Сладостное пробуждение

— Леди Клер… Я не понимаю… Но это выше моих сил…
Ей никогда еще не приходилось видеть, чтобы самоуверенный граф потерял дар речи.
— Я думал привести вас сюда, чтобы похитить несколько поцелуев, но такого не предполагал…
Он заглянул в ее глаза и глубоко вздохнул.
— А может, и предполагал… — произнес Рейнсборо. — С первой минуты, как я увидел вас, вы потрясли меня так, как ни одна из женщин, которых мне когда-либо доводилось видеть.
Их поцелуй намного превосходил дозволенное, и Клер знала, что должна чувствовать себя оскорбленной, а вместо этого чувствовала только желание. Она хотела, чтобы все повторилось снова… Хотела чувствовать его губы на своих губах, ощущать, как его пальцы перебирают ее густые волосы… Клер страстно желала оказаться в его власти.
Рейнсборо протянул руку и нежно коснулся ее волос.
— Я предпочитаю гораздо дольше ухаживать за дамой, моя дорогая, но я боялся, что не смогу завоевать вас. Ведь мне известно, что вы обещаны лорду Уиттону. — Он нежно погладил ее по щеке. — Сможете ли вы выйти за меня замуж, Клер? Я бы не спрашивал, но после этого поцелуя даже не знаю, смогу ли прожить без вас, — хрипло прошептал он.
В Лондоне не было ни одной женщины, которая бы не мечтала оказаться на ее месте. Не пройдет и недели, как кто-нибудь приберет его к рукам… Лавина страсти, постепенно набирающая силу, ошеломляла ее. Клер надеялась, что уйдет так же быстро, как и пришла. И все же жаждала его поцелуев, даже не предполагая, насколько сильным будет ответное чувство.
Но странное выражение слабости и уязвимости на его лице было тем странным ощущением, какого никак не могла ожидать Клер. Он ждал, что она ответит «да». Выражение глаз и тон голоса говорили ей, что она нужна ему — ничто не могло тронуть ее больше…
— Я сделаю больше, милорд, — скромно потупив глаза, ответила Клер.
Он умолк, его палец застыл на щеке девушки.
— Ты думаешь? Я не вынесу, если ты вдруг изменишь свое решение… А как же Уиттон?
Клер взглянула на него:
— Джайлз — старый и добрый друг, Джастин. За это я его люблю и буду любить. Но я никогда не чувствовала к нему того же, что чувствую к тебе. Никогда не думала, что такое бывает…
Когда она провалилась в блаженство второго поцелуя, единственное, что она могла ощущать, был сладкий запах увядающих фиалок. Этот поцелуй продолжался не так долго: они дразнили друг друга губами и языками так страстно, что Джастин отпрянул. Очнувшись от разочарования, что поцелуй прервался, Клер застонала.
— Уиттон никогда не целовал тебя так?
Она настолько удивилась этому вопросу, что могла только покачать головой, поражаясь, почему сейчас она должна думать о Джайлзе. Ведь все, что ей было необходимо, — это Джастин…
— Я счастлив.
Рейнсборо взял ее левую руку и нежно погладил ее.
— Хочу, чтобы ты не торопилась с объявлением вашей помолвки. Завтра я поговорю с твоими родителями.
Клер подняла лицо, встречая его быстрый поцелуй, и они медленно пошли к центральной аллее сада.
Глубоко вздохнув, она подумала, что розы не напрасно называют цветами любви, потому что сейчас она дышала не воздухом, а любовью и розами.
Утром, лежа в постели, Клер перебирала в памяти все, что с ней произошло вчера в саду. Первый раз в жизни она почувствовала себя центром чьего-то внимания. Трудно поверить, но прекрасный и таинственный Рейнсборо так упорно ухаживает за ней, целует ее… Он так откровенно показал ей часть самого себя, а именно то, что она не могла и предугадать — свои слабости… Верно, граф не был уверен, что она даст свое согласие, и решил обезопасить себя.
Джайлз, напротив, никогда не давал ей почувствовать, что его жизнь зависит от нее. Нет, сегодня она не хочет и думать о своем друге.
Родители Клер вставали рано, поэтому она обычно завтракала у себя в комнате. В это утро она была благодарна судьбе, что ей не пришлось встречаться с ними и удалось сохранить свою тайну.
