Руна

— А как корпорация “ОДЕЛ” впервые вышла на вас? — спросил Гарри.
— У Брайана Лэка в прошлом были с ними какие-то дела.
— Какие именно?
— Точно даже и не скажу — он не проявлял особого желания обсуждать их со мной. Однако у меня сложилось впечатление, что это было что-то не вполне законное.
— Таким образом, вы считаете, что, ратуя за сделку, Брайан, возможно, тем самым оказывает ответную услугу “ОДЕЛ”?
Бет пожала плечами и пригубила виски.
— Это открывает поистине фантастические возможности, и только безумец способен не воспользоваться ими.
— Но почему у вас возникли возражения против этой сделки? — спросил Гарри.
Лицо Бет внезапно оживилось.
— Видите ли, Гарри, вся эта затея дурно пахнет. Брайан имел с этими людьми какие-то дела и в итоге обжег пальцы. Уилли знал об этом больше, чем рассказывал мне. Именно через Брайана “ОДЕЛ” вышла с предложением об этой сделке. Тогда казалось, что подобная возможность представляется раз в жизни. Слэттери по очереди обрабатывал каждого из нас.
— И как же он это делал?
— Ну, знакомил с выкладками всевозможных цифр и обещал златые горы, если мы согласимся. Натиск был поистине ошеломляющим. Он даже прокрутил нам какой-то ужасный рекламный ролик, который назывался “ОДЕЛ” — путь в Будущее”. Я понимаю, что это звучит нелепо, но у меня от общения с этим человеком просто мурашки по коже бегали. В общем, как Уилли, так и я отвергли его предложение. И тогда Слэттери удвоил сумму сделки.
— Если я правильно вас понял, вы обдумали сделанное вам предложение, отвергли его и тогда они вышли на вас вторично?
— Нет. Они удвоили сумму сделки сразу же, как только увидели, что мы колеблемся. И знаете что еще? Мне почему-то кажется, что удвоили бы ее еще раз, попроси мы их об этом.
Гарри наблюдал за игрой искорок в своем бокале.
— А может, и в самом деле не стоит заглядывать в рот дареному коню?
— Ваш отец все же заглянул. — Бет опустила глаза и снова посмотрела на пламя. — Он гордился вами, возможно, как-то своеобразно, но гордился. И часто о вас рассказывал. Мне кажется, я начинаю понимать почему. — Она указала на ладони Гарри. — Эта ваша манера натягивать ремешок часов... у него была точно такая же привычка. Вы мне очень напоминаете его.
Гарри посмотрел на свои руки.
— Это я у него, наверное, перенял.
Несколько секунд они молча смотрели на огонь.
— Мне кажется, они убили Уилли, — спокойно произнесла Бет. — Не знаю, как именно, но все же убили. И я хочу, чтобы люди об этом узнали, хочу, чтобы он вернулся назад.
— Никто не в силах вернуть его назад, — отозвался Гарри. — Но мы в состоянии помешать “ОДЕЛ” добиться своей цели. — Он перехватил ее взгляд и постарался удержать его. — Вы хотите сделать так, чтобы его смерть приобрела какой-то смысл?
— Скажите мне, что надо сделать, — сказала Бет. Когда они расставались в дверях клуба, край здания уже начинал постепенно темнеть от легкого дождя. Бет согласилась покопаться в личных бумагах Брайана Лэка в поисках каких-то конфиденциальных документов относительно предложения “ОДЕЛ”. Как знать, возможно им удастся найти нечто такое, что способно заинтересовать компетентные органы.
— Лишь об одном я сожалею, — сказал Гарри, прощаясь с Бет. — О том, что не познакомился с вами раньше.
— Ну, мы можем стать друзьями по крайней мере сейчас, — проговорила Бет. — Уилли это понравилось бы.
Гарри улыбнулся. Возможно, к тому моменту, когда они все закончат, появится еще больше такого, что понравилось бы его отцу.
Сквозь пелену мелкого дождя Бет Кливленд пошла к станции “Чаринг-Кросс”. После смерти Уилли все стало каким-то не таким. Впрочем, времени на эмоции уже не оставалось. Она понимала, что существует дело, которым необходимо заняться; не знала она другого, а именно что дело это может оказаться опасным.
 
Глава 17
Встреча со злом
— Должно быть, кто-то еще обратил на это внимание, — проговорила Дороти, внимательно изучая вычерченную на листе миллиметровки диаграмму. С пучком седых волос на затылке и в накинутом на плечи шерстяном кардигане, она скорее походила на пенсионерку, листающую только что вышедший из печати любовный роман.
