как ты. Особенно, когда мама отказалась от нашей кормилицы.
Сабрина улыбнулась при мысли об их несовременной матери, которая часто рассказывала, как не могла допустить и мысли о том, чтобы услать их куда-нибудь и хоть на время разлучиться с ними. Они знали, что с родителями им повезло, и считали это просто даром небес, пока не появилась Клер.
Их первое лето было почти идеально. Почему почти? Да из-за Люси Киркман, которая была дочерью небогатого местного помещика. Приехала она на три дня позже, чем Клер.
Люси рано сформировалась. В свои одиннадцать с небольшим лет это была физически и морально развившейся девушкой. Она, как догадывалась Сабрина, имела виды на Жюля. Джайлз прекрасно понимал ее намеки, но обращался с ней так же просто, как и со всеми другими приятельницами. И, конечно же, с ней он не был так предупредителен, как с леди Дайзерт. Возмущению Люси не было границ. Ее представили робкому, похожему на эльфа, созданию, которое, казалось, словно приросло к рукаву Джайлза. Очевидно, он предполагал, что Люси будет приятно иметь еще одну подругу, и Киркман вела себя прекрасно, общаясь с Клер. Но под маской дружелюбия затаилась ревность.
Но самым плохим качеством Люси, которое всегда выдавало ее, была язвительность. Она старалась ладить с Сабриной, понимая, что та не потерпит колкостей и, в случае чего, просто выставит ее вон.
Но Клер, — робкая, пассивная Клер, не могла защитить себя, и Люси досаждала ей сколько хотела. Вначале — украдкой, так как была очень хитрой особой, затем — все более явно. Частенько, когда они бывали вместе, Люси хвалила Джайлза за то, что он приносит такую жертву, и всячески старалась дать понять девочке, что ее приютили из жалости. Клер же, забеспокоившись, решила, что Джайлз так мил с ней и проводит все время только потому, что на этом настаивают его сестра и Люси.
Люси Киркман интуитивно нашла слабое место Клер, каким было чувство, что она является кем-то, кто пришел не вовремя и кому нужно уделять больше внимания, чем другим. Когда Клер стала больше бывать с близнецами, атаки постепенно стали менее коварными. Но все же Люси частенько приглашала их куда-нибудь подальше от Клер, лицемерно прося у нее прощения и ссылаясь на возраст.
Сабрина сразу же поняла в чем дело, с улыбкой разговаривала с Киркман и всегда задерживалась, чтобы дать возможность Клер присоединиться к ним. Жюль так ничего и не замечал.
С тех пор, как Люси перестала его интересовать, он видел в ней лишь старого товарища и никакая другая мысль не приходила ему в голову. К этой девушке он действительно не чувствовал ничего, кроме дружеского участия.
Его чувства к Клер были не так уж сложны: она пробуждала в нем рыцарский дух. Сперва он испытывал к ней просто сочувствие, но постепенно она начинала нравиться ему все больше и больше. Девочка была младше, ниже ростом, слабее, чем его сестра, и это на первых порах давало ему возможность чувствовать себя ее защитником. Роль рыцаря придавала ему мужество и силу, и он наслаждался этим чувством и робкими благодарными взглядами ее темно-синих глаз.
Люси продолжала мучить Клер, следуя приобретенной за лето привычке, но старалась придать этому характер милой шутки.
Однажды они пошли ловить рыбу. Клер вскрикнула от ужаса, узнав, что ей придется насаживать наживку на крючок. Джайлз потрепал ее по плечу и сделал все сам. Видя это, Люси словно взбесилась. Никто даже не заметил, как она бросила банку, наполненную копошащимися червями, Клер на колени. Засмеявшись над вскочившей с ужасным криком девочкой, она, мило улыбнувшись, попросила извинения за случившееся. Когда Джайлз бросился на помощь испуганной гостье и стал успокаивать ее, Люси рискнула хотя бы взглядом показать свои истинные чувства. Клер только смотрела на нее широко открытыми глазами, в которых застыли боль и полное неумение защитить себя. Она просто не поняла враждебности Люси и приняла ее извинения. Да и кем она была? Надоедливой приставалой, мешающей всем, той, о ком думают в последнюю очередь даже здесь.
Она никак не могла понять, что толкает Люси так вести себя по отношению к ней. Тем не менее у Клер никогда не было стремления или желания причинить кому-то боль, и она была просто парализована нападками Люси. Девочка никогда не желала обидеть ее. Почему же Люси обижает ее? Почему всегда кому-нибудь хочется мучить другого? За что?
Клер стояла безмолвно и неподвижно, пока Жюль стряхивал грязь с ее одежды. Все были так спокойны и не возмущались ее поступком, что Люси захотелось еще раз швырнуть банку с червями в девочку. Как она может так спокойно стоять? Не кинуться в драку, не рассказать всем, какой ведьмой была Киркман по отношению к ней все это время?!
Клер с обидой в глазах слушала, как Джайлз утешает ее. Ну почему они ни о чем не спрашивают?
Потом Жюль проводил девочку к реке, чтобы она вымыла руки. Этого Люси уже не смогла перенести и толкнула Клер в воду, крикнув издевательски:
— Эй, ты, великовозрастная детка, ну-ка умойся!
Речка была мелкая, явной опасности не было, но сам поступок! И пока Джайлз пришел в себя от возмущения и бросился в воду, чтобы спасти ее, Клер уже почти встала на ноги. Увидев брошенный на нее взгляд юноши, Люси испугалась так, что убежала прочь, схватив свою удочку и банку с червями.
Сабрина смотрела ей вслед и радовалась, что наконец-то Джайлз увидел настоящую Люси. Вообще-то, ей нравилась их старая приятельница, но она волновалась, думая, что Люси, всем сердцем тянувшаяся к ее брату, может когда-нибудь его заполучить. В конце концов, много свадеб происходит в деревне, прежде чем девушка впервые выходит в свет.
Она повернулась к брату, который, стащив с себя рубашку, бережно укутывал в нее дрожащую Клер. Поскольку у Сабрины не было причин для ревности, она подошла и стала утешать свою подругу.
Это лето положило начало следующим. Клер приезжала в начале июня и гостила шесть недель. Она стала более уверенной в себе, почувствовав ту теплоту, с которой ее встретили во второй раз. Прошедший год сделал более незаметной и разницу в возрасте. Но Клер не перестала восхищаться Сабриной и преклоняться перед Жюлем, своим Галахадом.
Джайлз стал ее героем, особенно после того, как он понял настоящую сущность Люси Киркман. Жюль спас Клер от ее мучительницы, весьма недвусмысленно пригрозив ей, что если она еще раз обидит девочку, то пусть держится на почтительном расстоянии.