После завтрака она бесцельно бродила по оранжерее, по саду, окружавшему их городской дом, затем отправилась в комнату, где находились музыкальные инструменты.
Сегодня Клер была совершенно не способна на что-либо серьезное, поэтому занялась пустяками: отправилась вместе со служанкой в Пантеон-базар, она купила несколько пар перчаток и чулок, совершенно не нужных ей.
Вернувшись домой, Клер увидела у центрального входа экипаж Джастина, она заметила, что дверь в библиотеку закрыта. «Он приехал», — подумала девушка. Клер не сомневалась в нем и была как во сне. Послав горничную за своей корзиночкой с шитьем, она принялась ожидать родителей, безуспешно пытаясь справиться с дрожью в руках. В комнату вошла мать.
— Отец закрылся с лордом Рейнсборо в библиотеке, Клер. Кажется, ты знаешь причину этого визита?
Она покраснела:
— Да, мама.
— Но о нем почти ничего не известно… Он обладает одним из древнейших титулов, у него прекрасное состояние, его доходы просто великолепны…
Клер кивнула, не отрывая глаз от работы.
— К тому же он безумно красив и очень обаятелен. Странно, но только это и приходит в голову… — прибавила леди Хоуленд. — Его не было около пяти лет… Что еще можно о нем узнать? Но за тебя он готов отдать свою жизнь, дорогая.
— А я — за него, мама, — смело промолвила Клер.
— А как же Джайлз? Хотя официального предложения пока не было, но, по нашему разумению, вы с ним должны были пожениться к концу бального сезона. Да и Уиттоны так думают… Только он будет тебе хорошим мужем, я уверена, Клер. Ведь ты так долго его знаешь, и мне кажется, что вы сильно привязаны друг к другу.
— Да, мама, — быстро проговорила Клер. — Мы с Джайлзом — хорошие друзья и будем ими всегда. Если бы я не повстречала Джастина, уверена, мы с ним были бы прекрасной парой. Но теперь я не могу себе представить брак с кем-нибудь другим. Только сейчас я вполне поняла, что не смогу дать Джайлзу той любви, которую обещала Джастину.
— Ты лучше знаешь свои чувства, — сказала мать. — Мы с отцом не видим особых причин для отказа лорду Рейнсборо. Я попрошу Мориса пригласить к нам графа…
Как только леди Хоуленд вышла, дворецкий ввел Джастина и закрыл за ним дверь. Граф схватился за голову и очаровательно, совсем по-мальчишески, улыбнулся Клер.
— Кажется, я пережил «страшный суд». Вы также хотите выйти замуж за меня, Клер?
Странная дрожь в его голосе глубоко тронула ее. Когда Клер поднялась, чтобы подойти к нему, он, быстро приблизившись к ней, сказал:
— Я все сделаю, как нужно.
Взяв руку Клер, он поднес ее к губам и поцеловал.
— Леди Клер, я всем сердцем люблю вас. Не окажите ли мне великую честь стать моей женой?
Еще никто, даже Джайлз, не признавался ей в любви. Клер была так растрогана, что не произнесла ни слова, лишь утвердительно кивнула головой.
— Так ты любишь меня, Клер?
— О, Джастин, да, да! Больше всех на свете! Переполненный чувствами, охватившими его, Рейнсборо поднял ее на руки. Через минуту, опустив свою драгоценную ношу, прижался губами к ее губам.
Поцелуй мог затянуться надолго, но они услышали вежливое покашливание лорда Хоуленда, стоявшего у двери. Оба тут же отпрянули друг от друга.
— Прекрасно. Мне кажется, нам пора назначить день помолвки, — с улыбкой произнес маркиз.
— Чем скорее, тем лучше, — воскликнул Джастин. — Надеюсь, что сообщения о нашей помолвке будут разосланы немедленно. Хочу, чтобы все узнали — леди Клер теперь принадлежит мне.
— Завтра же пошлю объявление в «Таймс», милорд, — прибавил отец девушки. — А мы увидим вас сегодня вечером на балу у Фархома?
— Разумеется.
— Думаю, здесь будут определенные трудности… Вы не сможете появиться там, не став объектом сплетен.
Прозвучало это весьма просто, но для Джастина и Клер эти слова были равносильны приказу.
— О, нет, сэр… Я буду вести себя с Клер несколько иначе, чем раньше.
— Гм… И так уж довольно пересудов, — заметил с улыбкой маркиз. — До свидания, Рейнсборо.