Фрэнк наконец оторвался от своих вырезок и, выпрямив спину, потер глаза.
— Даже и не знаю, — сказал он. — Хотя картина получается просто потрясная. В точности то самое, что я и надеялся увидеть, и все же... — Он так и не завершил начатую фразу, словно изумившись собственному открытию.
Утро во вторник выдалось хмурое, и по стеклам домов опять хлестал дождь. Часы показывали половину одиннадцатого. Пока еще ни один из потенциальных читателей не осмелился бросить вызов стихии и заглянуть в библиотеку. Дороти пришлось даже зажечь свет в главном читальном зале.
— Фрэнк, в твоем списке уже накопилось пятьдесят семь самоубийств и иных случаев членовредительства. — Она внимательно изучила хитросплетение цветных линий, пытаясь разобраться в замысловатых закорючках Фрэнка. Гроздь красных чернильных точек, сосредоточившихся в центре диаграммы, должна была символизировать отход от сколько-нибудь разумного набора статистических данных. — Какой период времени охватывает эта схема?
— Шесть недель. Если бы мне удалось полистать больничные журналы или заглянуть в материалы полиции, то я смог бы восполнить пробелы в информации.
— А ты мог бы придать этим цифрам характер социальных категорий, ну, примерно как делают рекламные фирмы?
— Это будет непросто. Если верить газетным сообщениям, лишь несколько человек — типичные профессиональные служащие, вроде клерков из Сити. Примерно столько же были заняты в средствах коммуникации.
— Иными словами, занимались работой, сопряженной с высокой степенью производственного стресса. Ты уже начал вносить все это в свою книгу?
— Пока что выписал массу интересных сведений. В этот уик-энд появились сообщения о новых странных событиях. “Телеграф” опубликовала заметку о самоубийстве одного программиста, который наглухо запечатал себе ноздри и рот суперклеем. Причем в большинстве подобных случаев обстоятельства смерти так и остаются невыясненными, и заключение о смерти повисает в воздухе из-за дефицита информации. Чтобы получить недостающие сведения, мне просто необходимо добраться до надежного банка данных.
— Ты исходишь из посылки, согласно которой апокалипсис есть нечто такое, что мы сами можем накликать на свою голову, ну, вроде массового самоубийства, — сказала Дороти, кутаясь в кардиган. В читальном зале стоял собачий холод, поскольку со всех сторон его окружала непроницаемая стена дождя.
— К религиозным пророчествам это не имеет ровным счетом никакого отношения, поскольку является типично социальным феноменом.
— А я все же больше склонна усматривать в этом влияние оккультных сил. Ну, что-то вроде вуду — заклинания. Если разобраться, ввергнуть человека в беду довольно несложно — для этого нужно всего лишь дать знать потенциальной жертве, что над ней нависла тень некого проклятия. Кстати, этот вывод имеет под собой надежную документальную основу. От моей матери осталась масса книг на эту тему.
Она встала и направилась к темневшей в глубине читального зала лестнице. Несмотря на то, что основная часть фондов библиотеки оказалась существенно разворованной, главным ее достоянием оставались фолианты по древней истории и сверхъестественным явлениям, старательно собранные матерью Дороти и хранившиеся в специально оборудованном для этого помещении в подвале. Туда-то и вела лестница, доступ к которой преграждал красный жгут.
— Дороти, вам совершенно незачем спускаться туда, — сказал Фрэнк, складывая свои вырезки. Дороти, однако, проигнорировала его слова. Она страдала избирательной глухотой, причем недуг этот проявлялся исключительно в тех ситуациях, когда люди высказывали те или иные суждения, противоречащие ее желаниям.
Над головой Дороти замигали люминесцентные лампы. В нос ударил застоявшийся запах гнили, она окинула взглядом заднюю стену подвала с проступившими на ней влажными пятнами. Из-за сырости большая часть размещенных там книг — “Тамплиеры”, “Тетраграммы”, “Чтение мыслей”, “Трансмутация” — была покрыта толстым слоем плесени. Многие из этих книг — весьма диковинные издания, выпущенные в сороковые и пятидесятые годы и давно уже ставшие библиографической редкостью, — несомненно, представляли интерес для небольшой кучки коллекционеров, однако, по мнению членов совета попечителей, не заслуживали тщательного хранения. Три года назад Дороти просушила некоторые наиболее ценные издания, однако после этого их страницы стали ломкими, а текст в ряде мест совершенно поблек. В последнее время она спускалась в хранилище редко, только когда какому-нибудь специалисту требовалась та или иная редкая книга.