Руна

— Думаю, что нет. У его бывшей жены ключей от квартиры не было, а посторонних без письменного разрешения сержанта Лонгбрайт туда вообще не впустили бы.
— Джэнис Лонгбрайт с Боу-стрит? Очаровательная женщина. Так и представляю ее снятой на рекламном плакате “Приезжайте в Брайтси” — белозубая, с огромным надувным мячом в руках. Я слышал, она собирается прибыть к нам в Кентиштаун, чтобы возглавить работу по этому делу.
— Это я ее попросил.
Квартира Делла находилась как раз напротив лифта. Мэй вставил ключ в замочную скважину и распахнул дверь.
— Боже правый...
Дверь с грохотом захлопнулась у них за спиной, а оба детектива просто не могли поверить собственным глазам. Они стояли в узенькой прихожей, интерьер которой, судя по всему, был существенно изменен по сравнению с первоначальным видом. От краев ковра на стены наползали толстые пласты штукатурки; точно такие же закругляющиеся линии соединяли стены с потолком, в результате чего коридор напоминал темный овальный туннель. Осторожно продвигаясь по коридору к гостиной, они обнаружили, что и там в местах соединения пола и потолка со стенами, образуя гладкую параболу, наложен толстый слой штукатурки. Таким образом, комната обрела форму некого подобия громадного яйца.
Окна, расположенные в дальнем конце комнаты, тоже имели обтекаемую, овальную форму. Даже края оконных рам и те были аккуратно скруглены. Подобная странная трансформация квартиры в нечто совершенно не подходящее для человеческого обитания невольно рождала ощущение, что вы находитесь в сплетении гигантских корней какого-то экзотического растения. Более того, в комнате не было совершенно никакой мебели.
— Просто поразительно. Кажется, будто ты вдруг оказался в гигантском материнском чреве. И что, все комнаты выглядят подобным образом?
Брайан миновал дверной проем, также скругленной формы, и оказался в спальне. Там тоже все было переделано на такой же лад.
— А здесь штукатурка наложена сравнительно недавно — она еще совсем свежая. — Он поддел ногтем слой живописно разрисованного цементного покрытия. — Ясное дело: цемент наложен не далее как неделю назад.
— Ты-то откуда знаешь? — спросил Мэй, входя в комнату и озираясь по сторонам. На полу лежал узкий матрас и несколько одеял.
— А ты разве не чувствуешь? — спросил Брайан. — Не замечаешь, как здесь влажно? Посмотри, как запотели окна! Влага из штукатурки еще не успела выветриться.
— Ни дверей, ни мебели. А шкафы-то хоть есть? — Мэй подошел к задней стене спальни и проверил содержимое встроенных шкафов. Их углы были обпилены и обструганы, но пока не приведены в надлежащий вид, дверцы свободно вращались на петлях, словно части декораций какого-то сюрреалистического фильма.
— Это же сущее безумие, — спокойно проговорил Брайан. — Создается впечатление, что он переделывал свое жилище, руководствуясь при этом какими-то странными представлениями и канонами. В шкафу висит один-единственный костюм, стоит одна пара обуви — и больше ничего. Между тем нам известно, что не далее как три недели назад Делл пребывал в прекрасном расположении духа. Следовательно, все эти переделки он предпринял уже позже.
Они осмотрели кухню. Все кухонное оборудование было вырвано чуть ли не с мясом и вынесено из помещения, а на полу стояли лишь электрический чайник, молочная бутылка и кружка для кофе.
— Артур, ты вот на что обрати внимание. — Стоя у дальней стены, Мэй пальцем указывал на обои, узор которых состоял из ярких разноцветных кружков и квадратов.
— Что могло заставить его заниматься всей этой ерундой? Кто-то скрупулезно перечислял мельчайшие детали “усовершенствований” и подсчитывал их стоимость, делая толстым черным фломастером соответствующие пометки на стене. Все четыре стены были сплошь испещрены крохотными, аккуратными цифрами.
— Да на это потребовалось бы целое столетие, — проговорил Брайан, с грустью покачивая головой. — Во всем этом отчетливо проглядывает почерк некого психопата.
— В здание пришлось заносить мешки с цементом, — сказал Мэй. — А выносить тонны мусора. Ведь кто-то обязательно должен был видеть это, и кое-кто наверняка даже поинтересовался, чем это он занимается.
— Консьерж!
Брайан уже устремился к входной двери.
 
Глава 11
Добровольное ослепление
Миссис Нари была набожной женщиной, хотя соображения чисто практического свойства все же несколько приглушили ее религиозный пыл. Блочная башня, в которой преимущественно протекала жизнь этой женщины, располагалась на достаточно большом удалении от каких-либо культовых сооружений, а сама она, как, впрочем, и большинство ее соседей по дому, не проявляла особого желания рисковать и не пускалась в одиночку бродить по закованному в стальную броню и исторгавшему запах нечистот окружающему бетонному лабиринту. Молиться она предпочитала дома, ежедневно преклоняя колени перед маленьким образом, который стоял в окружении зажженных свечей в одном из кухонных шкафов.
Если не считать сына миссис Нари, Рашида, Гарри Бакингем оказался единственным человеком, позвонившим в дверь ее квартиры за целый месяц. И вот, чуть ли не сразу после его визита, у нее начались неприятности.
Она проверяла содержимое карманов своего пальто, когда оттуда на ковер неожиданно выпал клочок какой-то бумажки. Женщина подобрала его и принялась внимательно разглядывать отпечатанные на нем странные буквы. Определенно это была не ее вещь. Но тогда откуда ей было там взяться?
Потом она вспомнила, что в тот злополучный день, когда она столкнулась на улице с отцом Гарри, на ней было именно это пальто. Не мог ли тот безумный старик незаметно сунуть бумажку ей в карман, пока помогал подняться с земли?
Она внимательнее присмотрелась к отпечатанному на бумажке тексту и внезапно почти физически ощутила, как внутри у нее сгущается непроглядная тьма. Совершенно не понимая начертанных на клочке бумаги символов, она тем не менее тотчас же уловила сокрытый в них тайный смысл и в ту же секунду испытала жуткий страх. В принципе, миссис Нари была достаточно волевой женщиной, а потому, отбросив в сторону все опасения, заставила себя задуматься. Приготовив стакан чаю, она вернулась в затененную гостиную и, присев на стул, стала ждать, когда исчезнет эта противная дрожь в руках. Наконец она все же придумала, что именно ей следует сделать.
Прежде всего надо позаботиться о безопасности квартиры, решила она. После установки книжных полок Рашид оставил под раковиной в кухне молоток и гвозди, с помощью которых она накрепко заколотила окна поперечными планками. Со входной дверью дело обстояло проще: отщепив кухонным ножом от оказавшихся под рукой деревянных досок несколько длинных узких планок, миссис Нари затолкала их под дверь.
Потом отключила телефон, а затем и телевизор — жаль, конечно, поскольку ей нравились послеполуденные шоу, — и спустя некоторое время снова вернулась в холл, выдавила полтюбика универсального клея и наглухо заделала отверстие почтового ящика.
Кладовка была забита мясными консервами, хотя хлеба в доме почти не осталось, а молока не оказалось вовсе. “Ничего страшного, — сказала она себе, — как-нибудь обойдусь”. К тому же, рано или поздно, ее непременно навестит Рашид и конечно же сразу поймет, что что-то случилось. В квартиру она его, разумеется, не впустит, ну а уж через дверь-то они в любом случае смогут поговорить. Тогда она и объяснит ему, в каком затруднительном положении оказалась. Миссис Нари нисколько не сомневалась, что сын сможет ей как-то помочь. Если же нет, то тогда ей конец.
Положив бумажку с текстом в чайное блюдце, она чиркнула спичкой и подожгла один конец — та мгновенно вспыхнула ярким голубоватым пламенем, так что через несколько секунд от нее осталась лишь крохотная кучка пепла, который она высыпала в раковину и тут же смыла водой, открыв сразу оба крана.
Ночь тянулась бесконечно долго, и хотя она не решилась включать электричество, в комнатах было довольно тепло. Запаса свечей может хватить максимум на пару ночей, но за это время Рашид обязательно заглянет к ней.